— Ну и ну! Он, должно быть, крут на руку! — воскликнул суперинтендант. — Ой, как же все скверно, хуже быть не может. Я-то думал, что мы найдем мистера Баннета и Блоксема на «Ганнет».
— А это еще кто? — резко спросил Найджел. — Блоксем?
— Человек, которого Баннет взял с собой в круиз. Здешний рыбак… или таковой, когда ловится рыба. Баннет взял его на борт в последний момент.
— Я забыл сообщить вам об этом, мистер Стрэнджвейс, — вклинился Тайлер.
— Проклятье! Это же меняет все дело. Разве вы не видите…
— Это ничуть не меняет моей версии преступления, сэр. Все прекрасно сходится, — перебил Найджела инспектор свойственным ему тоном превосходства.
— О, так у вас уже есть версия? И когда же состоится церемония предания ее гласности?
— Подождите, пока я не взгляну на «Ганнет», сэр.
— Гм. Ну, надеюсь, ваша версия объясняет два вопиющих противоречия этого круиза Баннета.
— Противоречия? — удивился Тайлер, старательно делая вид, что это для него не новость. — Да, объясняет. А что бы вы сказали по поводу этих противоречий, сэр?
— Ха! Стараетесь выдоить меня? Ну да ладно, будь по-вашему. Мы знаем, что Джо Баннет — закоренелый любитель парусов, на дух не переносит никаких движков. Он, как говорят, родился с парусом во рту…
— Вы зажали в зубах лист бумаги, сэр, а не парус, — подсказал суперинтендант. — Не лучше ли держать его в руке.
— Конечно. Как глупо с моей стороны. Ну, так вот, этот ярый приверженец парусов внезапно, без видимой причины, установил на своей яхте движок. Противоречие номер один.
— Но нам же объясняли: он пошел на это лишь потому, что не хотел рисковать, оказавшись на яхте в одиночестве.
— Точно. Установил двигатель и в последнюю минуту зачем-то нанял платного помощника. Вот вам второе противоречие.
Инспектор Тайлер в раздумье поскреб подбородок:
— С вашей стороны толково это заметить, сэр. Но я думаю… Да, все это прекрасно вписывается и никоим образом не может поколебать мою версию.
Сфинкс Майден-Эстбери, будучи вопрошаем, изрек, что ему сказать нечего. Оракулы безмолвствуют, и никакого зловещего гула не прорывается сквозь густую завесу обманчивых слов. Если, конечно, не считать досадливого гула мотоцикла.
— Да, — подхватил Тайлер, — к тому же и мотоцикл. Это, я думаю, лишь служит подтверждением.
— Ну, если вы, джентльмены, кончили говорить загадками, нам лучше тронуться в путь, — напомнил Флейксенхем.
Инспектору и Найджелу представили Элиаса Фолкса, бронзового от загара молчаливого мужчину, и все поспешили в полицейскую машину, которая сразу же отъехала.
По дороге в бухту Баскет Тайлер донимал Фолкса вопросами. Когда мистер Баннет решил установить на яхте движок? Фолкс не знал, когда тот это решил. Мистер Баннет поручил ему установить этот движок около трех недель назад, и сам вскоре явился, чтобы лично пронаблюдать за его установкой. Фолкс знает все о морских моторах, поэтому мистер Баннет и обратился к нему за помощью. Тайлер, по-видимому, весьма этим заинтересовался. Далее он спросил о точной дате установки движка. Оказалось, с третьего на четвертое июля. Поинтересовался, оставался ли Джо здесь ночью или вернулся в Майден-Эстбери? Фолкс ответил, что оставался, в том же самом отеле, как и всегда. «А что за человек этот Блоксем?» — задал новый вопрос инспектор. «С ним все в порядке, хороший рыбак, немного ленив», — отозвался мастер по движкам. «Знаком ли он с морскими двигателями?» — «Нет, но любой может с ними управиться через десять минут тренировки». — «Почему же мистер Баннет выбрал именно этого рыбака и почему нанял его в самый последний момент?» Фолкс не знал, почему он сделал это так поздно, но пояснил, что мистер Баннет мог всегда заполучить Блоксема к себе в помощники. Блоксем зарабатывает на жизнь, нанимаясь буксировать лодки любителей-яхтсменов, но его сын Берт мог с этим управиться, пока отец будет в отлучке, неплохо подрабатывая на борту «Ганнеты». Это во-первых. А во-вторых, Блоксем сделал бы для мистера Баннета все что угодно. Дело в том, что несколько лет назад Баннет спас молодого Берта, когда его парусная шлюпка попала в шторм.
