Книга Женщина в красном, страница 18. Автор книги Элизабет Джордж

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Женщина в красном»

Cтраница 18

На кофейном столике перед диваном стояла ваза с фруктами, на тарелке лежали жареный перец, греческие маслины и сыр, наверняка фета. Стояла бутылка красного вина, пока не открытая. Два бокала, две салфетки, две тарелки и две вилки. Всё аккуратно разложено. Выходит, Альдара кого-то ждёт. Дейдра взглянула на неё, подняв бровь.

— Всего лишь маленькая ложь во спасение. — Альдара, как всегда, ничуть не смутилась, что её уличили в неискренности. — Не хочу, чтобы ты чувствовала себя нежданным гостем. Мои двери всегда для тебя открыты.

— Как и для кого-то ещё.

— Ты для меня гораздо важнее.

Словно желая это подчеркнуть, Альдара нагнулась над камином, в котором были приготовлены сухие яблоневые дрова, заготовленные во время подрезки деревьев. Оставалось только зажечь огонь. Хозяйка чиркнула спичкой по коробку и поднесла её к скомканной бумаге, лежащей под поленьями.

Движения Альдары отличались бессознательной природной чувственностью. Если бы ей об этом сказали, она рассмеялась бы и ответила: «Это у меня в крови». Быть гречанкой — значит быть соблазнительной. Но делала её такой не только кровь. Айдара отличалась уверенностью в себе, умом и бесстрашием. Последним качеством Дейдра особенно восхищалась. Альдара была хороша собой, в сорок пять выглядела на десять лет моложе. Дейдре исполнился тридцать один, и она знала, что через четырнадцать лет ей так не повезёт.

Альдара растопила камин, прошла к столу и открыла бутылку, ещё раз доказывая Дейдре, что она для неё — самый важный гость.

— У него довольно резкий вкус, — заговорила Альдара, наполняя бокалы. — Не в пример этим мягким французским винам. Ты знаешь, я люблю, чтобы вино обжигало нёбо. Так что закуси сыром, если боишься за зубную эмаль.

Айдара подала Дейдре бокал, отломила кусочек сыра и положила в рот. Медленно облизав пальцы, она подмигнула Дейдре.

— Вкусный. Мама прислала из Лондона.

— Как она?

— Всё ещё ищет, кто бы прикончил Стамоса. Шестьдесят семь лет, и такая злющая. Знаешь, что она заявила? «Инжир. Я пошлю этому дьяволу инжир. Как думаешь, Альдара, он его съест? Я начиню его мышьяком. Поможет?» Я велела ей выкинуть подобные мысли из головы и не тратить силы на этого человека. Ведь уже девять лет прошло, а она всё не успокоится. Мать словно меня и не слышала: «Я пошлю твоих братьев убить его». И затем долго проклинала Стамоса на греческом. Кстати, мне от этого одни убытки, ведь именно я четыре раза в неделю оплачиваю телефонные счета, как и положено преданной дочери. Когда мать закончила, я попросила её отправить на дело Никко, если она действительно хочет убить Стамоса. Дело в том, что только Никко хорошо владеет ножом и прилично стреляет. Мать засмеялась и затянула историю об одном из детей Никко.

Дейдра улыбнулась. Альдара опустилась на диван, скинула туфли и подобрала под себя ноги. На ней было платье цвета красного дерева, чрезвычайно короткое, с очень глубоким вырезом. Рукавов у платья не было, а ткань скорее подходила к лету на Крите, чем к весне в Корнуолле. Стало понятно, почему в комнате так тепло.

Дейдра взяла бокал и кусочек сыра. Альдара была права: вино оказалось ужасно кислым.

— Думаю, оно вызревало минут пятнадцать, — усмехнулась Альдара. — Ты же знаешь греков.

— Ты единственная гречанка из моих знакомых, — заметила Дейдра.

— Это печально, хотя греческие женщины намного интереснее греческих мужчин, поэтому тебе со мной повезло. Ты ведь не видела Стамоса? Я имею в виду того Стамоса. Вот уж точно грязная свинья. Не то что мой хряк.

— Кстати, я его осмотрела. Уши чистые.

— А как же! Я следовала твоей инструкции. Он здоровёхонек. Просит подружку, но меньше всего мне хочется, чтобы у меня под ногами путалась дюжина поросят. Между прочим, ты мне не ответила.

— Разве?

— Конечно. Я всегда тебе рада, но по твоему лицу вижу, что пришла ты не просто так.

Альдара взяла ещё кусочек сыра.

— Кого ждёшь? — поинтересовалась Дейдра.

Сыр остановился на полпути ко рту. Альдара склонила голову набок и взглянула на Дейдру.

— Вопрос совсем не в твоём стиле, — отозвалась Альдара.

— Извини. Но…

— Что?

Дейдра забеспокоилась, и это ощущение ей не понравилось. Настал момент менять тему разговора. Дейдра сделала это смело, поскольку смелость была единственным оружием, которым она обладала.

— Альдара, Санто Керн погиб.

— Что ты сказала?

— Ты переспрашиваешь, потому что не услышала или потому что не хотела услышать?

— Как это произошло? — спросила Альдара, положив сыр на тарелку.

— Скорее всего, слетел со скалы.

— Где?

— В бухте Полкар. Упал и разбился насмерть. Его обнаружил один прохожий, забравшийся ко мне в дом.

— Ты была там, когда это случилось?

— Нет. Я ехала из Бристоля. Подошла к дому и увидела, что туда кто-то залез. Он искал телефон.

— Ты обнаружила в своём доме чужого человека? Господи! Какой ужас! Как он… Он что, нашёл запасной ключ?

— Нет, разбил окно. Он сказал мне, что у скалы лежит тело. Мы поехали туда вместе. Я представилась врачом.

— Что ж, ты и в самом деле врач. Ты могла бы…

— Нет. Дело не в этом. Просто я предположила, что могу чем-нибудь помочь.

— Ты можешь больше чем просто предполагать, Дейдра. Ты ведь получила образование и имеешь диплом. У тебя на работе большая ответственность, и ты не должна говорить, что…

— Ладно, Альдара. Ты права. Но дело было не только в желании оказать помощь. Я хотела увидеть всё своими глазами. У меня было предчувствие.

Альдара ничего не сказала. В камине затрещало полено, и этот звук привлёк её внимание. Она смотрела на огонь так внимательно, словно проверяла, на месте ли поленья.

— Ты решила, что это может быть Санто Керн? Почему? — наконец поинтересовалась она.

— Но ведь это очевидно.

— Что очевидно?

— Альдара, ты знаешь.

— Нет. Ты должна мне ответить.

— Должна?

— Пожалуйста.

— Ты ведь…

— А что я? Я ничего. Почему для тебя это так очевидно?

— Потому что когда человек уверен, что всё учтено, что все точки над «i» расставлены и в конце каждого предложения стоит точка…

— Ну, это уже занудство.

Дейдра возмущённо вздохнула.

— Человек погиб. Как ты можешь так говорить?!

— Согласна. «Занудство» — неудачное слово. Надо было сказать «истерика».

— Речь идёт о человеке. О юноше. Ему ещё и девятнадцати не исполнилось. Он лежал там, на камнях, бездыханный.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация