Последнее – нам точно не грозило. Ничего годного для плотских утех не просматривалось километров на десять в округе.
Даже в мечтах всё было просто и обыденно. После сытного ужина и душевного разговора хотелось хоть куда-то преклонить голову, сомкнуть отяжелевшие веки… И чтоб ни один гад не вздумал беспокоить.
Хотя… Даже если бы рядом звучала канонада – вряд ли бы это нас сильно обеспокоило. Теперь, когда уже не надо куда-то удирать, пара бессонных ночей вдруг навалилась свинцовым, почти неподъёмным грузом.
Все тайны могут обождать. И враги пускай тоже ждут. Мы им ещё накостыляем!
Но не сейчас…
Я готов дремать даже стоя. А Капустин – тот, по-моему, вообще уже спит с открытыми глазами.
Бинк сжалился и объявил привал – ему-то легче, вчера в бандитском плену он успел покемарить.
Вопреки протестам, Нух-Бода опять связали обрывками ремня.
– Это, чтоб отвлечь тебя от дурных мыслей, – назидательно пояснил хоббит.
– Выспимся… и развяжем, – зевнул я.
Ни хрена с четвероногим не сделается – потерпит!
Бинк вооружился винтовкой и заступил на дежурство. А мы с Димой кое-как примостились на разогретой утренними лучами каменной площадке. Она оказалась не шибко ровная, но я свернулся калачиком, подложил кулак под голову…
…бурное течение несёт утлый кораблик. Я лежу на палубе, мимо уплывает берег. Он здорово напоминает крымский пляж. Те же грибочки-навесы, кабинки для переодевания… Но совсем рядом у пляжа темнеет лес. За ним – стена гор. А в дымке маячит Гробница Светозарного – таинственная, непостижимая…
Что там, над её усеченной вершиной? Огромный глаз! Он внимательно смотрит на меня… и подмигивает!
Я испуганно вскакиваю. А пирамида опять окутана густой дымкой.
Уф-ф… Наверное, показалось.
Что за странное место? Та самая река, которая пересекает долину? Но откуда тут киоски с пивом? Откуда закусочная с большим плакатом: «ЧЕБУРЕК С МЯСОМ – 1 ГРИВНА».
Мистика!
Так не бывает. Ну не может чебурек, тем более с мясом, столько стоить!
Я настороженно вглядываюсь.
Где-то в глубине закусочной угадывается фигура в белом халате. Тонкий характерный аромат долетает изнутри. И никакой очереди!
Тьфу, чертовщина!
Наваждение…
Хотя нет. Первые клиенты уже подтягиваются. Две фигуры появились со стороны леса…
Когда они возникают из дымки, я потрясённо цепенею. Я не верю глазам!
А Васька Лубенчиков в красных плавках идёт вдоль берега неторопливой вальяжной походкой. Рядом, покачивая бёдрами, движется стерва Кэй-Ми. Васька обнимает её за талию. Единственное одеяние стервы – ожерелье нуль-транса, сверкающее на бархатистой, загорелой коже.
Я ошалело моргаю.
Что за…
В конце концов, чем я хуже Лубенчикова?!
А потом из кустов возникает ещё одна стройная фигура…
Проклятье!
Это уже выше моих сил. И я бросаюсь за борт.
Стремительным рывком одолеваю водную стихию. Только никак не могу вскарабкаться на неожиданно крутой берег. У его края стоит Илга – обнажённая и невыносимо прекрасная… Она смеётся – будто колокольчики переливаются. Только мне не до смеха.
Я сердито хватаю её за ногу…
Ого! Откуда на Илге пыльные ботинки сорок четвёртого размера?
Я изумлённо их щупаю, поднимаю глаза и обнаруживаю выше голенищ крепкие, поросшие густым мехом конечности.
– Ы-ы-ы!
– Не «ы», а команда «Подъём!» – раздается сверху решительный голос Бинка.
Я торопливо отпускаю его ботинок.
– Как спалось? – долетает ехидный вопрос. – Вижу, что хорошо…
Солнце стояло почти в зените. А значит, пора было двигаться в путь.
Зевая, мы окинули свежим взглядом окрестности.
Нет, всё-таки погорячился поэт. Лучше гор могут быть только… тропинки, ведущие вниз.
Изучив вершину по периметру, мы обнаружили одну такую.
Собственно, вряд ли это можно было назвать тропинкой в прямом смысле. Зато угадывались следы того, что когда-то и кто-то мог перемещаться по этому крутому склону. Царапины на камне, массивное металлическое кольцо, торчавшее из расщелины. А ниже, в особенном рисковом месте, угадывалась даже пару ступенек…
Дима почесал затылок и оптимистично озвучил:
– Суворову было тяжелее.
Мы начали спуск. И оптимизм быстро улетучился.
Чёрт бы побрал всех писателей, красочно излагающих тяготы подъёма к сияющим вершинам! Лучше б написали, как трудно сползти вниз и при этом не свернуть себе шею!
Особенно, когда тело твоё до сих пор ломит после диких погонь и прыжков через нуль-порталы.
Нет, никто не жаловался.
Все помалкивали. И очень аккуратно выискивали следующую точку опоры. Особенно аккуратными были мы с Димой: разбитая обувь – хреновый аксессуар для таких приключений…
Камешек срывается у меня из-под ноги. Летит в пропасть.
Мать вашу!
Легко быть героем с профессиональным альпинистским снаряжением. А у нас даже длинной верёвки нет!
Зато имеются за спиной увесистые «плазмоганы» – с одним-двумя патронами на ствол, абсолютно бесполезные при спуске… Но бросить их – хуже, чем остаться голым.
Может, это иллюзия. Но она придаёт силы. Внизу мы ещё покажем «охотникам», кто здесь дичь!
Конечно, если сумеем спуститься…
– Та-ак, – сказал Бинк.
Остальные молчали.
Сейчас мы стояли на узкой площадке, ниже вершины метров на сто.
Для привала было рановато. И всё-таки его пришлось сделать.
Тропинка закончилась.
Я оглянулся. Справа и слева – отвесная стена. Впереди – карниз, нависающий над обрывом…
Бинк осторожно подполз к самому краю, перегнулся.
Вполголоса выругался. Отполз и встал, отряхиваясь.
– Ну что? – хмуро спросил Дима.
– Ничего… В смысле, ничего хорошего.
Ясно. Тут мы не пройдём – даже если покажем чудеса акробатики, огибая карниз…
Вот хрень!
– Так не бывает, – покачал я головой.
– Сам знаю, – буркнул хоббит.
Тропинка должна куда-то вести. Ну не идиоты же её прокладывали… Рисковать здоровьем, спускаясь с вершины, чтоб оказаться на этом грёбаном козырьке?
