Джемайма Хастингс — не оставалось ни малейшего сомнения в том, что это Джемайма, — лежала на каталке, ее шея была обернута несколькими слоями марли, напоминавшей шарф, словно покойную защищали от царившего в помещении холода. Из этого Белла сделала вывод, что девушке распороли горло, и она спросила, правильно ли она поняла. Ответ пришел ей в форме вопроса: «Вы узнаете?..» — «Да», — быстро ответила Белла. Конечно же, это Джемайма. Она поняла это в ту же минуту, когда в дом к ней пришла женщина-полицейский и уставилась на постер. Эта женщина — Белла не помнила ее имени — не сумела сохранить бесстрастного выражения на лице, и Белла поняла, что девушка на кладбище и в самом деле ее пропавшая жиличка.
В стремлении забыть обо всем Белла развила активную деятельность. Она могла бы пойти на горячую йогу, однако подумала, что работа — лучшее лекарство. Работа сотрет из ее памяти ужасную картину — бедную мертвую Джемайму на холодной стальной каталке. Белла подготовит комнату Джемаймы для нового жильца, тем более что копы увезли все ее пожитки. Белла желала поскорее поселить нового человека, хотя вынуждена была признать, что с женщиной ей не слишком повезло. Тем не менее ей снова хотелось поселить женщину. Ей нравилось ощущение равновесия, которое придавала ее дому женщина, хотя по сравнению с мужчинами женщины более сложные существа, и в процессе рассуждений она спросила себя, не сделать ли проще и не взять ли еще одного мужчину, чтобы молодые люди перестали прихорашиваться. Прихорашивались и чистили перышки — вот что они делали, бессознательно, как петухи, как павлины, как все мужские особи на земле. Брачный танец «заметь меня» Белла находила забавным, но она поняла, что ей стоит подумать, не станет ли всем легче, если она уберет из дома соответствующий объект.
Вернувшись из морга, Белла поместила в окне столовой объявление «Сдается комната» и позвонила в газету бесплатных объявлений с просьбой поместить объявление. Затем она отправилась в комнату Джемаймы и принялась за тщательную уборку. Многочисленные коробки с ее вещами были уже вывезены из дома, поэтому Белле не пришлось долго трудиться. Она пропылесосила комнату, поменяла постельное белье, до блеска натерла мебель и вымыла окно — Белла особенно гордилась чистотой своих окон, — затем вынула из ящиков комода старые пакеты с отдушкой и положила в них новые, сняла занавески, отодвинула от стен все предметы мебели и пропылесосила углы. Никто, думала Белла, не может так превосходно привести комнату в порядок.
Затем она перешла в ванную. Обычно она заставляла жильцов убирать за собой это помещение, но сейчас у нее должен был появиться новый человек, и нужно было вынуть из ящиков и снять с полок все, что принадлежало Джемайме и что не увезла с собой полиция. Они вывезли отсюда не все, так как не все, что там стояло, принадлежало Джемайме, и Белла принялась убирать ванную, а потому и нашла — но не в ящике Джемаймы, а в верхнем ящике другого жильца — любопытный предмет, который не должен был там находиться.
Это был результат теста на беременность. Белла узнала его, как только увидела. Чего она не поняла, так это каков результат, поскольку сама она, уже вышедшая из детородного возраста, конечно, никогда не делала такого теста. Ее собственные дети, давно уехавшие в Детройт и в Буэнос-Айрес, заявляли ей о своем грядущем появлении в старомодной манере: Беллу тошнило по утрам почти сразу после соития, да и само соитие совершалось традиционным способом, большое вам за это спасибо, мистер Макхаггис. Потому-то Белла, вынув из ящика инкриминирующую пластиковую полоску, не поняла, о чем сообщает индикатор. Голубая линия. Что это значит? Негативный ответ? Позитивный? Надо это выяснить. К тому же нужно было понять, что делает этот тест в ящике другого жильца, потому что вряд ли он принес его домой с праздничного ужина или, что более вероятно, после непростого разговора за чашкой кофе с будущей матерью. Если женщина, с которой у него были отношения, забеременела и представила ему свидетельство этого, зачем бы ему понадобилось сохранить этот тест? Памятный подарок? Да уж, будущий младенец всегда становится подарком на память. Нет, разумнее было предположить, что тест на беременность принадлежит Джемайме. А если он находится не среди ее вещей, не в ее комнате, значит, была причина. Для этого было несколько возможностей, но одна, которую Белла не хотела обдумывать, заключалась в том, что двое ее жильцов морочили ей голову в отношении того, что между ними происходило.
Черт побери! Но как же правила? Ведь они у нее повсюду! Все жильцы подписали договор, она заставила их внимательно прочитать все выставленные ею условия и поставить свою подпись. Неужели молодые люди настолько легкомысленны, что не могут удержаться и снимают трусы при первой возможности, несмотря на четкие правила относительно взаимоотношений с другими жильцами? Похоже, что так и есть. С кем-то ей придется поговорить.
Белла начала мысленно готовиться к разговору, но тут внизу, у входной двери, прозвенел звонок. Она собрала все свои чистящие принадлежности, сняла перчатки и поспешила вниз по лестнице. Звонок прозвенел еще раз, и она крикнула: «Иду!» Отворила дверь и обнаружила на пороге девушку, у ног которой стоял рюкзак. Девушка с надеждой посмотрела на Беллу. По внешности она явно не была англичанкой, а когда она заговорила, Белла подумала, что она из какой-то страны вроде бывшей Чехословакии, в языке которой много длинных слов, состоящих практически из одних согласных. Белла не смогла бы выговорить ни одного такого слова, да она и не пыталась.
— У вас есть комната? — Девушка махнула рукой в сторону окна столовой. — Я увидела ваше объявление…
Белла хотела сказать, что у нее есть комната, но как насчет соблюдения правил, мисс? Внезапно ее внимание привлекло движение на тротуаре: кто-то прятался за растущими в палисаднике кустами, среди множества бачков для вторичной переработки отходов. Это была женщина, одетая, несмотря на жару, в строгий шерстяной костюм, в шарфике с ярким рисунком (ее чертова торговая марка!), сложенном в виде ленты и поддерживающем копну крашеных рыжих волос.
— Эй, вы! — крикнула ей Белла. — Я сейчас вызову копов! Вам сто раз было сказано не подходить к этому дому! Моему терпению пришел конец!
Независимо от того, сколько времени на это уйдет — а Барбара Хейверс многое могла сказать на этот счет, — выхода у нее не было: ей предстояла встреча с сестрой Саймона Сент-Джеймса, но не в таком же виде, с потеками косметики на потном лице! Итак, вместо того чтобы сразу отправиться из Челси в Бетнал-Грин, Барбара сначала заехала домой, на Чок-Фарм-роуд. Она отскребла лицо, облегченно выдохнула и решила пойти на компромисс — чуть-чуть добавила румян. Затем сменила одежку — да здравствуют хлопчатобумажные брюки и футболка! — и, восстановив свой обычный небрежный образ, приготовилась к встрече с Сидни Сент-Джеймс.
Разговор с Сидни, однако, состоялся не тотчас. На пороге своего крошечного коттеджа Барбара услышала, что откуда-то сверху ее зовет Хадия:
— Привет, привет, Барбара! — словно сто лет ее не видела. — Миссис Силвер научила меня сегодня полировать серебро! — восторженно прокричала Хадия.
Барбара пошла на звук голоса и увидела девочку. Та высовывалась из окна третьего этажа Большого дома.
