Дикон исчез в кабинете Хильера, и Изабелла провела мучительные пятнадцать минут в ожидании того, что будет дальше. Наконец Джуди Макинтош получила указание впустить Изабеллу в кабинет. Как эта информация дошла до секретаря, для Изабеллы так и осталось тайной: со стороны казалось, что Джуди усердно работает на компьютере, но в какой-то момент она вдруг подняла голову и объявила:
— Войдите, суперинтендант Ардери.
Изабелла вошла. Ее представили Стивенсону Дикону и предложили сесть за переговорный стол, где Хильер уже сидел вместе с Диконом. Оба подвергли ее строгому допросу относительно того, что произошло: когда, где, почему, кто, что и кому сделал, что за погоню они устроили, сколько было свидетелей, была ли альтернатива этой погоне, говорит ли подозреваемый по-английски, показала ли полиция свои удостоверения, были ли они в форме, и т. д. и т. п.
Изабелла объяснила, что подозреваемый по непонятной причине пустился в бегство. Они наблюдали за ним, когда что-то его спугнуло.
Хильер хотел знать ее мнение о причине такого поведения. Может, ей сейчас что-то пришло в голову?
Никакой причины. Изабелла направила людей со строгим предупреждением — не приближаться, быть в штатской одежде, не обращать на себя внимание…
— Можно подумать, что это дало результат, — заметил Стивенсон Дикон.
— Тем не менее человек чего-то испугался. Возможно, принял полицию за воинственных ангелов.
— Ангелов? Что за…
— Выяснилось, что он со странностями, сэр. Если бы мы знали об этом, если бы знали, что он может принять людей за кого-то другого, если бы подумали, что человека, стоящего возле него, он примет за того, кто представляет для него угрозу…
— Воинственные ангелы? Воинственные ангелы?! Что за бред?! Какое отношение ангелы имеют к тому, что случилось?
Изабелла рассказала им о состоянии жилища Юкио Мацумото. Она описала рисунки на стенах, поведала, как интерпретирует Хиро Мацумото изображения ангелов, нарисованных его братом, и закончила сообщением о том, что связывает скрипача с Джемаймой Хастингс и что они нашли в комнате Юкио.
Наступила тишина, и Изабелла была ей благодарна. Она крепко сцепила на коленях руки, почувствовав, что они начали дрожать. Когда с ней случалось такое, это был сигнал к тому, что голова перестает соображать. Наверное, потому, что сегодня она не завтракала, подумала Изабелла: в крови недостаточно сахара.
Первым заговорил Стивенсон Дикон. Он сказал Изабелле, что адвокат Хиро Мацумото через три часа созывает пресс-конференцию. На ней будет присутствовать виолончелист, однако говорить он не станет. Зейнаб Борн намерена возложить на Скотленд-Ярд вину за то, что произошло на Шафтсбери-авеню.
Изабелла хотела что-то сказать, но Дикон поднял руку, призывая ее молчать.
Они тоже проведут альтернативную пресс-конференцию — Дикон назвал ее упреждающим ударом, — и состоится она ровно через полтора часа.
У Изабеллы пересохло во рту.
— Вероятно, вы хотите, чтобы и я там присутствовала?
— Этого не требуется, — сказал Дикон.
Он сообщит там все, что только что узнал от суперинтенданта. Если она понадобится, он даст ей знать.
С этим ее и отпустили. Выходя из комнаты, Ардери увидела, что мужчины склонились друг к другу, словно заговорщики. Изабелла занервничала еще сильнее.
— Что вы здесь делаете? — строго спросила Белла Макхаггис.
Она вообще не любила сюрпризов, а этот ей особенно не понравился. Паоло ди Фацио должен был находиться на работе. В это время дня он не мог появиться у нее в саду. То, что Паоло оказался рядом с ней в тот момент, когда она обнаружила сумку Джемаймы, вызвало в Белле ощущение сродни электрическому разряду.
Паоло ей не ответил. Его глаза не отрывались от сумки.
— Это сумка Джемаймы, — сказал он.
— Интересно, что вы это знаете, — ответила Белла. — Мне пришлось туда заглянуть. — Она повторила: — Что вы здесь делаете?
Его ответ: «Я здесь живу» — не показался ей забавным.
— Вы посмотрели внутрь? — спросил он, словно она ему этого еще не сказала.
— Вы что, не слышали? Я туда заглянула.
— И?
— Что «и»?
— Там… что-нибудь было?
— Что это за вопрос? И почему вы не на работе?
— Где вы ее нашли? Что вы собираетесь с ней делать?
Ну, это уже предел!
— Я не намерена… — возмущенно начала Белла, но ди Фацио ее прервал:
— Кто еще об этом знает? Вы позвонили в полицию? Почему вы ее так держите?
— Как — так? Как, по-вашему, я должна ее держать?
Он сунул руку в карман и вытащил носовой платок.
— Вот. Дайте ее мне.
В голове у Беллы загудели тревожные колокола. Она вдруг вспомнила разные подробности, и главным из них был тест на беременность. Этот зловещий факт выстраивался в одну линию с другими: все предыдущие помолвки ди Фацио, ссора Паоло с Джемаймой и то, что именно он привел Джемайму к ней в дом… Наверняка было и еще что-то, только сейчас Белла не могла собрать мысли в порядок, потому что смотрела на его лицо. Никогда еще она не видела Паоло таким взволнованным.
— Это вы ее туда положили? — спросила она. — Засунули в контейнер «Оксфам», а сейчас строите из себя невинного. Но вы меня не проведете, Паоло.
— Я? — спросил он. — Да вы с ума сошли! Зачем бы мне понадобилось класть сумку Джемаймы в контейнер «Оксфам»?
— Мы оба знаем ответ на этот вопрос. Это отличное место, чтобы спрятать сумку. Прямо здесь, у дома.
Она понимала, как мог бы сработать этот план. Никто не догадается искать сумку так далеко от места, где была убита Джемайма, а если кто-нибудь и найдет ее случайно — вот как она сейчас, — то легко объяснит это так: Джемайма сама ее выбросила, и неважно, что в ней лежали все ее нужные вещи! Но если никто не обнаружит сумку до того, как контейнер отправится по своему маршруту, то это еще и лучше.
Содержимое контейнера вынут через несколько месяцев после смерти Джемаймы. Сумка поступит в благотворительный магазин. К тому времени никто не будет знать, откуда она появилась, никто не вспомнит о смерти в Стоук-Ньюингтоне. Никто не подумает, что сумка имеет отношение к убийству. Умно он все рассчитал, подумала Белла.
— Вы думаете, что это я прикончил Джемайму? — спросил Паоло. — Думаете, я ее убил? — Он взмахнул рукой над головой. Белла уже знала, что этот жест у него означает гнев. — Pazza donna!
[59]
Зачем бы мне понадобилось убивать Джемайму?
Белла прищурилась. Ди Фацио выглядел очень убедительно. Да разве трудно ему, при его-то пяти, пятнадцати или пятидесяти помолвках с женщинами, которые его бросали, и почему? Видно, с мистером ди Фацио что-то не так. Что он с ними делал? Чего он от них хотел? Или того лучше: что они о нем узнали?
