— Я правильно понимаю, что это именно та корпорация, которую контролирует из Лондона сам…
— Вы все правильно понимаете, Светлана, — резко перебил я ее. — Передайте мисс Майлз мои поздравления в том, что сегодня она лично наложила ему в праздничный торт. И я думаю, что он очень скоро узнает, кому за это выразить благодарность.
— Плевать, — уже спокойно сказала мисс Майлз, игнорируя нас и обращаясь только к Светлане и Оксане. — Все равно они уже здесь. Назад им дороги нет, и никуда они не денутся с подводной лодки. Оксана, оформите им Ай-Ди и пропустите по программе «В» для неимущих переселенцев. Все. Вопрос исчерпан. Беляева, за мной.
Но именно такой оборот дел меня абсолютно не устраивал.
— Эй ты, старая извращенка, как тебя там… Майлз, — окликнул я ее в спину, когда она была уже в дверях, — заруби себе на своем длинном носу: во-первых: мы не переселенцы и никогда ими не желали стать. Тем более, СЮДА. Второе, мы не неимущие, а вполне обеспеченные работой и недвижимостью высокооплачиваемые специалисты. Третье, и главное — верни нас обратно, тогда мы заберем все свои претензии назад и даже не будем против вас возбуждать уголовное преследование.
Вот так-то вот. Мы-то дураки, а вы-то — нет?
— Вернуть вас обратно не может никто на ЭТОЙ Земле, — взвизгнула, оборачиваясь, мисс Майлз, явно задетая моей эскападой.
— А может, у вас для этого просто не хватает компетенции? Тогда не нужно лишнего административного восторга. Просто передайте наш вопрос по инстанции своему руководству. Учтите, замять и даже локализовать этот инцидент вам уже не удастся. Так что настоятельно требую поставить в известность руководителя Базы.
В ответ Майлз ехидно улыбнулась, как доберман при виде захлебывающегося в злобном лае пекинеса.
— На данный момент я — самое старшее руководство на Базе. Начальник Базы сейчас в отъезде.
— Значит, я правильно понял: вы отказываетесь отправлять нас обратно? — упрямо гнул я свою линию. А что еще оставалось делать? Только хорошую мину при этой плохой игре.
— Не отказываюсь, а просто не могу. Такой возможности не предусмотрено. Ну почему вы такой тупица? — Она даже вздохнула удрученно.
— Хорошо, мисс, зададим вам вопрос по-другому: вы лично отказываетесь совершить некие действия, результатом которых будет наше возвращение домой? — и даже пальцем ткнул в ее плоскую грудь.
— Ты все еще не понял, — взвизгнула Майлз, — да вы тут хоть облупитесь, вы никогда не вернетесь назад. НИКОГДА! Это я вам говорю.
И поглядела в глаза Беляевой, как бы ища у той поддержки. Та только плечами пожала.
Оксана стояла за стойкой ресепшн, пытаясь прикинуться невидимкой.
— Тогда, будьте любезны, просветите меня по поводу нашего статуса, — пошел я в наступление. — Мы кто здесь для вас: заложники или военнопленные?
— Вы переселенцы! Другого статуса у вас не будет, — отрезала Майлз, а Светлана добросовестно перевела на русский.
— Ответ неправильный. — Я принял позу Цицерона
[73]
на его процессе против Катилины.
[74]
— В наличии имеется группа невооруженных гражданских людей, даже не нон-комбатантов,
[75]
большинству которых нет двадцати одного года. То есть они по международным правилам — несовершеннолетние. Они насильственно вырваны из привычной среды обитания и лишены свободы вооруженными людьми по предварительному сговору. К примеру, по законам штата Нью-Йорк это тянет от двадцати лет отсидки до пожизненного срока. Пожизненного лично вам, мисс Майлз, как главному организатору этого киднеппинга. Это в случае статуса заложников. Тогда у нас к вам нет никаких претензий, кроме возбуждения против вас уголовного преследования. Если же мы военнопленные, пусть даже депортированные гражданские лица, то в этом случае вы, согласно международным правилам, обязаны нас содержать: поить, кормить, предоставить жилье и медицинскую помощь. В этом случае действует Женевская конвенция, согласно которой вы, в случае гуманного обращения с пленными, можете и избежать наказания.
— Вы лоер?
[76]
— усмешка мисс Майлз была очень ехидной.
— Нет, мисс, не имею такого статуса. Но право учил в университете хорошо.
— К чему вы ведете?
— К тому, старая стерва, что мои несовершеннолетние девочки не спали уже больше суток и последний раз ели больше восьми часов назад. А именно ты, как руководитель всего этого бардака, оторвала их от дома, от родных и близких, от работы, от сбережений, обрекла на страдания голодом и пыткой лишения сна. И после этого стоишь тут довольная, сытая, выспавшаяся, не испытывающая жажды и измываешься над детьми. Я смотрю, вы тут плотно забыли основные ценности не только демократии и гуманизма, но и паблик рилейшнз. Общественностью это может быть расценено, как пытки детей лицом, злоупотребляющим своей властью и имеющим садистские наклонности.
— Ты, кондом
[77]
штопаный, — взревела Майлз: видать, где-то я ее все же зацепил за живое, — ты здесь никто. И не тебе мне указывать, что мне с вами делать. На это у меня есть утвержденная инструкция, и я действую точно по ней.
— И в ней конечно же прописано, как похищать людей и применять к ним пытки? — это я произнес с издевательской ухмылкой. — Что-то сомневаюсь. Кстати, я могу увидеть эту инструкцию?
— Нет. Она для служебного пользования.
— Я так и думал, — еще шире усмехаясь ей в лицо. — Я могу видеть прокурора?
— Нет. Такового здесь нет. — Мисс Майлз вернула мне усмешку.
— Я могу увидеть судью?
— Нет. На Базе такого не предусмотрено.
— Я могу увидеть атторнея?
[78]
— Нет. Такого тоже не предусмотрено.
— Я могу увидеть коронера?
[79]
— Нет. Такого здесь тоже не предусмотрено.
— Я могу увидеть местного шерифа?
[80]
