Лаг-Ни отвернулась. Щёлкнула плазмоганом. Сделала вид, что увлеклась проверкой магазина.
«Беседа кончена», – подумал я. Но ошибся.
– Вам этого не понять, – сказала девушка. – Вы, как и многие, привыкли заботиться только о своей шкуре… Стражи не могут рисковать Храмом.
– А что ему сделается? Это такая громадина – даже если бандиты прорвутся внутрь, они на неделю увязнут в боях! А диверсионные группы будут атаковать их с тыла. И для Гин-Малла с его отморозками всё обернётся очень плохо!
– Стратег хренов, – поморщилась Лаг-Ни, – тебе б только в цифровые игрушки резаться… А про двести пятьдесят гражданских ты забыл?
Бинк помрачнел:
– Паломники? Здесь, в Храме?
– Да, вояка!
Капустин почесал затылок:
– А не проще их выпустить?
– Ты сам-то понял, что сказал?
– Понял… Но, может, это меньший риск, чем оставаться в Храме? В конце концов, зачем бандитам гражданские?
– Действительно, на фига им заложники… – выдавила Лаг-Ни. – Эти уголовники – все как один, гуманисты и альтруисты. Поэтому начали с того, что убили больше тридцати человек. Из них – половину гражданских…
Повисло молчание.
Мы смотрели куда-то на украшенные рельефами стены. Охранница что-то проверяла в своей винтовке. Или делала вид, что проверяет…
– Извини, – пробормотал я.
– Двести пятьдесят человек… – сухо сказал Бинк. – Если раздать им плазмоганы – это неплохое подспорье для защитников…
Лаг-Ни качнула головой:
– Кому раздать – старухам, женщинам, детям? Большая часть – никогда не держала в руках настоящего оружия… Но главная беда не в этом. В Храме – нет лишних винтовок. Всё-таки это – Храм, а не крепость.
Она отошла от нас – ближе к тому месту, где в стене открывался проход. Достала из накладного кармана кремовых брючек что-то вроде носового платка. Развернула, постелила его на камне. А платок вдруг начал расти на глазах – увеличиваясь и утолщаясь. Через полминуты это был уже настоящий коврик – размером не меньше тех, что берут на Земле в поход всякие спортивные девчонки.
– Удобная штука, – восхитился Дима.
– Да, – холодно ответила она, разуваясь и присаживаясь на коврик. Больше не проронила ни слова.
Наверное, она уже жалела, что так много нам рассказала.
С другой стороны, я не верю в наивность Эви-Мара. Если б он опасался, что охранница выболтает что-то важное, доверил бы этот пост кому другому. Например, вредному старику Вогсу…
Да и что особенно секретного она нам поведала?
Бандиты не зря так уверены в своих силах. Вероятно, им прекрасно известно, что защитники малочисленны и плохо вооружены. Запасы продуктов тоже, скорее всего, ограниченны. И вовсю расходуются на питание огромной массы гражданских…
Через считаные дни без всякого штурма положение в Храме станет критическим.
Лаг-Ни верно сказала: Храм – не крепость. И это тоже не является военной тайной.
Вообще, если кому в Долине что-то из сказанного и было неизвестно – так это нам троим…
Дима встал и нервно прошёлся вдоль окружавшей нас невидимой преграды. Лаг-Ни молча следила за ним пристальным взглядом.
– Сядь, не мельтеши, – попросил Бинк.
Капустин вздохнул:
– Что-то мне тоскливо…
– Я сказал, сядь. Не нервируй девочку.
Дима буркнул:
– Ничего, потерпит, – но всё-таки опустился на пол, закрыл глаза и добавил: – Просто обидно – неужели вся наша затея не стоила ломаного гроша?
Если Храм падёт – тогда он прав…
Вслух я сказал:
– А это ещё посмотрим!
Глава 4
Жизнь – штука изменчивая.
Всего пару дней назад я очнулся один среди пустыни – почти без воды и надежды выбраться. Тогда я даже заорал от отчаяния и одиночества, хриплым голосом оглашая дикие пески…
А сейчас были и вода, и еда. И товарищи – рядом.
И место достаточно людное…
Поблизости симпатичная тюремщица с плазмоганом. А где-то за этими стенами ещё триста человек, мечтающих навязать нам свою компанию.
То есть одиночество не грозило при любом раскладе…
Но почему-то я опять готов орать дурным голосом.
Капризное существо – человек…
– Терпеть не могу ждать, – хмуро озвучил Бинк.
– Серьёзно? – выдавил Дима. – А я думал, ты ловишь кайф оттого, что мы торчим в этом пузыре…
– В стасис-коконе.
– Какая разница! Интересно, сколько мы тут уже паримся?
– Откуда я знаю? Спроси у Лаг-Ни.
Капустин усмехнулся, облизывая губы. И озвучил по-русски:
– Угу, я б много чего у неё поспрашивал… Только ведь не ответит, стерва!
Девушка и правда старательно нас игнорировала.
Сидела на коврике, скрестив ноги. Ладони покоились на коленях, взгляд устремлён куда-то сквозь нас, в пространство… Если б не снятая с предохранителя плазменная винтовка, лежавшая рядышком на полу, фиг догадаешься, что это милое существо поставлено нас караулить.
– Она что, шмайса объелась? – буркнул Капустин.
– Нет, – вздохнул Бинк. – Она – медитирует… Воспаряет над унылой реальностью, возносится к неведомому, прекрасному… В общем, хрен его знает, куда она возносится!
Дима нахмурил брови:
– Значит, вот как? – Повернул голову к охраннице и сердито уточнил: – Типа, мы трое – унылая реальность. А неведомое, прекрасное – это, наверное, душка Эви-Мар?
Разумеется, никто не удостоил его ответом.
– Когда блондинка думает, волосы темнеют!
Ноль реакции.
Капустин не сдавался. Он подмигнул мне и громко сказал:
– Такая серьёзная… Интересно, сколько ей лет?
Я пожал плечами и ляпнул:
– Лет сорок…
– А выглядит она на все сорок пять!
С нашей стороны это было бессовестной ложью. Но в лице девушки ничто не дрогнуло.
– Кукла, – пробурчал уязвлённый Капустин.
– Да нет, – заметил Бинк, – теперь-то она всё правильно делает. Нечего болтать с арестантами…
Я мрачно кивнул.
Очень правильная девушка.
Повернулся к хоббиту и спросил по-русски:
– Стасис-кокон правда можно разорвать?
– Можно… А смысл?
– Потерпим ещё часик… И тогда будет видно – есть ли смысл…
