– Гигиена и еще раз гигиена, господа. Приучайте негров к порядку, это залог здоровья для всех нас, – в очередной раз проедал я плешь своим офицерам.
Поддержания чистоты тела и соблюдения санитарного порядка в лагере требовал поголовно от всех, начал эту работу еще там, на Канарах, заставив подтянуться даже некоторых не совсем чистоплотных священников. И если видел у какого-то крестьянина грязные ногти, то втык получали и курирующий казачий атаман, и староста будущего поселения. Ну а те, в свою очередь, нерадивому чмошнику кнута не жалели. Наверное, это была одна из причин, в результате которой в походе не зафиксировали ни одного случая инфекционных заболеваний.
Когда-то в какой-то литературе прочел, что в семнадцатом – девятнадцатом веках в Европе свирепствовали вспышки эпидемий сифилиса, от которых вымирали многие сотни тысяч человек. Одни исследователи считали, что моряки привезли заразу из Центральной Африки, другие – что болезнь приплыла вместе с Колумбом из Южной Америки, а третьи – что это родная европейская болячка, возникшая в глубокой древности и описанная в работах Гиппократа и Ибн Сина. Какая из этих гипотез правильна, не знаю и знать не хочу, поэтому, несмотря на то, что основные мои владения будут расположены совсем в других местах земного шара, проведение дважды в год проверки на венерические заболевания всех половозрелых граждан княжества узаконил специальным указом.
О методах лечения сифилиса и гонореи в XXI веке знал любой школьник старших классов, но, к сожалению, в эти времена нужных средств еще не существовало, поэтому-то носителей этих заболеваний, даже если ими окажутся наши друзья, мы вынуждены будем убивать. И об этом поведал всем.
Распознавать различные стадии венерических заболеваний были обучены все лекари, то есть полулекари, проходившие полугодичное обучение у доктора Янкова. Живого материала, к счастью, не было, но я им объяснил, нарисовал и расписал, как эта зараза выглядит на мужских и женских органах (не только половых) от начальной стадии заболевания до последней – язв и гниения плоти.
Вот и сейчас, после первой стычки с местными воинственными аборигенами, пригласил к себе бывших казачек Марфу, Алену и Марию, ныне молоденьких жен наших офицеров, которых доктор охарактеризовал как наиболее любознательных учениц, и предложил обследовать новых подданных.
В первый день они обследовали всех прибывших с нами, а на второй под охраной эскадрона кавалерии отправились в поселок аборигенов. Провели медосмотр, оказали помощь молоденькой роженице, которая тяжело рожала и могла запросто умереть (слава богу, этому тоже научились, у нас ведь сплошные мелкие девчонки!). Сделали еще одно немаловажное дело – прививки от оспы, ибо местные от нас должны были заразиться обязательно. Еще недоставало, чтобы мои новые подданные стали больными людьми. Впрочем, результат осмотров оказался ожидаемым, все были людьми совершенно здоровыми. Да и роженица, которой помогли произвести на свет крепкого бутуза, являлась младшей женой вождя, а теперь и матерью наследника.
На следующий день вождь Чока объявился в нашем лагере прямо утром. Его голова была повязана свежей холстиной, видно, девчонки-лекарки не обошли своим вниманием, а сверху красовался обруч из желтого металла. То, что это золото, рассмотрел еще вчера, но явного интереса не проявил. Здесь, конечно, есть где-то небольшое месторождение, но оно меня интересовало мало, пусть пока пользуются, все равно с моей земли без моего ведома оно никуда не исчезнет, уж за этим прослежу строго. Да и знаю, где лежит золота в десятки, сотни тысяч раз больше, чем могут догадываться все аборигены, вместе взятые.
…Чока пришел в сопровождении двадцати совсем юных воинов, видно, объявленных таковыми сегодня на рассвете, а также с тридцатью двумя носильщиками, которые притащили шестнадцать больших слоновых бивней. Кроме того, он привел мне в подарок десять молоденьких девчонок. Ничего так, симпатичные. Я тут же затребовал к себе горшечника Паоло с женой, ткачихой Кончитой (пока что невенчанных и живущих во грехе).
За тот месяц, который мы путешествовали, краснодеревщики Лучано изготовили по моим чертежам две дюжины прялок по типу многоверетенных машин изобретения Леонардо да Винчи, но с ножным приводом. Изготовили и горизонтальные ткацкие станки, широкое введение которых в производство в свое время привело к обнищанию и голодным бунтам целой прослойки населения старой доброй Англии.
Сегодня больше всего нас интересовали парусина и тонкие одежные ткани. Все это, конечно, можно было делать из хлопка, который и брать-то недалеко – в Индии. Что касается разных тканей для платьев и костюмов, то так и будет, завезем хлопок с плантаций Индии, а шерсть – от мериносов Испании. Короче, поручил Кончите организовать ткацкую фабрику, первые трудовые кадры для которой – десять работниц – выделил тут же.
Что, в Африке шерсть не нужна? Нужна, еще как нужна. Это здесь совсем не холодно, но часть городов графства будут расположены на горном плато Высокий Вельд, где зимой (а сейчас именно зима) температура воздуха нередко опускается до отметки ниже нуля.
Парусину же и канаты лучше всего делать из пеньки, тем более что с коноплей у нас умеют работать фактически все переселенцы, да и семян с Украины целых три мешка привезли. А здесь земли болотистые, так что вместе с сахарным тростником конопля расти будет очень хорошо.
Отлично здесь будет расти и клещевина, из которой делают касторовое масло. Об этом заговорили переселенцы-итальянцы (бывшие рабы). Кстати, несколько мешков семян в агадирских трофеях тоже нашлось. Ее очень хорошо берут кожевники, да и для амортизаторов будущих пушек вещь незаменимая.
Вождю Чоке предложил покровительство и защиту от притязаний других племен, при условии, что он ежегодно будет передавать для обучения и службы в армии графства по два десятка здоровых и физически крепких юношей. Ну и разрешил его пацанам приходить в гости, невесты у нас есть.
Глава 3
Лигачев покинули на пятый день пребывания. Кроме регулярной роты воинов на месте остались бригада строителей, сорок восемь человек разных мастеровых, пять десятков крестьянских семей, а также корабелы во главе с Артемом Чайкой и солидной командой из семей плотников – бывших агадирских рабов. Правда, одного корабела, Василия Одноуха, и еще четырнадцать человек, умеющих обращаться с плотницким инструментом, забрал с собой. Они должны будут обосноваться на берегу притока реки Рось в городе Водяном, где организуют компанию по строительству несложных парусно-гребных барж, предназначенных для грузо-пассажирского сообщения между востоком и западом графства.
Четыре дня пребывания на берегу народ дурью не маялся, Иван Тимофеевич озаботил всех. Успели полностью расчистить тростниковую плантацию, она разрослась на немалой площади и занимала по моим прикидкам около шестисот восьмидесяти гектаров. В этой низине было достаточно места еще для двух десятков таких же плантаций. Однако уже сейчас для имеющихся площадей нужно было строить полноценный сахарный завод. Дал согласие сотне лигачевских бойцов и офицеров на акционирование в соответствующих долях производства копры и сахара.
