— Но ты ведь не этого хотел? — воскликнул Роб. — Тебе она была не нужна. Сначала ты ею воспользовался, прогнал, а потом поехал за ней.
Джосси оттолкнул Роба. Он тяжело дышал, но Роб обнаружил, что Джосси намного сильнее, чем кажется.
— О чем ты толкуешь? Воспользовался ею? Для чего?
— Теперь я уже понимаю, как все случилось, слышишь ты, негодяй? — Это казалось таким очевидным, что Роб удивился, как он не видел этого раньше. — Тебе нужен был этот участок. И ты решил, что я помогу тебе, потому что это часть моей территории, да и общинные права легче получить. А я бы помог. Из-за Джемаймы. Все сходится.
— Да ты чокнутый! — закричал Джосси. — Убирайся отсюда.
Роб не пошевелился, и Джосси пригрозил:
— Если не уйдешь с этого места, я…
— Что? Позовешь копов? Вряд ли. Ты был в Лондоне, Джосси, и они это уже знают.
Это остановило Джосси. Он замер, замолчал, но Робби чувствовал, как яростно работает его мозг.
Получив преимущество, Робби решил сыграть на этом.
— Ты был в Лондоне в тот самый день, когда ее убили. У них есть твои билеты на поезд. Как тебе это нравится? У них есть квитанция из гостиницы, в которой ты останавливался. Так что ты у них теперь главный подозреваемый. Как думаешь, когда они придут к тебе поговорить? Через час? Через два? Вечером? На следующий день?
Если Джосси и хотел солгать, то лицо его выдало. Выдало и тело: оно обмякло, боевой дух испарился. Он понял, что для него все кончено. Джосси нагнулся, поднял очки, обтер их о футболку, грязную от работы, в пятнах пота. Он снова надел очки, спрятал встревоженные глаза, но теперь Робу это было неважно: он увидел то, что хотел увидеть.
— Да, — сказал Робби. — Конец игры, Гордон. И не думай, что убежишь, потому что, если понадобится, я последую за тобой до ада и верну назад.
Джосси поднял бейсболку, похлопал ею о джинсы, но не надел. Снял ветровку и бросил ее комом на сиденье «лендровера», потом снова взял, таким же комом.
— Хорошо, Роб. — Голос его был спокоен, но губы стали серыми. — Хорошо, — повторил он.
— О чем это ты?
— Ты знаешь.
— Ты был там.
— Если был, то что бы я ни сказал, это уже не важно.
— Ты с самого начала солгал о Джемайме.
— Я не…
— Она не сбежала к кому-то в Лондон. Джемайма покинула тебя не из-за этого. У нее никого не было — ни в Лондоне, ни в другом месте. У нее был только ты, и только ты был ей нужен. Но она тебе была не нужна: обязательства, брак… Поэтому ты ее прогнал.
Джосси посмотрел на пони, бегающих в загоне.
— Все было не так.
— Ты отрицаешь, что был там? Копы проверят камеры слежения на станции — в Суэе, в Лондоне, — и что, ты думаешь, они не увидят тебя там в тот день, когда она умерла? Они покажут твою фотографию в гостинице. Думаешь, никто не вспомнит, что ты там ночевал?
— У меня не было причины убивать Джемайму. — Гордон облизал губы. Оглянулся через плечо в переулок, словно ждал, что кто-то придет к нему на помощь. — Зачем мне, черт возьми, желать ее смерти?
— Она приехала в Лондон и встретила там кого-то. Она сама мне это сказала. А ты повел себя как собака на сене. Ты ее не хотел, но не хотел и чтобы у нее появился кто-то другой.
— Я понятия не имел, что у нее кто-то есть. И до сих пор этого не знаю. Откуда бы я это узнал?
— Потому что ты следил за ней. Ты нашел ее, говорил с ней. Она наверняка сама тебе сказала.
— А если и так, то какое мне дело? У меня тоже есть женщина. Клянусь Богом…
— Не отрицай, что ты был там. В Лондоне.
— Я хотел поговорить с ней, Роб. Несколько месяцев я старался ее найти. Потом мне позвонили… Какой-то человек увидел открытки, которые я распространял. Он оставил сообщение о местонахождении Джемаймы. Сказал, что она работает в Ковент-Гардене. Я позвонил туда, в табачную лавку, но Джемайма не захотела со мной говорить. Несколько дней спустя она сама позвонила и согласилась со мной встретиться. Не там, где она работала, а в другом месте.
На кладбище, подумал Роб. Но то, что говорил Джосси, не имело смысла. У Джемаймы появился кто-то новый. У Джосси тоже появилась новая девушка. О чем они хотели поговорить?
Роб пошел к загону, где успокоившиеся пони снова стали щипать траву. Он стоял у забора и смотрел на них. Животные были слишком гладкие, слишком откормленные. Гордон напрасно это делал: не следует их там держать. Они должны весь год быть на подножном корму, они — часть стада. Роб открыл калитку и вошел в загон.
— Что ты делаешь? — резко спросил Джосси.
— Это моя работа.
У себя за спиной Роб услышал шаги кровельщика.
— Почему эти пони здесь? — спросил он. — Они должны быть в лесу, вместе с остальными.
— Они хромали.
Роб подошел ближе к пони, успокоил их тихим голосом, слыша, как Джосси закрывает ворота загона. Роб сразу понял, что пони абсолютно здоровы и им не терпится выбраться из загона и присоединиться к стаду.
— Они уже не хромают. Зачем же ты…
И тут он заметил нечто более любопытное, чем то, что здоровых пони в июле держат взаперти в загоне. Он обратил внимание на то, как подстрижены их хвосты. Несмотря на то что с прошлой осени шерсть отросла, Робби прекрасно видел, что хвосты пони подстрижены не так, как принято здесь, и животные явно не местные. У пони были клейма, и, судя по ним, животные поступили сюда с севера заповедника, из окрестностей Минстеда, из владения, расположенного рядом с садом Болдер.
— Пони не твои, — сказал он, хотя это и так было ясно. — Что ты задумал?
Джосси промолчал.
Робби ждал. Ситуация была патовая. Потом Робби понял, что дальнейший разговор или спор с кровельщиком будет бессмысленным, понял также, что это и неважно. Все равно копы сели ему на хвост.
— Ну ладно. Хочешь ты или нет, но завтра я приеду с трейлером и увезу их. Их нужно вернуть туда, откуда они взяты. А ты не трогай животных, которые тебе не принадлежат.
Сначала Гордону хотелось поверить в то, что Робби Хастингс блефует, потому что если это было не так, то оставалось одно из двух: либо он снова слепо поверил не тому человеку, либо кто-то вломился к нему в дом, нашел уличающее его вещественное доказательство, избавиться от которого Гордону и в голову не пришло, и забрал его с собой, чтобы дождаться своего часа и отдать копам с целью погубить его.
Из двух вариантов Гордон предпочитал второй: хотя это и означало, что конец близок, но, по крайней мере, не из-за того, что его предал человек, которому он доверял. Если же это все-таки первый вариант, то от этого удара ему уже не оправиться.
И все же он понимал, что, скорее всего, билеты и квитанцию нашла Джина, а не Мередит Пауэлл или кто-то другой, так же сильно его ненавидящий. Слишком невероятно, чтобы посторонний человек вошел к нему в дом, порылся в мусоре и нашел уличающие его документы. Поэтому, когда Джина вернулась домой, он ее ждал.
