— Вот и ты у нас: в чём только душа держится.
Селеван встал со скамейки и отнёс тарелку в раковину, но мыть не стал, а снял с крючка рюкзак внучки со словами:
— Давай посмотрим.
— Дедуля, — произнесла Тэмми терпеливым голосом. — Ты не сможешь меня остановить, ты же знаешь.
— Я исполняю долг перед твоими родителями, девочка.
Селеван вывалил содержимое рюкзака на стол. Вот оно: на обложке журнала молодая чернокожая мать с ребёнком на руках. Мать печальна, и оба они голодны. На заднем плане размытое изображение бесконечного множества людей, ожидающих в надежде и тревоге. Журнал назывался «Кроссроудс». Селеван скрутил его в трубку и похлопал ею по ладони.
— Так и есть, — заключил он. — Съешь ещё одну тарелку каши. Или котлету. Выбор за тобой.
Он сунул журнал в задний карман обвислых брюк. Потом выбросит, когда внучка ляжет спать.
— Я наелась, — сообщила Тэмми. — Правда, дедушка. Этого для меня достаточно, чтобы быть живой и здоровой. Так нам и Господь велел. Мы не должны накапливать жир. Мало того, что это не полезно, это ещё и аморально.
— Грешно, стало быть?
— Да.
— Значит, твой дедушка грешник? Отправится в ад на тарелке с бобами, а ты вместе с ангелами будешь играть на арфе?
Тэмми рассмеялась.
— Ты же знаешь, что я так не думаю.
— То, что ты думаешь, сплошная глупость. Я представляю состояние, в котором ты находишься.
— Состояние? Вряд ли. Ведь мы живём с тобой… сколько времени? Два месяца? До этого ты даже не был со мной знаком.
— Какая разница? Я разбираюсь в женщинах. А ты женщина, несмотря на то что делаешь себя похожей на двенадцатилетнюю девчонку.
Тэмми задумчиво кивнула, и по выражению её лицa Селеван понял, что она собирается исказить его слова и использовать их против него. Это у Тэмми отлично получалось.
— Давай разберёмся, — начала внучка. — У тебя было четверо сыновей и одна дочь. Дочь — тётя Нэн — ушла из дома в шестнадцать и приходила на Рождество да изредка на выходные. Значит, ты видел только бабушку и жён или подруг своих сыновей. Как же ты можешь судить о женщинах в целом при таком скудном выборе?
— Хватит умничать. Я был женат на твоей бабушке сорок шесть лет, пока она не умерла. За это время я на вашего брата достаточно нагляделся.
— Брата?
— Я имею в виду женщин. Уверен, что женщины нуждаются в мужчинах не меньше, чем мужчины — в женщинах. У кого всё иначе, тот извращенец.
— А как же мужчины, которым нужны мужчины, и женщины, которым нужны женщины?
— О том и речь! — разозлился Селеван. — В нашей семье не было извращений, можешь не сомневаться.
— Вот, значит, что ты думаешь. По-твоему, это извращение.
— Стопроцентное.
Селеван снова засунул вещи внучки в рюкзак и повесил его обратно на крючок. И тут спохватился, что она снова увела его в сторону от темы. В общении чёртова девка напоминает только что выловленную рыбу: вывернется — и не углядишь. Дёргается, извивается и уходит из сети. Это умение досталось ей от матери, Салли Джой. Но сегодня он будет с ней начеку.
— Это такое состояние, и точка. Для девушек твоего возраста это обычное дело. Просто у тебя оно проявляется иначе, чем у других, но состояние есть состояние. И я узнаю его, когда смотрю тебе в глаза.
— В самом деле?
— Да. И не думай, что я просто так болтаю. Я видел тебя с этим парнем.
Тэмми отнесла свой стакан и тарелку в раковину и взялась за посуду. Выбросила кость от котлеты в мусорное ведро, выставила кастрюли, тарелки и столовые приборы в том порядке, в каком собиралась их мыть. Наполнила раковину горячей водой — даже пар поднялся. Селеван подумал, что когда-нибудь внучка обварится, однако горячая вода была ей нипочём.
Всё это время Тэмми молчала. Тогда Селеван взял кухонное полотенце и снова заговорил:
— Ты меня слышишь, девочка? Я видел тебя с ним, поэтому не убеждай меня, что у тебя нет интереса. Глаза меня не обманывают. Когда женщина смотрит на мужчину так, как ты на него… это означает, что ты сама себя не знаешь, и неважно, как ты рассуждаешь.
— И где это ты видел, дедушка?
— Какая разница? Я видел вас, голова к голове, вы держались за руки как любовники.
— Тебя это расстроило? То, что мы, возможно, любовники?
— Не увиливай. Не выйдет. Одного раза достаточно. Дед не такой дурак, чтобы снова попасть в твою ловушку.
Тэмми ополоснула свой стакан и его пивную кружку. Селеван схватил кружку и начал вытирать её полотенцем. До блеска.
— Ты была явно заинтересована.
Тэмми не ответила. Она посмотрела в окно на четыре ряда домиков, уходящих к скале и морю. В это время года был занят только один, у самой скалы. Там горел свет; дождь лил на крышу.
— Яго дома, — сообщила Тэмми. — Надо позвать его ужинать. Пожилым людям не следует долго оставаться в одиночестве. А теперь он… Он будет тосковать по Санто, хотя вряд ли в этом сознаётся.
Ага. Имя названо. Теперь Селеван мог свободно говорить о юноше.
— Между вами ничего не было? Как ты это называешь? Проходящий интерес? Флирт? Но я абсолютно уверен: тебе было не всё равно. Если бы он сделал шаг…
Тэмми взяла тарелку и тщательно вымыла. Её движения были спокойными, никакого волнения.
— Дедушка, ты ошибаешься. Мы с Санто дружили. Иногда болтали. Ему нужно было с кем-то общаться, и он выбрал меня.
— Он, а не ты?
— Мы оба. Я была рада. Хорошо, когда есть к кому обратиться.
— Не ври.
— Зачем мне врать? Он рассказывал, я слушала. Если ему было интересно, что я думаю, я отвечала.
— Но вы точно держались за руки.
Тэмми склонила голову набок и посмотрела на деда. Вгляделась в его лицо и улыбнулась. Вынула руки из воды и так, не вытирая, обняла его. Поцеловала, несмотря на то что Селеван попытался увернуться.
— Милый дедушка, держаться за руки не значит то, на что ты намекаешь. Это всего лишь дружба. Честное слово.
— Честное? Как же!
— Правда. Я стараюсь не врать.
— И себе — тоже?
— Особенно себе.
Тэмми снова вернулась к посуде, тщательно оттёрла свою тарелку и перешла к столовым приборам. Вымыла все и только после этого снова заговорила, очень тихо, так что Селевану пришлось напрячься.
— Я просила, чтобы и он был искренен со мной, — пробормотала она. — Меня очень беспокоят его слова, дедушка.
Глава 6
— Рэй, мы оба знаем, что ты можешь это устроить, если захочешь. Вот единственная моя просьба.