— Шлюпка! — воскликнул Найджел, очнувшись от глубокого оцепенения. — А где шлюпка с яхты «Ганнет»? У Джо должна же была быть хоть одна шлюпка?
— У него и была шлюпка на буксире, когда он отплыл, все по правилам, — заверил Элиас Фолкс.
— Я не располагаю информацией насчет шлюпки, — заметил Флейксенхем.
— Ну, если «Ганнет» затонула в бухте, то шлюпка должна находиться где-то поблизости. Вряд ли Баннет стал бы вплавь добираться до берега. — Найджел вопрошающе глянул на Элиаса Фолкса, но тот хранил молчание, уподобившись бронзовому идолу.
— Контрабандисты! — вдруг вспомнил Найджел. — Бухта Баскет, как нам сказали, использовалась контрабандистами. Может, там есть пещера?
— Может, и есть, — осторожно ответил Фолкс. Затем повернул голову и уставился на Найджела так, словно тот был кораблем, внезапно возникшим на горизонте. — Но чего ради ему было загонять свою шлюпку в пещеру, мистер? Какой резон?
Минут через тридцать они свернули с шоссе на узкую дорогу, от которой все больше и больше множились ответвления, так что она стала походить на буйно разросшийся вьюнок. Извиваясь по мере приближения к морю, эта дорога вскоре совсем деградировала, выродившись в тряскую колею, карабкающуюся вверх по унылой заброшенности Баскет-Даун. Вскоре они миновали несколько щитов, оповещающих казенным языком всех, кого это могло заинтересовать, что эта земля — собственность ВВС и вторгшиеся во владения военного ведомства, если они лишатся своих голов, должны винить в этом лишь себя самих. В воздухе витал запах соли и чабреца, кричали чайки. Яркий солнечный свет залил золотом отвесные склоны утесов по сторонам бухты, а вода казалась зеленой. Колея, по которой они ехали, превратилась в конную тропу, проторенную, вне всякого сомнения, пони контрабандистов, и описывала большие петли, спускаясь с утеса. На небольшом песчаном участке берега, у самого подножия, покоился почерневший остов судна, охраняемый двумя полицейскими. Там же находились спасательная команда и несколько мальчишек, явившихся невесть откуда, словно грибы после дождя. Какие-то туристы расселись на вершине утеса, небрежно бросая кожуру от бананов и картонки прямо в бухту. Один из них наигрывал «Я на небесах» на губной гармошке, что, как заметил Найджел про себя, было последним завершающим штрихом печальной картины.
Задача спасателей, по-видимому, оказалась необычно легкой из-за песчаного дна бухточки. Водолазы спустились под воду, закрепили грапнели на остове, который затем с помощью мощных лебедок вытащили на берег. Теперь «Ганнет» представляла собой жалкое зрелище. Она лежала беспомощно на боку, с обуглившимся остовом, раскореженной палубой; движок превратился в бесформенную груду металла.
— Никак, шок испытали, верно? — неожиданно спросил у Найджела Флейксенхем. — Лодки, как люди; живые и бодрые — пока на воде, а сейчас яхта выглядит как мертвое тело. Без слез не взглянешь.
