— Ты мне эти разговоры брось! Помолчи.
— Послушай, папа, если бы я мог…
— Вот именно. Я, я и только я. Давай начистоту. Мир не крутится вокруг тебя. То, чем мы здесь занимаемся, делается не ради тебя. То, о чём ты думаешь и чего хочешь, меня не волнует. А волнует то, что ты делаешь. Здесь и в других местах. Понятно?
Многое Бен так и не озвучил. Например, свои страхи. Ну разве мог он их открыть, если всё, что их касалось, он долгие годы скрывал?
И вот день опознания. День, требующий признания прошлых ошибок, приведших его сюда. Бен уселся в машину и покинул Труро. Он направился на север, в сторону Кэсвелина, однако притормозил у дорожного знака, указывавшего на Сент-Айве, Там Бен постоял, дождался, пока пройдёт мелькание в глазах, и решился: взял курс на запад.
Он выехал на шоссе А-30 — главную артерию северного побережья. Ясной цели у Бена не было, и, по мере того как дорожные знаки становились всё более знакомыми, он стал увереннее совершать поворот за поворотом. Ландшафт становился всё более негостеприимным. В этой части полуострова стояли разрушенные шахты — молчаливые свидетели того, что несколько поколений жителей Корнуолла работали под землёй, добывая олово и медь, пока недра не отдали всё, что хранили. Теперь шахты были оставлены на растерзание природе и времени.
Долгие годы здесь трудились жители отдалённых деревень. Когда шахты закрылись, люди должны были либо заняться чем-то другим, либо умереть. Для фермерства каменистая почва была не особенно пригодна. Здесь могли расти лишь колючий кустарник да полевые цветы. Поэтому люди занялись выращиванием крупного рогатого скота и овец, а когда становилось особенно трудно, не брезговали контрабандой.
Огромное количество бухт как нельзя лучше этому способствовало. Наиболее удачливыми были те, кто знал законы моря и прилива. Со временем появились и другие способы выживания. Улучшилось транспортное сообщение, на юго-запад потянулись туристы — любители позагорать на пляжах и погулять по пешеходным маршрутам. И разумеется, явились сёрферы.
Бен их увидел, подъехав к бухте Пенгелли, в которой находилась основная часть деревни: некрашеный гранит, сланцевые крыши — всё это в весеннюю сырую погоду выглядело покинутым и мрачным. Три улицы, на двух из них — магазины, дома, два паба и гостиница «Кроншнеп»; третья, крутая и извилистая, ведёт к маленькой автомобильной стоянке, спасательной станции, бухте и морю.
Сёрферы бросали вызов стихии. Серые волны накатывали с северо-запада. Бухта Пенгелли была знаменита своими трубами, это и привлекало сёрферов. Они смело ловили волну и ждали следующей. Никто не тратил энергию на прибойные волны — не в такую же погоду. Это — занятие для новичков. Низкая стена белой воды даёт неофиту видимость успеха, но уважения не вызывает.
Бен оставил автомобиль перед «Кроншнепом» и пешком направился в бухту. Погода его не пугала: он оделся как следует. Бену хотелось обследовать бухту, как когда-то в юности. С бордом под мышкой он спускался к воде, к песку и глубоким морским пещерам.
Бен надеялся добраться до пещер, но оказалось, что прилив слишком высок, и он не стал рисковать. Оглядевшись, Бен сделал вывод, что родные места изменились с тех пор, как он уехал.
Сюда пришли деньги. Бен увидел это по загородным коттеджам, окна которых смотрели на бухту. В его время здесь стоял только один дом, в конце скалы. Внушительное гранитное строение, покрытое белой краской и сверкающее чёрными водостоками. Всё говорило о том, что у хозяев больше денег, чем у любой местной семьи. Сейчас здесь было не менее дюжины новых строений, хотя тот, первый дом ничуть не утратил своей величавости. Бен лишь однажды побывал внутри — на молодёжной вечеринке. Семья Парсонсов приезжала в сезон пять лет кряду. В тот раз они праздновали отъезд Джейми в университет.
