Она и позабыла, что у него карие глаза. Сейчас они просто смотрели на нее. Он назвал ее по имени с некоторым удивлением, но что он при этом чувствовал, осталось неясно.
— Я только исполняю обязанности суперинтенданта. Временно. Если точнее, прохожу испытательный срок. Почти как вы.
— А…
Линли вошел в комнату. Он был из тех мужчин, что ведут себя уверенно в любой обстановке. Изабелла подумала, что это благодаря воспитанию.
— Не совсем так, — сказал он, подойдя к ней. — Я на этот пост не претендовал, просто помогал в затруднительном положении. Мне не нужна была эта должность.
— Я об этом слышала, но мне трудно было поверить.
— Почему? Мне неинтересно карабкаться вверх по служебной лестнице.
— Это интересно всем, инспектор.
— Вряд ли, если они не хотят нести ответственность, и уж тем более если они предпочитают столярное дело.
— Столярное дело? Какое столярное дело?
— Такое, в которое можно погрузиться с головой, — слабо улыбнулся Линли.
Он взглянул на ее руки, и Изабелла сообразила, что до сих пор держит его свадебную фотографию. Она поставила ее на стол.
— Ваша жена была красива, Томас. Мне очень жаль, что ее больше нет.
— Спасибо. Мы абсолютно не подходили друг другу, — произнес он с такой искренностью, что потряс Изабеллу, — но это и делало нас настоящей парой. Я ее обожал.
— Такая любовь — редкость, — заметила она.
— Да.
Как и Чарли Дентон, он предложил ей выпить, и Изабелла снова отказалась. Как и Чарли Дентон, он пригласил ее сесть, но на этот раз не к камину. Он указал на два стула, стоящие по обе стороны от шахматного столика, на котором разыгрывалась партия. Линли взглянул на шахматы, нахмурился и через мгновение сделал ход белым конем, заперев при этом черного слона.
— Чарли только делает вид, что сдается, — сказал он. — На самом деле у него в запасе какая-то каверза. Что я могу для вас сделать, суперинтендант? Хотелось бы думать, что это светский визит, однако я уверен, что это не так.
— В Абни-Парке, в Стоук-Ньюингтоне, совершено убийство. На самом деле это не парк, а кладбище.
— Молодая женщина. Да. Я слышал об этом по радио. Значит, расследование ведете вы? А почему не местная полиция?
— Хильер нажал кое на какие пружины. К тому же снова возникли разногласия с дежурно-диспетчерской службой. Впрочем, я думаю, что первое важнее второго. Он хочет посмотреть, как я буду работать по сравнению с вами. И с Джоном Стюартом, если на то пошло.
— Похоже, вы уже раскусили Хильера.
— Это было нетрудно.
— У него много чего на уме, — улыбнулся Линли.
На этот раз улыбка не отразила его чувств. Линли все еще был настороже, да и любой другой на его месте вел бы себя так же. У Изабеллы не было причины прийти к нему. Он знал это и ждал, когда она выложит все начистоту.
— Я хочу, чтобы вы приняли участие в расследовании, Томас.
— Я в отпуске, — ответил он.
— Понимаю. Но я надеюсь убедить вас взять отпуск из вашего отпуска. Хотя бы на несколько недель.
— Вы работаете с той же командой, что и я?
— Да. Стюарт, Хейл, Нката…
— И Барбара Хейверс?
— Да. Ужасная сержант Хейверс тоже с нами. Если не обращать внимания на прискорбное отсутствие вкуса в ее одежде, то мне кажется, что коп она хороший.
— Вы правы.
Он сцепил пальцы и устремил взгляд на шахматную доску. Со стороны казалось, что он соображает, каким будет следующий ход Чарли Дентона, но Изабелла знала: Линли старается понять причину ее просьбы.
— Очевидно, что вы не нуждаетесь в моем присутствии, по крайней мере в качестве следователя.
— Вы считаете, что в убойном отделе достаточно следователей?
И снова эта улыбка.
— Аргумент, лежащий на поверхности, — заметил он. — Хорош для политики столичной полиции. Плох для… — Он запнулся.
— Для отношений с вами? — Изабелла наклонилась к Линли. — Хорошо, я хочу привлечь вас в свою команду, чтобы произносить ваше имя без наступления благоговейной паузы в оперативном штабе, и это главная причина, которая привела меня сюда. К тому же мне хочется завязать со всеми нормальные отношения, потому что я мечтаю получить эту должность.
— Вы довольно откровенны, когда вас припирают к стенке.
— И я всегда буду такой. С вами и со всеми остальными. Прежде, чем меня припрут к стенке.
— Для вас это и хорошо и плохо. Хорошо для команды, которой вы управляете, плохо для ваших отношений с Хильером. Он мягко стелет, да жестко спать. Или вы это уже и сами поняли?
— Мне кажется, что главное для меня — взаимоотношения между мной и командой, а не мои отношения с Дэвидом Хильером. Что до команды, то они хотят вернуть вас. Они хотят вас в качестве суперинтенданта — все, за исключением Джона Стюарта, но вам не следует принимать это…
— Я и не принимаю. — На этот раз улыбка была искренней.
— Вот и хорошо. Отлично. Они хотят вас вернуть, и единственное, что их удовлетворит, — это уверенность в том, что вы не желаете быть тем, кем хотят видеть вас они, и что вы вполне довольны тем, что эту должность занимает кто-то другой.
— То есть вы.
— Я думаю, что мы с вами сработаемся, Томас, и у нас, если уж на то пошло, все получится очень хорошо.
Он внимательно смотрел на нее, и Изабелла подумала: интересно, что он читает на ее лице? Прошло мгновение, но она позволяла ему длиться и длиться, думая при этом, как тихо сейчас в доме и стояла ли здесь такая же тишина, когда жена Линли была жива. У них не было детей, вспомнила она. Они поженились менее чем за год до ее смерти.
— Как ваши мальчики? — спросил он вдруг.
Это был обезоруживающий вопрос, и Линли, скорее всего, задал его намеренно. Откуда он знает, что у нее два сына? Словно услышав ее вопрос, Линли пояснил:
— Вы говорили по мобильнику в тот день, когда мы встретились в Кенте. Ваш бывший муж… вы с ним спорили… и упомянули мальчиков.
— Они сейчас возле Мейдстона, вместе с отцом.
— Вам это вряд ли нравится.
— Не могу сказать, нравится или нет. Просто не видела смысла везти их в Лондон, не будучи уверенной, получу ли я эту работу на постоянной основе.
Голос ее прозвучал суше, чем хотелось, и она постаралась смягчить эффект своих слов.
— Я по ним, конечно же, скучаю. Но летние каникулы им лучше проводить с отцом в деревне, чем со мной в Лондоне. Они там могут бегать на воле. Здесь это исключено.
— А если вас утвердят в этой должности?
