Таким образом, с незанятыми цивилизацией территориями вопросов вообще нет. С материальными ресурсами тоже все в порядке, а вот с человеческими на ближайшие годы – беда. Придется привлекать сагитированных запорожских и донских казаков, скупать на рабских рынках Османской империи всю православную братию, и не только воинов, но и мужиков, потому как нужен и воинский и трудовой контингент. Для организации еще одного постоянного ручейка, по которому станут поступать крестьяне и некоторые бояре, надеюсь договориться со староверами. Эти, конечно, не сразу рванут на новые земли, вначале отправят доверительную партию из числа старших, но годика через два-три, думаю, согласятся. Впрочем, уже говорил, что староверами является большинство казаков и почти все мои офицеры, и никто им на это не пеняет; молитвы читают на одном языке, а то, что крестятся немного по-другому, так за это и раньше из наших храмов не выгоняли. Но было бы лучше, чтобы священники нашли компромисс.
Скольких переселенцев, таким образом, сможем тайно собирать и отправлять на новые земли, не знаю, но надеюсь, что около четырех-пяти тысяч в год. Этого количества тоже крайне мало, поэтому вся надежда на будущее взаимовыгодное сотрудничество с царем Петром. А в том, что он станет моим главным союзником, нисколько не сомневаюсь. Это первый любопытный, разумный и деятельный прогрессор на престоле царства Московского, поэтому от предложений, которые будут способствовать расширению территорий, увеличению могущества и превращению царства в межконтинентальную империю он отказаться не сможет. А предложить есть что.
Более высокотехнологичные средства производства, более совершенные системы вооружения в армии требуют наличия научно-технических специалистов. А их, к сожалению, пока еще нет, и это на сегодняшний день самая серьезная проблема. Придется через компанию «Новый мир» выделять гранды и стипендии университетам Европы, таким образом привлекать заинтересованных выпускников, а здесь уже доучивать и переучивать. Кроме того, заложены основы бесплатного обучения в специальных учебных заведениях, высокой оплаты труда инженеров, техников и мастеровых, и это должно серьезно стимулировать нашу собственную предприимчивую молодежь. Все это, а также обязательное участие частного капитала должно двинуть индустриализацию страны с короткого старта.
Одна из самых мощных движущих сил – строительство. Даже мне когда-то пришлось неслабо поучаствовать в этом деле. Когда-то я был состоявшимся инженером-механиком, а жизнь распорядилась так, что пришлось заняться строительным бизнесом. И пошел уже в зрелые годы учиться на заочное отделение инженерно-строительного института. Тогда-то и заинтересовался некоторыми работами некоего голландского дворянина Франца де Волана, который в свое время принял российское подданство и стал самым первым инженером Южной армии Александра Васильевича Суворова. Со временем он сделался, не побоюсь этого слова, великим строителем, под его непосредственным руководством было возведено немало фортификационных сооружений и крепостей, он строил города Белгород-Днестровский, Новочеркасск, Николаев, Одессу.
Все его поселения представляли собой компактные военно-административные образования с прямоугольно-сетчатой планировкой, он предусматривал просторные площади, широкие проспекты и зеленые бульвары. Впервые упорядочили размещение государственных учреждений, воинских формирований и жилых районов. Это были города будущего, генеральные планы которых даже в XXI веке исключали возможность создания на улицах глухих транспортных пробок.
Со своими строителями мы раз и навсегда определились именно с такой схемой планировки всех городов княжества. Тем более что строить приходилось не в стесненных условиях замкнутых территорий. Для них, конечно, улицы с зелеными насаждениями посредине шириной в тридцать и пятьдесят метров и площади в сто пятьдесят – триста метров выглядели странно, однако кто заказывает музыку, тот и танцует, поэтому строители особо не возникали. Потом, когда увидели в действии наше оружие, ни о каких крепостях и высоких стенах больше даже не намекали.
Вопросы организации сельского хозяйства меня теперь тоже не беспокоили, землей – исконной мечтой крестьянина, людей обеспечил. Земледельцы получали ее в пожизненное арендное владение с правом передачи одному наследнику. В субаренду землю тоже могли передать, но не менее чем на пять лет, правда, после этого арендатор и его наследник теряли на нее всяческие права, и земля оставалась в пожизненном владении субарендатора. Таким образом, хитрый лентяй или пьяница сразу же превращался в наемного работника – в селе или в городе. Первое время, конечно, будет спасать обилие земельных ресурсов, но это ведь не вечно.
Крестьянских детей, желающих отделиться и завести самостоятельное хозяйство, тоже не обидим, лишь бы они хотели заниматься земледелием. Дадим землю если не в Африке, то в Америке или Океании. Здесь важен другой момент: как они землей распорядятся, как будут ее эксплуатировать.
Понимаю, что тех моих скудных знаний, которые я записал и выпустил агрономической брошюрой, бесконечно мало, ведь я не агроном – написал о многополье, которое нынешние просторы вполне позволяли внедрить, о методах обработки земли, о вопросах механизации, о селекции, об удобрениях, о прививании веток культурных деревьев к дичкам, о каких-то других мелочах. Впрочем, науки о сельском хозяйстве пока еще не существовало, в той жизни ее основы заложили лишь к концу XIX века сами любопытные и заинтересованные энтузиасты-земледельцы, поэтому пускай так будет и в этой жизни. Но что-то подсказывало, что после моих откровений наука начнет развиваться, и в первую очередь – в моей стране.
А вот методы хозяйствования меня интересовать не будут, пускай община сама решает: то ли ей объединяться в группы по интересам, то ли развивать свое частное предприятие с учетом наемного труда. Но, думается, если в сельское хозяйство не вмешиваться и насильственно его не реорганизовывать, то эволюционным путем должны установиться такие производственные отношения, какие и были у южноафриканских буров. То есть на земле должен сидеть заинтересованный хозяин.
В той жизни довелось бывать в гостях у одного крестьянина в районе города Йоханнесбург. Большая усадьба, красивый двухэтажный хозяйский особняк, обширный вишневый сад, на другом берегу искусственного пруда – вполне нормальный четырехквартирный жилой дом для наемных работников, там проживали четыре негритянских семьи. Еще один работник, белокожий старик Вальтер, обитал на первом этаже.
Немного в стороне стоял ангар с инвентарем и техникой: двумя тракторами, зерноуборочным и кукурузоуборочным комбайнами, машиной-молоковозкой и двумя прицепами. А за ангаром виднелся коровник голов на пятьдесят. Никаких зернохранилищ и амбаров на территории не было, предприятие-заказчик во время уборки вывозило все до последнего зерна, а специально обработанными семенами тоже обеспечивало полностью. И это не какое-то передовое богатое хозяйство, а самое обычное рядовое. Так вот, если мои крестьяне станут жить точно так же, то буду просто счастлив.
Но не все было радужным в делах наших, не все шло так, как хотелось. Оглядываясь на путь, пройденный с переселенцами по Южной Африке, хочу с сожалением сказать, что без неприятностей и конфликтов тоже не обошлось. Ничего не поделаешь, шесть с половиной тысяч людей, столько же разных уровней воспитания, столько же характеров.
