По-прежнему окруженная крикливой детворой, карета выехала из улицы и рысью пересекла большую, красивую, обсаженную деревьями площадь со статуей Наполеона в центре, затем другую, поменьше, соединявшуюся с первой, и оказалась наконец перед великолепной римской церковью, чей легкий фасад с тремя рядами тонких колонок смягчал строгость мощной зубчатой колокольни.
– Вот и ваша церквушка, – объявил Гракх, – хотел бы я знать, чего это называют собором? Нет тут никакого собора.
– Я объясню тебе позже. Ищи гостиницу.
– А чего ее искать. Вот она, ей-богу!.. Ее только и видно!
Расположенная под углом к прелестному дворцу времен Ренессанса, выглядывавшему из-за пышно разросшегося сада, гостиница «Дель Дуомо» выставляла напоказ свои ярко освещенные изнутри окна с решетками и широкий вход с вывеской под увитой жимолостью аркой.
– Похоже, что здесь много посетителей! – прошептала Марианна.
Действительно, у входа несколько солдат держали под уздцы оседланных лошадей.
– Наверно, целый полк завернул сюда по дороге, – пробурчал Гракх. – Что будем делать?
– А ты как думаешь? – нетерпеливо спросила Марианна. – Въезжай! Не можем же мы провести ночь в карете только из-за того, что в гостинице много посетителей. Места для нас должны быть заказаны.
Как и подобает послушному слуге, Гракх, не рискнув спросить, кто этот таинственный заказчик, проехал под аркой и с важным видом остановил разгоряченную упряжку во внутреннем дворе. Словно по мановению волшебной палочки, откуда ни возьмись появились слуги и конюхи, а из дверей с большим фонарем в руке вышел хозяин гостиницы, поспешивший, насколько это позволяло его брюшко, с непрерывными поклонами к элегантному экипажу.
– Орланди, то есть я, госпожа, к услугам вашего превосходительства! Визит госпожи – это большая честь для гостиницы «Дель Дуомо», но я осмелюсь утверждать, что нигде больше она не найдет лучший кров и стол.
– Комнаты для меня и моих друзей оставлены? – спросила Марианна на превосходном тосканском. – Я синьорина Мария-Стэлла и…
– Так, так… все в порядке! Пусть синьорина будет так добра и последует за мной. Синьор Зеччини ждет с самого утра.
Услышав незнакомое имя, Марианна не выразила удивления. Может быть, посланец кардинала? Во всяком случае, это не мог быть человек, за которого она должна выйти замуж.
– Откуда столько людей в вашей гостинице? – спросила она, указывая на мелькавшие за окнами фигуры в мундирах.
Синьор Орланди пожал жирными плечами и, чтобы показать, насколько он уважает военных, без церемоний плюнул на землю.
– Тьфу! Это жандармы Ее Величества герцогини. Они только проездом… по крайней мере, я надеюсь, что так!
– Очевидно, маневры?
Кругленькая фигура Орланди, которой длинные усы калабрийского бандита безуспешно пытались придать грозный вид, комично попробовала вытянуться.
– Император отдал приказ закрыть все монастыри в Тоскане. Некоторые епископы Тразимена восстали против властей. Четверо из них арестованы, но опасаются, чтобы остальные не укрылись у нас. Отсюда и эти чрезвычайные меры.
По-прежнему эта неутихающая вражда между Наполеоном и папой!.. Марианна нахмурила брови. Что было на уме у крестного, заставившего ее приехать именно в эти места, где отношения между Императором и Церковью были так напряжены? Трудности возвращения в Париж, которые она предвидела, теперь не уменьшились, а, наоборот, возросли. Она уже не могла без содрогания представить себе реакцию Императора, когда он узнает, что она, даже не посоветовавшись с ним, вышла замуж за неизвестного. Кардинал, конечно, пообещал, что им не будет кто-нибудь из врагов, но можно ли предугадать, как прореагирует на это человек, до такой степени дорожащий своей властью?
На вошедших обрушился шум, царивший в большом зале гостиницы. Группа офицеров окружила своего собрата, видимо, только что приехавшего. Покрытый пылью и багровый от ярости, новоприбывший в сдвинутом набекрень кивере, с грозно закрученными усами и горящими глазами кричал:
– …невозмутимый слуга подошел к решетке и объяснил мне, перекрывая лай собаки, что, поскольку его хозяин никого не принимает, бесполезно производить обыск, чтобы убедиться, что ни один из этих проклятых епископов у него не скрывается! Затем, ничего не желая слушать больше, он повернулся спиной и ушел так спокойно, словно мы не существовали. У меня не было достаточно людей, чтобы окружить эту проклятую виллу, но, черт возьми, на этом дело не кончится!.. Давайте все в седло! Покажем этому Сант'Анне, как смеяться над приказами Его Величества Императора и Ее Императорского Высочества великой герцогини!
Одобрительные возгласы приветствовали это воинственное заявление.
– Пусть синьорина будет так добра подождать меня с минутку, – торопливо прошептал сильно побледневший Орландо, – я должен вмешаться. Эй! Господин офицер!
– Чего тебе? – прогремел он гневно. – Принеси кувшин кианти, да поживей! Я умираю от жажды и спешу.
Но вместо того, чтобы повиноваться, Орланди покачал головой:
– Извините за смелость, но… на вашем месте, господин офицер, я не пытался бы увидеть князя Сант'Анна прежде всего потому, что вы туда не пройдете, а затем потому, что это вызовет недовольство Ее Императорского Высочества.
Шум мгновенно утих. В сопровождении товарищей офицер подошел к Орланди. Марианна же отступила в тень лестницы, чтобы остаться незамеченной.
– Что ты хочешь этим сказать? Почему это я не смогу туда пройти?
– Потому что никто никогда там не был. Любой в Лукке скажет вам то же самое. Известно, что князь Сант'Анна существует, но его никогда не видел никто, кроме двух-трех слуг, обслуживающих его лично. Все остальные, а их много и здесь и в других владениях, видели только его фигуру. Но никогда не видели его в лицо, не встречались с его взглядом. Все, что о нем известно, – это как звучит его голос.
– Он скрывается! – завопил капитан. – А почему он скрывается, а, хозяин? Ты знаешь, почему он скрывается? Если нет, то я скажу тебе, потому что скоро узнаю!
– Нет, господин офицер, это вы не узнаете… или накличете гнев великой герцогини Элизы, которая, как и великие герцогини – ее предшественники, всегда уважала одиночество князя.
Офицер расхохотался, но его смех звучал немного фальшиво, по мнению Марианны, которая, невольно заинтересовавшись этой странной историей, слушала с большим вниманием.
– Немыслимо! Но тогда он сам дьявол, этот твой князь!
С суеверной дрожью Орланди несколько раз торопливо перекрестился, а за спиной, так, чтобы офицер не заметил, сделал пальцами рожки, отгоняя нечистую силу.
– Не говорите таких вещей, господин офицер! Нет, князь не… тот, кем вы его назвали. Говорят, что у него с раннего детства ужасная болезнь и что из-за этого его никогда не видели. Родители прятали его. Вскоре после его рождения они уехали далеко и умерли на чужбине. Он вернулся один, только с теми слугами, о которых я говорил. Они были при его рождении и сейчас руководят всем.
