Было душно – как-никак окна закрыты, к духоте примешивался неприятный запах пота, того, чем чистят ботинки, солдатской формы…. Иван спрыгнул с дивана – и пошел на кухню, попить.
– Stop! – солдат резко схватил того за плечо и толкнул к дивану. – Sit.
– Чего? Да я пить хочу!
В ответ лишь дернулся автомат – его дуло стало указывать на тот же диван.
– Да вы чего, блин, одурели, что ли? Ма-а-а-ам!
Как назло, еще три дня назад Ванькиного отца зачем-то отправили в неблизкий поселок Алабас – Иван не знал, зачем, да отец и не распространялся – сказал пару слов маме и уехал.
– Ваня, пожалуйста, посиди молча, так надо!..
– …Пошшалуй, все. – Мулатка снова черкнула что-то в планшетике…
– Так что? – Сергеева Виктория Алексеевна, мама Ивана, сама не заметила, как ее ладони сжались в кулачки, пальцы побелели от натуги. – Что вы решили?..
Вообще это была долгая история.
Виктория Алексеевна работала замдиректора клуба, ну и, негласно конечно, секретаршей. С момента переименования Казахстана в РТН ее уже больше пяти раз вызывали в районный акимат по всяким вопросам. Очень много раз приходилось заполнять новомодные анкеты, начиная от тем «Ваша работа» и кончая темами «Ваши сексуальные предпочтения» – уж такой откровенности воспитанная еще при СССР Виктория не понимала. И даже пару раз отказывалась заполнять анкеты (иногда доходило до криков), однако близкая ее подруга, уже прошедшая все анкетирование, как-то потихоньку шепнула Виктории: «Да ты не кобенься – от этого же зависит отношение к тебе и к детям….» Пришлось проглотить обиду и покорно заполнять все.
И вот после очередного вызова в акимат ей всучили в сопровождение трех солдат и эту мулатку – мисс Роситу Амадрилос. Объяснялось это проверкой дома и семьи – подходит ли она ребенку и хорошо ли ему живется? В этом вопросе бунтовать Виктория не смогла. Опасно. Дети, а уж тем более свои дети, дороже жизни. Стоит ли судить ее за банальную осторожность?
– Шшто я решила? Пока ешше не все. Я долшна поговорить с ребенком. Но ф любом случае я приму меры лишь для его пользы.
Каверзный ответ. Методы совести и методы закона чаще всего враждуют.
Иван сидел в зале, как будто лом проглотил.
– Ма-а-а-м, я пить хочу…. – тихо сказал он, глядя на маму
– Потерпи немножечко, сейчас тетя задаст тебе несколько вопросов – и все будет в порядке.
Мальчик вопросительно и с любопытством уставился на мулатку.
– Малтшик, ответь, потшему ты так волнуешься?
– Пить хочу…. – ответил Иван, который в самом деле волновался, – знаком этого было добавление «как бы» где надо и где нет.
– А потшему ты хочешь пить?
– Ну как бы устал, работал много, да и вообще….
– Работал?! Тфоя мама заставляла тебя работать?! – мисс Росита внимательно посмотрела на стоящую в полном ауте Викторию.
Иван внезапно понял, что это очень важно и от его ответа зависит многое.
– Да нет, что вы! – робко улыбнулся он – Это интересно. Типа зарядки или физических упражнений!
– Но все же, для этого сушшествуют спортзалы! Хотя какие тут… – мулатка снова пару раз черкнула в планшетке – А как и чшем ты питаешься?
– Как чем? – удивленно моргнул мальчик – Едой! Чем же еще?
– Ты не понял, малтшик. Хорошо ли или плохо? Вкусно ли или нет?
Вмешалась мама:
– Да что вы себе позволяете?! Мой сын нормально питается и нормально себя чувствует!
– Вы на него давите. Пошшалуйста – фыйдите ф другую комнату.
Мулатка бросила солдату пару фраз на английском – и тот молча вывел упирающуюся Викторию в комнату Ивана.
Разговор продолжился:
– Теперь ты можешь говорить правду, малтшик. Все в порядке! Говори! – В глазах инспекторши загорелся непонятный огонек фанатизма и… неприязни, что ли?
– Какую правду? – Иван отодвинулся. – Я не понимаю, о чем вы…
– Не ври! Мошшно подумать, будто я не видела!
Женщина заходила по комнате, нервно оправляя волосы:
– Куча грязной посуды! – начала зачитывать из планшетика. – Грязный, как свинья, ребенок! Куча работы, которую ты делаешш, как раб! У тебя даже нет компьютера! Да и само это место… – Она презрительно плюнула на пол. – …Это не дом!
– Да как вы смеете!! – Иван резко подскочил, оказавшись почти лицом к лицу со взволнованной женщиной. – Это мой дом, и мне тут хорошо!! Какая куча грязной посуды – там всего один стакан! Грязный я потому, что не хотел мыть руки и работал! А компьютера нет, потому что не в нем счастье! И почему вы плюете на пол?!
Никогда не кричавший на взрослых, мальчик пустил петуха, буквально пропищав последнюю фразу. Мулатка приняла это за неуверенность.
– Да ты не знаешш, што такое счастье! И ты все еще боишься… нитшего – это фременно. Пойдем со мной! – Она цепко схватила Ивана за руку.
– Да не хочу я!!
В ответ он резко дернул рукой и, сам того не желая, увлек женщину на диван. Болезненно ткнувшись головой в подушки, та вскрикнула. Солдат точным, тренированным движением саданул мальчика по затылку. Иван обмяк.
– Asshole! – воскликнула мулатка, вставая с дивана – He’s not black! Not arabs!! Wasp, my ass!! We need him! Drag him in the car!
[14]
– Sorry, miss…
[15]
Из другой комнаты, откуда доносились звуки борьбы, вскоре раздался щелчок наручников и резкий, с хрипотцой, голос второго солдата.
– Miss, and this woman?
[16]
– Too in car!!
[17]
Тем временем на улице старик Серкебаев внимательно смотрел на незнакомую машину, опираясь на вилы, – сено кидал.
Этот джип он увидел, когда вел стадо назад, в деревню. В машине сидел и ритмично дергал головой какой-то парень в незнакомой военной форме.
Спрашивать у него, что и как, Серкебаев предусмотрительно не стал, однако пометочку сделал – регулярно обозревать, что новенького. А то мало ли?
В доме напротив играли на гитаре и распивали пиво несколько молодых парней, один из них тоже лениво посматривал на джип, держа в руке бутылку дешевого «Каракабардинского».
С треском, резко, открылась дверь дома. Первым вышел один из солдат, крепко держа за плечо пацана с помутневшими глазами.
Второй важно прошествовала какая-то женщина в коричневой юбке, такого же цвета пиджаке и белой блузке. Оправляя одежду, она выглядела несколько помято.
