— Нет, я на службе, — ответила Деборе Барбара. — Я к вам с полицейским визитом.
— Вот как? — Дебора бросила взгляд на мужа и снова посмотрела на Барбару. — Так вы хотите поговорить с Саймоном?
— На самом деле с вами.
Возле стола был и четвертый стул, и Барбара на него уселась. Она чувствовала на себе взгляд Линли и понимала, о чем он думает, потому что хорошо его знала.
— Это я вроде как по приказу. Вернее, мне очень серьезно посоветовали. Иначе ни за что бы этого не сделала, — призналась она Линли.
— А! То-то я смотрю. И по чьему вроде как приказу?
— Новой претендентки на место Уэбберли. Ей не слишком понравилось, как я выгляжу. Непрофессионально, так она сказала и посоветовала мне заняться шопингом.
— Понимаю.
— Это женщина из Мейдстона. Изабелла Ардери. Она была…
— Следователем в деле по поджогу.
— Вы помните. Отлично. Это была ее идея, что я должна выглядеть… так, как выгляжу.
— Понимаю. Прошу прощения, Барбара, но у вас… — Линли был слишком вежлив, чтобы продолжить, но Барбара поняла.
— Макияж? — спросила она. — Он что, потек у меня по лицу? Это из-за жары, к тому же я понятия не имею, как эту чертову замазку накладывать…
— Вы чудесно выглядите, Барбара, — перебила ее Дебора.
Барбара прекрасно понимала, что это просто дружеская поддержка, ведь сама Дебора ничего не сделала со своей веснушчатой кожей. А пышные рыжие кудри, в отличие от волос Барбары, украшали ее даже сейчас, когда совсем растрепались.
— Спасибо, — сказала Барбара. — Я выгляжу как клоун, а будет еще хуже. Да ладно, хватит об этом.
Она сняла с плеча сумку, положила ее на колени и, оттопырив нижнюю губу, подула вверх, охлаждая себе лицо. Под мышкой у нее был свернутый в трубочку второй постер «Фотопортрета года». Он укатился к стене спальни Джемаймы Хастингс, и Барбара заметила его, когда закрыла дверь, чтобы получше осмотреть комнату. Свет с улицы позволил ей рассмотреть и портрет, и то, что под ним написано. Эта надпись и привела Барбару в Челси.
— У меня здесь кое-что есть, и я хочу, чтобы вы на это посмотрели. — Она развернула перед Деборой постер.
Дебора улыбнулась, увидев его.
— Вы ходили в Портретную галерею на выставку?
И она стала рассказывать Линли о том, что он пропустил, пока его не было в Лондоне, о конкурсе фотографов, на котором сделанный ею портрет вошел в число шести снимков, предназначенных для маркетинга.
— Он до сих пор в галерее, — сказала Дебора. — Я не выиграла. Конкурс был сумасшедший. Но было чудесно оказаться в числе шестидесяти финалистов, чьи портреты повесили в галерее, а этот снимок. — Дебора кивнула на фотографию, — поместили на постеры и открытки. Их будут продавать в магазине подарков. Я была вне себя от счастья, правда, Саймон?
— Деборе звонили, — подтвердил Сент-Джеймс. — Люди хотели увидеть ее работу.
— Он слишком добр, — рассмеялась Дебора. — Всего-то и был один звонок. Человек спрашивал, не хочу ли я сделать снимки еды для кулинарной книги, которую пишет его жена.
— Мне кажется, хорошее предложение, — заметила Барбара. — Хотя все, что касается еды…
— Отличная работа, Дебора. — Линли наклонился вперед, чтобы рассмотреть постер. — Кто модель?
— Ее зовут Джемайма Хастингс, — ответила Барбара и обратилась к Деборе: — Как вы с ней познакомились?
— Через Сидни, сестру Саймона. Я искала модель для конкурса и думала сначала, что возьму Сидни, тем более что она модель. Сделала несколько снимков, но результат получился слишком профессиональным, тем же, что делает Сидни, позируя перед камерой. Она показывает одежду, а не себя. В общем, мне не понравилось, и я стала искать кого-то другого, и вдруг Сидни приводит ко мне Джемайму. — Дебора нахмурилась, очевидно догадываясь о чем-то, и осторожно спросила: — А в чем дело, Барбара?
— Боюсь, что ваша модель убита. Этот постер был в ее комнате.
— Убита? — переспросила Дебора, а Линли и Сент-Джеймс насторожились. — Убита, Барбара? Когда? Где?
Барбара рассказала. Ее собеседники переглянулись.
— Что? Вам что-то известно? — спросила Барбара.
Ей ответила Дебора:
— Абни-Парк, вот где я сделала эту фотографию. — Она указала на пострадавшего от погодных условий мраморного льва, голова которого заполняла кадр слева от модели. — Это один из могильных памятников. До съемок Джемайма ни разу не была на этом кладбище. Она сама нам сказала.
— Нам?
— Сидни тоже ходила. Ей хотелось посмотреть.
— Понятно. Значит, она снова туда поехала, — сказала Барбара. — Я о Джемайме.
Она уточнила некоторые детали, чтобы получить полную картину, а затем спросила у Саймона:
— Где она сейчас? Нам нужно с ней поговорить.
— Сидни? Она живет в Бетнал-Грин, возле Коламбия-роуд.
— Возле цветочного рынка, — подсказала Дебора.
— Со своим последним приятелем, — сухо заметил Саймон. — Мама, не говоря уже о Сид, надеется, что это ее последний приятель, но, честно говоря, плохо верится.
— Она предпочитает темноволосых и опасных, — сказала Дебора мужу.
— Начиталась романов в переходном возрасте. Да, я это знаю.
— Мне нужен ее адрес, — подступила к нему Барбара.
— Надеюсь, вы не думаете, что Сид…
— Вы знаете правила. Не выпускай ничего из виду, и все такое.
Барбара скрутила постер в трубочку и оглядела всех троих. Здесь явно происходило что-то еще.
— Кроме той первой встречи и съемок вы виделись с Джемаймой?
— Она приходила на открытие выставки в Национальной портретной галерее, — ответила Дебора. — Туда пригласили всех моделей.
— Там что-нибудь случилось?
Дебора взглянула на мужа, словно ища подсказки. Он покачал головой и пожал плечами.
— Не знаю даже… Кажется, Сид выпила слишком много шампанского, но она пришла с мужчиной, который проводил ее домой. Вот и все, пожалуй…
— Мужчина? Вы знаете его имя?
— Забыла. Не думала, что это понадобится… Саймон, ты не помнишь?
— Помню только, что он был темноволосым. Запомнил в основном из-за… — Он колебался, явно не желая заканчивать свою мысль.
Барбара сделала это за него:
— Из-за Сидни? Вы сказали, что ей нравятся брюнеты, да?
Белле Макхаггис еще не доводилось присутствовать при опознании тела. Она, конечно, видела мертвецов. В случае с покойным мистером Макхаггисом она даже переместила тело, прежде чем набрала номер 999: не хотела пятнать репутацию несчастного человека. Но в морге возле стола, на котором лежит накрытое простыней тело, ей бывать еще не приходилось. Сейчас она была более чем готова как-то посодействовать, лишь бы отогнать от себя мучившие ее образы.
