Заполучив легко добываемую нефть, решу множество вопросов промышленного и военного производства. Кроме того, что можно нитрировать толуол, без нефти прогресс в простейшем двигателестроении попросту невозможен. И пусть это перспектива не сегодняшнего дня, пусть мы начнем с обычных паровых машин, но изготовить элементарный нефтяной калоризаторный двигатель не так уж и сложно. Правда, заниматься этим в ближайшие годы точно не смогу, но лет через восемь – десять, когда будет дан старт основным идеям, когда технологический уровень в машиностроении поднимем на одну маленькую ступеньку вверх, почему бы и не попробовать. А сейчас на одних только керосиновых лампах и примусах можно просто обогатиться и заработать немыслимые, сумасшедшие деньги.
Экватор прошли спокойно, свежий бриз раздувал паруса, а погода была безоблачной и прекрасной. Путь действительно оказался оживленным, сначала встретили двух одиночек, которые и в первом, и во втором случае обошли нас по широкой дуге. В другие дни вдали, слева и справа, видели две группы по два и по четыре корабля. Чтобы не спровоцировать агрессию, никто из нас приближаться друг к другу не пытался, поэтому просто разошлись, и все.
На шестом градусе северной широты, почти на траверзе острова Цейлон, с юго-восточного направления на чистое, прозрачное небо вдруг приплыла маленькая тучка, которая росла и темнела со скоростью экспресса. По воде прошла рябь, предвестница скорой смены направления ветра, а слух уловил изменение тональности пения оснастки парусного вооружения. Но вот хлопнули паруса, чернота на небе быстро опустилась к горизонту, своим краем полностью поглотив солнце, и растеклась по океану большой фиолетовой кляксой. Скорость, с которой она нас догоняла, и то, как быстро начало темнеть, поражало воображение, поэтому действовать нужно было незамедлительно.
– Внимание! – крикнул в конус рупора. – Сигнальщик, выбросить вымпел «Штормовое предупреждение»! И вымпел «Делай, как я»! Боцман! Свободной от вахты команде проверить крепление грузов на палубе и в трюме!
Зазвучал свисток боцмана Палия, и на палубу хлынула отдыхающая смена. Все матросы занялись действиями, положенными по регламенту при получении такой команды. То, что грузы у нас закреплены, как положено, проверял лично еще в порту Лигачева, но дополнительная проверка не помешает.
– Марсовые фок-мачты! Марсовые грот-мачты! Марсовые бизань-мачты! Убрать прямые паруса! На бушприте! Убрать блинд-парус!
Не сомневался в том, что точно такие же действия выполняются и на «Селене». Кинул взгляд за корму и увидел, как их марсовые, не хуже чем наши, резво взбираются по вантам, убирают и подвязывают паруса всех трех мачт, но продолжают идти на стакселях, точно так же, как и мы.
– Марсовые бизань-мачты! Приготовить гафель
[40]
к смене галса! На бушприте! Стаксели – товсь! Разворот крутой бейдевинд!! Рулевой!! Курс четыре румба!! Держаться всем!!
– Есть четыре румба! – выкрикнул рулевой.
Палубу мягко качнуло вправо, и корабль вошел в правый галс. Как это ни странно, ни злой волны, которая при данной эволюции лупит в борт, ни бортовой качки совершенно не было, и на воде и в наэлектризованном воздухе установилось кратковременное затишье.
– Капитан! Курс норд-ост!
– Хорошо, рулевой! Курс десять румбов!
– Есть десять румбов!
– Марсовые! Гафельный трисель
[41]
убрать! На бушприте! Леера стакселей подтянуть!
Палубу опять наклонило вправо, но теперь четко послышался удар боковой волны, и корабль слегка качнулся с борта на борт, затем взрезал совсем еще невысокую фронтальную волну, как нож масло, и вышел в требуемый крутой бейдевинд.
– Капитан! – доложил рулевой. – Ост-зюйд-ост! Мы на курсе!
Оказавшийся с правого борта флейт «Селена» выполнил точно такие же эволюции. Даже невооруженным глазом было видно, как капитана Кривошапко и его вахтенного рулевого матросы вязали концами к рулевой тумбе и бизани, троих марсовых обматывали канатами у фок-мачты, а весь лишний народ прятался под палубу и задраивал люки.
Мой боцман свои обязанности тоже знал железно, несмотря на то, что в серьезном шторме мы не бывали еще ни разу.
– Арсен, Василий и ты, Илья, – обратился к своим ученикам-помощникам Кульчицкому, Бевзе и Сокуре, – ныряйте на пушечную палубу и покрепче держитесь.
– Нет, сир! Нет! – загалдели они. – Мы тоже хотим пройти это испытание!
Подумав минуту, понаблюдав, как быстро приближается к нам грозовой фронт, как разрезают небо яркие молнии, утвердительно кивнул.
– Палий! – позвал боцмана. – Привяжите офицеров к грот-мачте. А сам смотри там за порядком внизу. И если обмочитесь от страха, чтобы прибрали за собой. Ясно?!
– Все будет в лучшем виде, сир! Ведите корабль и не беспокойтесь! – сказал он, помогая мне под тяжелыми каплями дождя надеть плащ, а в это время резко потемнело, небо разверзлось каскадом молний и оглушительным раскатом грома.
В люк они прятались вместе с отцом Герасимом, который громко читал молитву и осенял нас крестом.
Оказывается, надвигавшаяся черная стена была совсем не ливнем, это была Волна! Даже представить не могу, какой высоты, но по-любому выше мачт.
– Курс левентик! – во всю глотку крикнул рулевому. Что семнадцатилетний парнишка Богдан Губка ответил, сквозь рев стихии не слышал, но увидел, как он резко довернул штурвал правее и крепко вцепился в него руками, а корабль пошел по направлению к волне под более тупым углом, почти перпендикулярно. Нет, извиняюсь, это не парнишка, это воин-моряк.
Когда-то в той жизни, испытывая силу духа сына и дочери, договорились вместе прыгнуть с парашютом. Походили в «Снайпер» на два занятия, а на третьем прыгнули, правда, под контролем инструкторов. Так вот, когда корабль, словно скорлупка, взлетел на вершину волны, ощущения были такими, словно меня потянул вверх купол парашюта, дернув за лямки на самой вершине. Когда же с гребня волны ринулись вниз, душу словно подорвало в состояние невесомости.
Вот наш корабль ухнул на дно бездны с глухим вибрирующим звуком, словно от удара в огромный барабан. Жалобно и громко заскрипели стеньги
[42]
и снасти, рядом раздался треск, усики гика
[43]
не выдержали и лопнули, но хорошо принайтованный косой парус уперся в перила левого борта и удерживался на мачте только за гафель. Палуба вместе со мной, моими помощниками и вахтенными матросами полностью скрылась под водой, и в душе стало пусто. Но вдруг вода схлынула, а наш корабль, как пробка из бутылки, опять взлетел на гребень очередной волны, где на пару секунд завис – и снова рухнул вниз.
