Операция по восстановлению справедливости после прошлогоднего нападения на мой феод прошла вполне успешно. Гора принесенной на площадь Агадира контрибуции выглядела в несколько раз более впечатляюще, чем взятая под предводительством пана кошевого атамана Ивана Серко с богатого Бахчисарая. Конечно, до Генри Моргана, основателя клана мультимиллиардеров, который десять лет назад разграбил Панаму, а ныне от британской короны получил дворянское достоинство, звание адмирала и должность вице-губернатора Ямайки, немного недотянул. Но самую малость. Зато английским пиратам не уподобился и мертвого, разрушенного и сожженного города после себя не оставил. И рабов не поволок в новое рабство, а освободил и сделал им довольно заманчивое предложение. Нет! Все-таки одно насилие произвел: переселенцев и новых моряков остригли, женщинам провели профилактику от вшей, а затем всех принудительно привили от оспы.
К сожалению, в радужную перспективу нового бытия поверили только три с половиной сотни специалистов и мастеровых, а большинство освобожденных отказалось воспользоваться предоставленными возможностями. За многие годы неволи, а иногда и с рождения, они привыкли к рабскому существованию и менять что-нибудь в жизни не желали совершенно. Ну а бывшие кандальники покинули Агадир с радостью и абсолютно все до единого.
После выплаты подъемных трем тысячам двумстам двадцати новым переселенцам оставшиеся четыре миллиона триста семнадцать тысяч в золотых, серебряных и медных монетах семь телег возили на мой корабль до самого вечера. И это не считая трофейного оружия, драгоценностей, предметов роскоши и прочих товаров.
Масштабы акции осознал только вечером, после полной загрузки отправляющихся в первый рейс двадцати восьми кораблей. Вообще-то не привык на ходу менять первоначальное решение, но в данном случае пришлось. Ну зачем гонять по морю туда-сюда такую кучу денег, ценностей и товаров? Решил, что четыре шебеки Власьева, батальон Ангелова и две сотни казаков, как и планировалось ранее, останутся контролировать город и принимать гостей, а эскадра Дуги в составе четырнадцати вымпелов со всеми переселенцами на борту отправится на Канары. С оставшимися четырнадцатью кораблями, в том числе одиннадцатью призами под командой новых шкиперов и бывшими рабами, пожелавшими вернуться домой, решил идти в Малагу.
Так и поступили. Уже в сумерках на корабль доставили гостей, бывших заложников – наследника герцога Леона графа Марко де Вальядо с окружением. Их поселили в каюте, предназначенной для священников. С отливом мы покинули бухту порта, а уже на рассвете вышли из залива в открытый океан. Эскадра Дуги, не меняя курса, так и поковыляла галсами на зюйд-зюйд-вест, а мы с попутным ветром отправились строго на норд, в сторону Европы.
Все три дня плавания прошли совершенно спокойно, без каких-либо приключений, впрочем, точно так же как и четыре дня плавания эскадры, ушедшей на Канары. В Португалию, чтобы высадить братьев Мотинью, заворачивать не стали, о чем их сразу предупредил, но они и так были счастливы, тем более что первоначально собирался высадить их вообще на Тенерифе.
В порт Малаги вошли перед закатом, шокировав администрацию плывущими вместе с нашими судами безошибочно узнанными издали четырьмя берберийскими шебеками. Но настоящий фурор мы произвели на следующее утро, когда информация о наших приключениях стала достоянием всего города и толпы обывателей сбежались посмотреть на разгрузку кораблей.
В общем-то корректно продуманную историю о первопричинах этого дела, а также о захвате Агадира довелось рассказывать лично на специально организованном приеме у графа Малаги. Как это ни странно, но о нападении на мой феод и о результатах боя здесь уже ходили самые невероятные слухи. Кроме того, муссировались различные нелепицы о моем происхождении и грабежах магнатов московских и польских земель. И это мне категорически не понравилось, такие домыслы могли очень серьезно ударить по репутации и бросить тень на подконтрольные предприятия. А там и до разборок с негативными последствиями со стороны светской и духовной власти было недалеко.
Оба графа, группа священников и весь высший свет города слушали мои сказки до полуночи. Главным их лейтмотивом оказалась правдивая история о моем княжеском достоинстве в царстве Московском, о гибели отца и близких людей, о жажде мести своим обидчикам и о довольно солидном наследстве. А также почти правдивая история про наем тысячной армии охочих запорожских казаков, о воинском духе и умении которых в Европе знали не понаслышке; о взятии замка обидчиков, их наказании и восстановлении чести рода; о выигранном пари с князем Вишневецким, племянником бывшего польского короля.
Увидев азарт и понимание в глазах дворян, услышав ахи и охи присутствующих дам, рассказал, как мне понравилась благословенная иберийская земля и сообщил, что желал бы пожить здесь, пользуясь правами, предоставленными испанской короной. Но так как амбасада Московского царства здесь отсутствовала, подтвердить мое дворянское достоинство для прохождения процедуры индигената было некому, пошел другим путем и получил дворянство и подданство из рук короля за заслуги перед Испанской империей, – народ понимающе покивал, но кивки эти были вполне доброжелательными.
Когда присутствующие идальго и кабальеро стали задавать кучу вопросов о бое с панцирной кавалерией, рассказал об удачном размещении гуляй-города на болотистой местности, а также попросил графа отправить на мой корабль посыльного с запиской.
– Вот, – продемонстрировал принесенные пистоль и мушкет с револьверными шестизарядными барабанами, – благодаря такому оружию я и победил. Кстати, его образцы мне изготовили именно здесь, в Малаге.
– Но оно же очень дорогое, – загалдели многие дворяне, перебивая друг друга, – и ненадежное, сорок – пятьдесят выстрелов, и все, нужно делать ремонт или выбрасывать.
– Да, дорогое. Но оставленное отцом наследство позволило вооружить своих людей сотней таких стволов. Да, ненадежное и сейчас уже почти негодное, зато позволило выиграть бой с лыцарями Вишневецкого и захватить Агадир.
Перевел разговор на последнее приключение, сказал, что заблаговременно подкупил шпионов, которые помогли проникнуть в город, а прибывшие на трофейных шебеках переодетые в арабов казаки закидали маслом и подожгли пиратские корабли, а потом смогли удержать ворота города до прибытия основных сил.
Потом дамы упросили дона Марко рассказать и о его приключениях. Он поведал, как, отправившись в Новый Свет вместе с епископом Леона и своим секретарем, попал в плен, как они сидели в тюремной камере, о сумме затребованного выкупа. А потом поведал о чудесном освобождении и о глубокой признательности освободителю.
Вопрос о размере полученной в захваченном городе контрибуции считался некорректным, и его никто не озвучил, но на следующий день полгорода могло зреть, как с утра до вечера грузили и вывозили тяжелые денежные мешки к Банку реконструкции и развития.
Понимая, что нужно укротить злость и зависть окружающих, к вечеру посетил кафедральный собор и передал в дар церкви сертификат банка на сумму в пятьдесят тысяч серебром. Такой же сертификат вручил алькальду на развитие города. Это были суммы поистине королевские. Точно такие же сертификаты заготовил для передачи в Тенериф, столицу Канарского архипелага, на одном из островов которого расположился мой феод.
