О, Иб-Хебу, дай сил твоим Вестникам!
Я сдираю «ночники» и возбуждённо тру лоб замерзшими пальцами.
Так недолго и слюной захлебнуться!
А надо ж ещё и соображать, вслушиваясь в бандитскую болтовню…
– Я дело говорю! – повторяет Ле-Мент, высокий холёный мужик с массивным бластером в набедренной кобуре.
Хахир, чья фигура теперь угадывается в сумраке, шевелит длинной рукой:
– Иди… Кто-нибудь ещё желает?
Шмыганье носами, неуверенный смех.
– Давайте. Вместе у вас будут шансы. Когда в темноте один угодит в Давилку – остальные могут уцелеть. А если Ревуны разорвут пару-тройку, кому-то, может, и повезёт. Кто-то одолеет страх и вернётся великим воином!
Ветер опять усиливался. Качались ветки, шумела листва. Наёмники внизу тихо переговаривались, а я ни хрена не мог разобрать. Ещё и крыша начала «играть» деревянными стропилами – будто смычком по нервам…
Я ближе прильнул ухом к щели, улавливая настороженные голоса снизу.
– В темноте? У нас же «ночники»…
– Возле Святилища от них мало толку, – холодно объяснил хахир, – там вообще половина аппаратуры вырубается… А вторая половина – работает через раз.
– И почему заранее не предупредил? – мрачно интересуется Ле-Мент.
– Считайте, я уже это сделал.
Короткая пауза. Собеседников не видно, но, кажется, можно ощутить, как они сверлят друг друга тяжёлыми взглядами.
Остальные помалкивают, и даже с крыши ясно – им не по себе. В крохотном домике посреди густого леса – будто в западне, окруженной неведомыми сюрпризами…
Нам с Димой тоже не шибко весело. Если б знали раньше, вряд ли так ломились через чащу…
Капустин переползает ближе. У него хмурое, но решительное лицо. Информация, говоришь? Угу, информации нам хватает… Дима тоже хочет заглянуть в щель. Тянется рукой к моим «ночникам». Под его весом в «арию» крыши добавляется новых оттенков. Я показываю ему кулак.
Хорошо, тем, внизу, сейчас не до нас.
– А что такое Давилка? – прорезает молчание осторожный вопрос.
– Первый раз на нашей гостеприимной планете? – смешок хахира. – Тут, в Долине, много достопримечательностей. Есть на что любоваться… – его голос становится сухим, легко представить себе каменную физиономию рассказчика. – Ты идёшь по лесу. Птички щебечут, тараканы резвятся…
Чёрт! Что-то подо мной противно хрустнуло.
«Неужели стропила?!» – мелькает отчаянная мысль.
Я дергаюсь, пытаясь отползти от трещины. Димыны глаза округляются – он тоже понял.
А из хижины сурово долетает:
– …будто огромная невидимая ладонь хлопает тебя сверху. Чугунная тяжесть падает на голову! Размазывает тебя – как кусок дерь!..
Последняя фраза обрывается испуганными воплями и громким треском. Дима подпрыгивает, словно заяц, пытаясь схватиться за ветку. В следующий миг крыша обрушивается внутрь хижины. А потом и хлипкие стены складываются, будто карточный домик.
– А-а-а! – долетает из клубов пыли. Судя по громкости, наёмники под грудой камней, глины и черепицы переживают серьёзное эмоциональное потрясение.
Я кашляю и чихаю.
Протираю «ночники», растерянно оглядываюсь – куда делся Капустин?
Из-за развалин возникает запылённая фигура.
– Эй… – взмахиваю рукой.
И испуганно замолкаю. Это не Дима.
Пальцы тянутся к бластеру. Но высокий наёмник в бронекостюме уже в меня целится. Я его знаю – тот самый гад, что стрелял по зарослям. Он ближе других стоял к выходу и, наверное, успел выскочить из дома.
А я… я не успею достать оружие!
Как зачарованный, смотрю на раструб плазменной винтовки. Он кажется страшно близким. А где-то там, у другого конца Галактики, мои пальцы обхватили рукоять бластера. И медленно, слишком медленно рвут его из кобуры…
Палец врага жмёт спусковую клавишу.
В это мгновенье что-то тёмное обрушивается сверху.
Не Давилка.
Просто Дима упал с ветки.
С пятиметровой высоты он приземлился относительно мягко – в аккурат на макушку противника. Комок плазмы ударил в землю за шаг от меня. Через секунду Капустин уже выдирал винтовку из ослабевших рук стрелка, стаскивал с того «ночники».
Вовремя.
Чёрт!
Ещё кое-кого проглядели.
Справа и слева в зарослях! Наверное, эти караулили на дальних подступах и вернулись на шум.
Два урода в камуфляжной «броне», точно воспроизводящей ландшафт. Даже сквозь «ночники» они сливаются с пейзажем – если б не вскинули оружие, я б мог их не заметить…
Увлекая Капустина, падаю на острые обломки черепицы.
Вспышки винтовок.
Без всяких последствий. Такие дерьмовые из них стрелки?
Слегка приподымаю голову.
Опять полыхнуло из стволов. И сразу воздух взорвался искрами за метр от бывшей хижины. Будто радужные кляксы растеклись по невидимой стене.
Защитное поле ещё держится! Генератор под грудой обломков до сих пор работает!
Те, в камуфляже, тоже поняли – оба мчатся к нам с двух сторон! Как только они одолеют периметр…
Дима жмёт спуск винтовки. Я целюсь из бластера.
Заряды плазмы лупят по вражеской броне. Сшибают наёмников на траву.
Капустин расходует остатки боезапаса.
А мишени… Мишени встают – слегка закопчённые, контуженые, но, в общем-то, невредимые и, пошатываясь, бредут к хижине.
Вот херня!
Из винтовки не прошибёшь усиленную броню. Эти двое упакованы в неё, будто крабы в панцирь!
Максимум, чего удалось добиться – замедлить движение противника.
А тут ещё очухались и полезли из-под развалин остальные «кадры». Дима едва успевает охаживать их прикладом трофейной винтовки…
Стоп. Без паники!
Я прячу в кобуру бластер с единственным зарядом. Начинаю торопливо разгребать черепицу и обломки стропил…
Чья-то волосатая башка выныривает из пыли. Я замахиваюсь увесистой дровенякой. К счастью, успеваю остановить руку.
– Ульфакские куцелопы, – бормочет башка. И сердито отплёвывается.
Я выставляю бластер на минимум и помогаю хоббиту избавиться от верёвки на запястьях. Он всё ещё трясет головой и изумленно на меня таращится:
– Ты откуда – с неба свалился?
– Нет, ближе.
Болтать некогда. Я откапываю из-под развалин ещё одну винтовку, а главное – толстый цилиндр с раструбом, установленный на треножный станок. Армейский излучатель с полным боекомплектом.
