Теперь улыбка стойко держалась уже на лице Олжаса. Он просмотрел еще пару страниц с этого же форума, после чего привстал и погрузился в раздумье.
– Это еще что. Ты лучше вот эту вещь посмотри…. Из первых уст, так сказать. Детишки сами говорят, что и как.
Клик по кнопке «Play». Экран остается темным, но из колонок в пространство исходит голос. Несмотря на звуковые фильтры, понятно, что он детский:
Себя дядей Женей называл. Сказал, чтобы садились в автобус. Потом в гараж какой-то завез, полчаса шурудил-шурудил там чего-то и повез. Сначала степью, а потом леса пошли, болота. Я думал что все, п*здец (небольшой шум на заднем плане, легкий шлепок. Отголосок женского голоса), в смысле конец. А потом вывез нас куда-то, и теперь тут живем. В общем, что сказать хочу. Валите, если можете. Иначе кранты, ваще. Лучше уж на помойке, чем у пендов, реально.
– И этому можно верить?
– Не знаю. Но таких записей много. И во всех фигурирует этот таинственный дядя Женя. Кое-где даже были упоминания, что он называл себя казаком.
– Пффф… – Олжас махнул рукой – Казаки. Их сейчас где только нет. И все – под эгидой ООН. Вон, недавно казачья дивизия ООН усмиряла некий вооруженный бунт в деревне Лакашки, Чечня.
– Об этом тут информация тоже была. Говорили, что им даже особо приказывать не пришлось – добровольно пошли фактически….
Повисло молчание. Марат углубился искать что-то ему одному ведомое, Олжас снова сел у подоконника и уставился в окно. Похожий на змея с ленивыми глазами, он все высматривал и высматривал в людях, идущих мимо, нужное ему лицо. Спустя примерно полчаса оно появилось. Олжас подскочил с табуретки и пошел к двери.
Вошел он уже не один.
– Марат, знакомься. Это Айбек. Айбек – это Марат.
Двое мужчин пожали друг другу руки.
– Айбек у нас в данный момент управляющий детским домом. Детский дом, организованный незадолго до заварушки, по европейским стандартам….
У Марата в голове сам собой всплыл образ большого здания, напоминающего какую-нибудь виллу, в которое регулярно заезжали грузовики с гуманитарным грузом.
– Вот именно поэтому этот детский дом вне компетенции пендов. Детей оттуда не забирают. По сути, это реальный способ их защитить.
– Но…. Один детский дом?
Слово взял гость:
– Их много. Сеть, по Казахстану и странам СНГ. По сути, эти самые «европейские стандарты» – просто громкое словцо, дабы оградить персонал и детей от вмешательства этих самых «европейцев», – гость говорил совершенно без акцента. – То есть, если я правильно понял, вы переводите ко мне «некондиционных» детей. Я или оставляю их у себя, или перевожу их в другой детдом.
Марат мотнул головой:
– А потом-то что? Ведь будут же проверки, медосмотры. Некондиционного ребенка вряд ли спутают со здоровым.
– Это не столь важно. Я скажу вам по секрету, на одной поставке таких вот детей делаются такие деньги, что все люди, имеющие к этому отношение, банально зажрались. Им гораздо проще заниматься этим делом дальше, чем докладывать начальству. Ведь, кхем, новое правительство не любит старые замашки. А о старых замашках вам известно….
Гость закашлялся и утер губы платком, после чего продолжил:
– Кроме того, конкретно сейчас со мной пытаются связаться некие… люди. Настолько некие, что это могло показаться сном. И настолько люди, что со сном это ни разу не спутаешь. – Он заворочался под вопросительными взглядами Марата и Олжаса. – Дело связано с детьми. Больше ничего сказать пока не имею возможности.
Далее разговор шел на отвлеченные темы. Когда гость ушел, Олжас сказал:
– Я думаю, суть ты понял. С устройством тебя в секретариат по делам пересылки все уже улажено. Если верить личному делу, то демократ ты у нас до мозга костей. Либеральный причем. Так что… будем пытаться делать, что сможем. А там будет видно.
Воронеж и окрестности. Российская Конфедерация Независимых Народов
Бой так бой —
Разговор другой!
Ну а биться мне —
Не учиться у вас!
Былина XII века
Когда Верещаев вошел к Ярцевскому, князь благополучно дрыхнул в обнимку с какой-то женщиной, которую Ольгерд видел разве что мельком. Худощавый, с усиками, ироничный, Дмитрий всегда пользовался успехом у женского пола и отчасти поэтому не обзавелся семьей, ценя независимость. Катастрофа, постигшая Россию, его привычек не изменила…
Верещаев поднял руку, собираясь опрокинуть на пол тяжелый старинный стул, но Ярцевский, не открывая глаз и не меняя позы, предупредил:
– Не надо шуметь.
– Шума тут скоро будет достаточно. – Ольгерд сел. – Через двадцать минут из Воронежа на нас выступает колонна. По некоторым данным, Юркин обоз не просто так пропал – видимо, кто-то попал в руки «миссионеров» и раскололся, Дима…
– Данные поподробней, – Ярцевский наконец открыл глаза, левой рукой прикрыв одеялом завозившуюся женщину. – Спокойней, радость моя, это мужские дела…
– Подробности хреновые, – ответил Верещаев. – Рота янковской легкой пехоты – девяносто человек, восемь «Брэдли», два «Хаммера». Чваки – шестьдесят, на пяти «Хаммерах». Евсюки – сорок, на «шишиге» и двух «уазиках». Усиление – янки – два самоходных миномета, 120-мм, 155-мм самоходная гаубица, с воздуха – две «мыльницы» с миниганами и НУРСами. Сейчас уже летит «Предатор», на разведку
[22]
.
– Транспортных вертушек нет? – Ярцевский сел и зевнул. Верещаев покачал головой. Князь вдруг посмотрел на него злыми и веселыми глазами: – Ну и отлично, Ольг. Сегодня ты увидишь, как мы их хороним. Все увидят, как мы их хороним. И не по мелочи.
– У нас сто сорок стволов, – заметил Верещаев. – Ну, успеют еще с сотню подойти из окрестных починков. А самое тяжелое оружие – РПГ.
– Сходи за Федосовым, – попросил Ярцевский. – Скажи ему, чтобы собрал экипажи. Так и скажи. Думаю, человек сто нам хватит. Не будем тревожить молодежь и занятых работами.
– Дим… – начал Верещаев осторожно. И тогда Ярцевский вдруг заорал:
– Блядь, Ольг, не тормози, как целка в публичном доме! Иди и выполняй, и вечером наши сопляки будут срать в их каски!!! Бегом!!!
Верещаев вспыхнул. Но потом вгляделся в глаза князя, помедлил… отсалютовал и быстро вышел.
Ярцевский засмеялся. Искренне и чуть ненормально. А потом откинул одеяло:
– Думаю, мы успеем еще раз, золотце…
* * *
Колонна двигалась обычным порядком. То есть впереди спецмашина чевэкашных минеров, потом – евсюки и снова чевэкашники. Дальше – половина янки, артиллерия и оставшиеся легкие пехотинцы. Вертолеты барражировали над колонной «восьмеркой», охватывая движущийся цилиндр высотой в полмили и диаметром в три мили.
