Книга Неизвестные приключения Шерлока Холмса, страница 57. Автор книги Джон Диксон Карр

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Неизвестные приключения Шерлока Холмса»

Cтраница 57

— Вы виделись с герцогиней? — спросил я.

— Да и посвятил ее во все детали дела. В качестве простой меры предосторожности она передала поддельные документы, касающиеся ее покойного мужа, наряду с моими письменными показаниями, в руки адвокатов своей семьи. Но Эдит фон Ламмерайн не представляет для нее больше никакой угрозы.

— Благодаря вам, мой драгоценный друг! — воскликнул я искренне.

— Полноте, Уотсон! Случай оказался достаточно простым, а успех расследования сам по себе для меня уже награда.

Я присмотрелся к нему внимательнее.

— Вы выглядите несколько утомленным, Холмс, — сказал я потом. — Вам не повредили бы несколько дней на природе.

— Позже я, возможно, дам себе отдых. Но я не могу уехать из города, пока мадам не сказала «прощайте» берегам Англии, поскольку с ней нужно быть крайне осторожным.

— У вас в галстуке поистине изысканная жемчужная булавка. Что-то не припомню, чтобы раньше видел ее на вас.

Мой друг взял с каминной полки два письма и передал их мне.

— Это принесли, пока вы совершали свой утренний обход пациентов, — пояснил он.

В первом послании, отправленном из Каррингфорд-Хауса, говорилось:

«Вашему благородству, Вашей смелости я обязана по-истине всем. Я перед Вами в неоплатном долгу. Но пусть эта жемчужина — древний символ Веры — станет для Вас напоминанием о той, кому вы вернули жизнь. Я этого никогда не забуду».

На втором письме не было ни адреса, ни подписи:

«Мы еще с вами повстречаемся, мистер Шерлок Холмс. Я этого никогда не забуду».

— Заметьте, все зависит от того, с какой стороны посмотреть, — рассмеялся Холмс. — А я еще никогда не встречал двух женщин, которые бы на все смотрели одинаково.

С этими словами он откинулся в кресле и ленивым жестом потянулся за своей самой провонявшей старым табаком трубкой.

* * *

Из повести «Собака Баскервилей»:

«В данный момент одну из самых почитаемых семей в Англии пытаются очернить путем подлого шантажа, и лишь я один способен предотвратить громкий скандал».

Черные ангелы [19]

— Боюсь, Уотсон, что нордический тип характера дает мало пищи для человека, серьезно изучающего преступность. В основном приходится иметь дело с прискорбно банальными случаями, — заметил Холмс, когда мы свернули с Оксфорд-стрит на значительно менее запруженный пешеходами тротуар Бейкер-стрит.

Стояло ясное прохладное утро мая 1901 года, и мундиры постоянно встречавшихся нам исхудалых мужчин с бронзовыми от загара лицами, приехавших в отпуск с войны в Южной Африке, приятно контрастировали в толпе с массой одетых в темных тонах женщин, которые все еще носили траур по недавно почившей королеве.

— Я мог бы напомнить вам, Холмс, десятки случаев среди ваших собственных расследований, которые опровергают это утверждение, — ответил я, с удовлетворением отмечая, что наша утренняя прогулка привнесла немного здорового румянца на обычно землистого цвета щеки моего друга.

— Ну, например? — спросил он.

— Взять хотя бы недоброй памяти доктора Гримсби Ройлотта. Использование прирученной змеи в целях убийства едва ли можно отнести к категории заурядных преступлений.

— Мой дорогой друг, упомянутый вами случай только служит подтверждением моей точки зрения. На пятьдесят других дел мы сможем припомнить разве что доктора Ройлотта, Святошу Петерса и еще пару других случаев, которые памятны нам только потому, что преступники, совершая свои деяния, пускали в ход воображение, что совершенно нетипично для моей обычной практики. Признаюсь вам, я порой склоняюсь к мысли, что, подобно тому, как Кювье может воссоздать облик животного в целом по одной лишь кости, логически мыслящий человек мог бы составить себе представление о преобладающих чертах преступности в стране по особенностям национальной кухни.

— Не понимаю, каким же образом, — рассмеялся я.

— Просто хорошенько подумайте над этим, Уотсон. А вот, кстати, и неплохая иллюстрация к моим словам, — и Холмс указал кончиком трости на шоколадного цвета омнибус, который со скрежетом тормозов и веселым позвякиванием лошадиной сбруи остановился на противоположной стороне улицы. — Это один из французских омнибусов. Посмотрите на возницу, Уотсон. Он весь — комок нервов и эмоций в своей перепалке с тем младшим офицером флота, получившим длительный отпуск после службы на одной из военно-морских береговых баз. Здесь как раз хорошо видна разница между острой чувственностью и практичностью. Французский соус против английской подливки. Понятно же, что два столь противоположных персонажа не могут совершить сходных по почерку преступлений.

— Хорошо, согласен, — уступил я. — Но объясните хотя бы, с чего вы взяли, что мужчина в клетчатом плаще — флотский офицер в длительном отпуске?

— Ну же, Уотсон! Вы не могли не разглядеть у него на рукаве нашивку за участие в крымской кампании, а это значит, что он уже слишком стар для службы в действующих войсках. Но в то же время на нем относительно новые флотские башмаки — признак того, что его призвали из запаса. В его манерах чувствуется некоторая привычка командовать, что поднимает его над рядовым матросом, но его лицо ничуть не более загорело и обветрилось, чем у того же возницы омнибуса. Отсюда и следует, что он из младшего офицерского состава, приписанного к какой-нибудь береговой базе или тренировочному лагерю.

— А длительный отпуск?

— На нем гражданская одежда, но со службы его не уволили, поскольку, заметьте, трубку он набивает табаком из флотского пайка. В обычных табачных лавках такого не купишь. Да, но вот мы и перед нашим домом 221-б, и, хотелось бы надеяться, вовремя, чтобы еще застать посетителя, нанесшего нам визит, пока мы прогуливались.

Я с недоумением посмотрел на нашу наглухо закрытую дверь.

— В самом деле, Холмс, — воскликнул я возмущенно, — иногда вы заходите в своих предположениях слишком далеко!

— Крайне редко, Уотсон! Дело в том, что колеса общественных экипажей в это время года обычно заново красят. Если вы обратите внимание на край тротуара, то заметите длинную зеленую полосу, оставленную там, где кеб колесом задел бордюрный камень. Час назад, когда мы уходили, ее еще не было. Кебмену пришлось ждать достаточно долго, потому что он успел дважды выбить табак из своей трубки. Нам остается только надеяться, что пассажир решил все-таки дождаться нашего возвращения и отпустил экипаж.

Когда мы поднимались по лестнице, из своей комнаты на первом этаже показалась миссис Хадсон.

— Вас уже почти час дожидается посетительница, мистер Холмс, — информировала нас она. — Я провела ее в гостиную. Вид у бедняжки был такой усталый, что я взяла на себя смелость приготовить для нее чашку доброго крепкого чая.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация