Первое, что Юрка Климин – а он бродил по Воронежу уже час из времени, отпущенного высадившимся в разных местах города, – осознал как полностью выбивающееся из привычного образа, было здание кадетского корпуса. Металлическую ограду демонтировали. На плацу стояла техника, во многих местах шли какие-то работы, а крайний слева подъезд – уже отремонтированный – украшала надпись:
ДЕТСКОЕ
МОДЕЛЬНОЕ АГЕНСТВО
«ПАРАДИЗ ЭКСТРА»
Юрка не задержался бы. Но на другой стороне улицы под тополями стояли кучкой семеро мальчишек. Они были разного возраста – от 12–13 до 15–16 лет, и непохожие. Один рыжий и веснушчатый, бледнокожий. Один – явно нерусский, с косоватой прорезью глаз. Еще один – просто темноволосый, коренастый. Четверо других – русые, гибкие. В общем, непохожие… и похожие чем-то неясным.
Климин подошел…
…Они и до этого стояли молча, только глядели на ремонт (или разорение?) корпуса. А теперь разом повернулись в сторону приближающегося молодого парня. И не сводили с него глаз. Такое смутило бы и взрослого. Но Юрка спокойно остановился рядом и спросил:
– Закурить есть?
Ему молча протянули две пачки. Юрка затянулся, прикурив от извлеченной зажигалки, предложил огоньку еще двоим. Дымили теперь трое. Юрка кивнул на корпус:
– Учились тут, что ли?
– Угу, – буркнул рыжий. Юрка пыхнул дымом:
– Ясно… Радоваться ходите?
Семь пар глаз скрестились на нем, как взгляды через прицелы. Один из куривших – самый старший – шевельнул углом все еще по-детски пухлых губ и сказал:
– А то ж… Радуемся. В себя прийти от радости не можем.
– Ты чего? – враждебно проронил нерусский, глядя на курящего приятеля. Его пихнули в бок – неясно даже, кто.
– Что, только семеро радуются? – Юрка запулил бычок в урну. Все проследили полет бычка глазами.
– Раньше ввосьмером радовались, – сказал рыжий. – Пока Тимку не забрали.
– За что? – удивился Юрка.
– Бутылек с бензином в ментовозку бросил, когда знамена и портреты вывозили, – ответил самый младший.
Они замолчали. У Юрки от непривычной сигареты першило в горле.
– Куда вывозили? – спросил он наконец.
– Куда, – усмехнулся рыжий. – На свалку. Куда.
– А вас сколько в корпусе училось? – Юрка повел глазами. Все семеро снова посмотрели на него.
– Много, – сказал куривший старший, тоже бросая окурок. – Построили всех и заявили: по домам, ребятки. Офицеры больше государству не нужны. Ну и разошлись все.
– Все? – уточнил Юрка.
– Григорий Павлович в кабинете застрелился, – тихо произнес младший мальчишка. – Наш начальник училища…
Глаза опустились. Все семь пар.
– Во дурак! – засмеялся Юрка.
– А в рыло? – поднял голову нерусский. Юрка сунул руки в карманы.
– Да бей. А только раньше что? Тут-то вы смелые – семеро на одного, чуть постарше вас, оружия нет… А как этому Тимке, слабо? Будущие офицеры плюс воспитатели в погонах… Два мужика на весь корпус оказалось. И оба дураки вдобавок.
Они молчали. И опять все смотрели на асфальт под ногами.
– Форму-то куда дели? – с насмешкой спросил Юрка. – Тоже… на помойку?
– Мы потом знамена и портреты… – начал младший. Его опять толкнули.
– Подобрали и спрятали до лучших времен? – голос Юрки был издевательским. – Вон оно, ваше лучшее время, – он кивнул на вывеску. – Там ваших девчонок как – в трусиках фоткают или без? Или вы сами туда ходите?
– А что мы… можем… – еле слышно прошептал старший. Совсем детским голосом.
А потом Юрка увидел, что на светло-сером асфальте у ног двоих – младшего и еще одного, постарше, который тоже курил, – черными звездочками разбиваются капли. Еще и еще…
– А автоматы из оружейки расхватать слабо было? – не щадил их Юрка, понимая, что нашел тех, кого нужно. – Что, это не на плацу сапогами бухать и песенки про Россию орать?
– Я же говорил!.. – вскинулся рыжий. Но старший тоже поднял голову:
– В Рязани, в кадетском, некоторые расхватали. И что? Сожгли всех ракетой. А кто выжил – вывезли куда-то. Даже мальков совсем, с первого курса. А училище десантное и вовсе без шума разошлось… взрослые парни…
– Тогда валите отсюда, – презрительно произнес Юрка.
И они – все семеро – повернулись и покорно побрели прочь.
Этого Юрка не ожидал.
Но не ожидал он и того, что произошло потом. Младший из мальчишек вдруг развернулся и горько заявил:
– Если бы мы знали… как это будет… как вот тут будет… – он мучился словами, как раскаленными отливками, мазнул себя по груди. – Пусть бы и нас сожгли! Мы бы не ушли! Но мы же не знали! Мы не знали!!!
И Юрка увидел вдруг, какое тоскливое горе в глазах у всех семерых.
– Есть два «макара», шесть полных обойм и три эргэдэхи, – сказал он. – Бесплатно. Поговорим дальше? Или пойдете знаменами слезки утирать?
Они – семеро – качнулись к нему.
* * *
Никитка и Илюха купили себе мороженое на углу – напротив здания, возле которого группками и поодиночке толпилось человек сто, не меньше, ребятни в возрасте от 7–8 до 13–14 лет. Оба они бывали в Воронеже раньше, кроме того, Земсков-старший их обоих подробно проинструктировал, когда «подрастающая смена» высыплется из фермерского пикапчика на Московском, около забранного лесами и закрытого строительной сеткой Мемориала. Поэтому мальчишки хорошо знали, куда идти, и сейчас наблюдали, лениво облизывая мороженки, как пацаны и девчонки нет-нет да и заходят внутрь. Остальные в такие моменты притихали. Среди стоящих около здания было много явных беспризорников и вообще неухоженных детей. Они как-то очень резко контрастировали с плакатом над входом: ооновский флажок, ниже – на зеленой лужайке перед домом стоят и дебильно улыбаются Мужчина, Женщина, Мальчик, Девочка и Собака, навстречу которым двое дебильно улыбающихся существ среднего пола ведут дебильно улыбающегося русского ребенка. «ОБРЕТИ ДОМ!» – гласила подпись ниже.
Мимо ребят прошли двое пацанов немного постраше их самих и девчонка – примерно ровесница. Остановились на краю тротуара.
– Ема, сколько-о-о… – протянул один из пацанов. Второй вздохнул:
– Ну это… говорят, всех возьмут. Постоим, чего, привыкать, что ли?
– Мальчишки, – нервно проговорила девчонка, – пойдемте отсюда, мальчишки. Не нравится мне тут.
– Не ной, – грубовато, но ласково сказал первый из пацанов и, обернувшись, чтобы утешить – подружку? сестру? – увидел флегматично лижущих мороженое Никиту и Илью. – А вас чего, не взяли? – кивнул он. – Или вы еще не ходили? – Видно было, что и он нервничает, поэтому и заговорил с младшими ребятами.