Никому из местных не нравился Джейми Парсонс, проводивший академический отпуск в путешествиях по миру и не стеснявшийся об этом рассказывать. Однако ради посещения дома все притворились, что он их лучший приятель.
Все старались держаться независимо. Заканчивалось лето, приглашения доставили по почте, из Ньюки прибыла рок-группа, столы ломились от угощений, танцевальную площадку освещали мерцающие цветные огни. На вечеринке присутствовали двое детей Парсонсов. Сколько их было всего? Четверо или пятеро? Это в памяти не удержалось. Во всяком случае, родителей не было. Пиво всех мыслимых марок, а также добытые контрабандой виски, водка, ром вперемешку с колой и ещё чем-то, чего никто из них прежде не видел. Неимоверное количество марихуаны. Вроде был и кокаин? Бен уже не мог припомнить.
Зато он помнил разговор, и запомнил его из-за последующих событий.
Противостояние существует в любом месте, которое в сезон наводняют пришлые люди. Всегда есть местные и приезжие. В Корнуолле это особенно заметно: аборигены тяжко трудятся, обеспечивая себе сносное существование, а туристы тратят огромные деньги и живут припеваючи. Их удовольствия: пляж с отличной погодой, нетронутыми бухтами и высокими скалами. Но главное — чистое море.
Постоянные посетители знали правила, как и те, кто регулярно занимался сёрфингом. Правила были доступны и непреложны: соблюдай очередь, не старайся пролезть вперёд, не претендуй на чужую волну, уступай место опытным сёрферам, уважай иерархию. Прибойная волна принадлежит новичкам на широких бордах, детям, играющим в воде, и иногда сёрферам, желающим в стойке на коленях быстро вернуться на берег. Остальные держатся в стороне от новичков. Вот так всё просто. Незнание этих неписаных законов не освобождало от ответственности.
Сложно сказать, действовал Джейми Парсонс по невежеству или из пренебрежения к правилам. Однако было очевидно: Джейми был уверен, что у него масса прав и почти отсутствуют обязанности.
«Всё это — полное дерьмо по сравнению с Северным побережьем» — такие заявления ещё можно было вытерпеть, но когда они звучали после окрика Джейми «Посторонись, приятель», аборигены ярились. Очерёдности для Джейми Парсонса не существовало. «Да ладно тебе», — отмахивался он, когда ему делали замечание. Джейми было плевать, потому что он якобы не такой, как другие. Он лучше, у него деньги, условия, образование, потенциал и всё такое. Джейми это знал, и другие знали. Ему просто не хватало ума, чтобы помалкивать и держаться скромнее.
Вечеринка у Парсонса? Да, конечно, они пойдут. Будут танцевать под его музыку, есть его еду, пить его вино и курить его травку. Он им должен, потому что они принимали его условия. Терпели его пять летних сезонов подряд, но последнее лето стало самым невыносимым.
Джейми Парсонс, Бен несколько лет не обращал на него внимания. Бен был слишком увлечён Деллен Нанкервис, Хотя всё обернулось так, что именно Джейми Парсонс определил его жизненный путь, а вовсе не Деллен Нанкервис.
Бен с автостоянки смотрел на сёрферов, и ему вдруг пришло в голову, что его настоящее — результат решений, принятых здесь, в бухте Пенгелли. Не в деревне Пенгелли, а именно в бухте, когда во время высокого прилива вода билась о сланец и гранит, а во время отлива обнажался песчаный берег. Пляж простирался в двух направлениях, натыкаясь на рифы и нагромождения лавы. За спиной Бена находились пещеры и скалы, в которых до сих пор были заметны включения минералов; отверстия в скалах были вызваны геологическими катаклизмами и эрозией. Морские пещеры служили Бену с того момента, когда он увидел их ребёнком. Опасность, которую они представляли, делала их ещё более привлекательными. Пещеры предоставляли желанное уединение.
