«Advenisti desiderabilis» – вторая часть антифона
[419]
«Cum rex gloriae», которую поют во время пасхальной
процессии.
Ты пришел, желанный,
тот, кого мы ждали в темноте,
чтобы нас, заключенных,
взять из-под замка этой ночью.
Тебя звали наши вздыхания,
Тебя желали наши жалобные вздохи;
ты стал надеждой опечаленным,
большим облегчением в мучениях.
Глава десятая
«Мы еще крепко, вот увидишь, выпьем на свадьбе…» –
предвиденье епископа было верным. Марьяж Агнешки Кантнеровны с делающим
блистательную карьеру Каспаром Шликом был совершен в 1437 году, а
матримониальные
[420]
козни Люксембуржца – это мой литературный
вымысел. Союз Пястовны и Шлика, хоть и типично политический, был очень
счастливый и дал много маленьких Шликов.
С остальных инсценированных мной браков ни один не был
заключен. Сын Кантнера, Конрад IX Черный, не женился на Барабаре Гогенцоллерн,
его законной супругой стала мазовецкая княжна Малгожата. Супругом Барабары
Гогенцоллерн (упоминаемая округлость которой является фабульным вымыслом) стал
Луиджи III Гонзага, маркиз Мантуанский. Самая младшая дочь дочь Кантнера, Анна,
обвенчалась с Владиславом I, князем Мазовша. Что же касается короля Польши,
Владислава, прозванного позже Варненьчиком, то он пал в известной битве,
прежде, чем успел сменить гражданское состояние.
«Амбициозный, даже чуть сверх меры, он метил в епископы…» –
Анджей из Бнина герба Лодзя стал познаньским епископом в 1438 году и был в этом
сане до смерти в 1479 году.
«Si vitam ispicias hominum…» – «Если присмотришься к жизни и
нравам людей, которые всё время доискиваются вины в других, увидишь, что никто
не без вины» (Disticha Catonis, перевод мой).
«Temporibus peccata latent» – «Вина какое-то время может
быть скрытой, однако со временем становится явной». Там же.
«Spes… una una hominem nec morte relinquit» – «Надежда –
единственная вещь, которая не оставляет человека даже в минуту смерти». Там же.
«Christus resurgens ex mortuis…» – еще одно пасхальное
пение, на основе Послания к римлянам, 6:9, 10.
Христос, воскреснув из мертвых,
уже не умирает:
смерть уже не имеет над Ним власти.
Ибо, что Он умер, то умер однажды для греха;
а что живет, то живет для Бога.
Глава одиннадцатая
Путный боярин – в древней Литве неимущий боярин, служащий
богатым господам, выполняющий у них функции сборщика налогов или гонца.
Глава двенадцатая
«Антихрист объявился!» – выступление агитатора – это
коктейль из Мартина Лютера, Шмалькальденских статей и других реформаторских
манифестов, приукрашенный библейскими цитатами из Апокалипсиса, Второго
послания к Фессалоникийцам (солунянам) (2:9) и Второго послания Петра (2:2–3).
«…где у меня нашит Judenfleck…» – Judenfleck, отличительную
желтую латку, нашитую на одежду, обязаны были носить евреи мужского пола,
еврейкам закон приписывал полосатые платки. Рикса просто настолько привыкла к
мужскому костюму, что позабыла об этом.
«Мой предок Леви…» – все «несчастья», посланные на отдельные
колена Израиля детально перечисляет Джошуа Трахтенберг (Joshua Trachtenberg),
Diabeі i Їydzi
[421]
, Uraeus, Gdynia 1997.
«Ваши отцы в 1420 немного жидов погромили…» – я немного
подгоняю факты под требования фабулы. В действительности яворских евреев в 1420
году не только погромили, но и выгнали из города.
Глава тринадцатая
«…название изменено на «Necronomicon»…» – для менее
ознакомленных с творчеством Г.П. Лавкрафта (и его талантом к выдумкам): «Al
Azif», арабский учебник самой страшной черной магии, был переведен на греческий
язык Теодоросом Филетасом из Константинополя, от переводчика берет свое начало
также название, под которым произведение стало известным: «Necronomicon». В
1228 году датский алхимик Оле Вурум (Олаус Вормиус) сделал перевод с греческого
на латынь. Оба перевода папа Григорий IX проклял в 1232 году. Латинский «Necronomicon»
был напечатан дважды: в Германии (в XV в.) и в Испании (в XVII в.)
Арабский оригинал бесследно исчез.
Глава четырнадцатая
«…пражское ружье, прозванное в народе «предательским»…» –
прогресс в развитии вооружения я немного ускоряю, «предательские», т. е.
носимые спрятанными (за поясом под плащом) короткие ружья стали проблемой в
Польше несколько позже, после 1500 года. Старые чешские летописи приводят
содержание решения магистрата, в котором ношение такого оружия запрещается под
угрозой денежного штрафа (Pokud se týká ručnic, mají
s nimi chodít jen poblíž svých pozemků, ale at’
nedělají śkody na rybnících a
nestřílejí divoké kachny ani zvěř; ale ty
zrádné ručnice, které se ted’ velice rozmohly, budou
zakázány pod pokutou…
[422]
).
«Зовут тебя Пётр Прейшвиц, городской писарь из Будзишина…» –
через три месяца, в сентябре 1429 года, Табор совершил очередной рейд на
Лужицы. Гуситам, осаждающим Будзишин, помогал внутренней диверсией их шпик,
ратушный писарь Пётр Прейшвиц. Он был схвачен, подвергнут пыткам, признался и
выдал сообщников. Будзишин отбил штурм и договорился с Прокопом Голым о
полугодовом перемирии. Прокоп мог в условиях соглашения предусмотреть
освобождение и выдачу агента. Он не сделал этого, Прейшвиц был казнен третьего
февраля 1430 года. Мораль: шпион всегда в проигрыше.
