— Оксана, а патроны к наганам нам разве не положены? — снова я обратился к нашему менеджеру по продажам вооружения.
— Да не крохоборничайте уже совсем, — затараторила та по малороссийской привычке. — Вон там, в углу, ящики. По пятьдесят экю за тысячу. Ровно ящик. Майлз говорила только про стволы в подарок. По одному в руки. А все остальное — за наличные.
— А другие стволы вместо наганов можно выбрать?
— Ой, я вас умоляю. — Оксана всплеснула руками. — Дешевле нагана только даром. Они все по десятке идут. А самый дешевый пестик тут вам в сто двадцать экю обойдется. Майлз по зловредности решила вам неликвид втюхать. Их тут давно никто не берет.
Мой прокол. Надо было на переговорах обстоятельней быть. Хотя стволы я стребовал уже просто в угаре, типа прокатит еще и такая шара или нет. Но все равно обидно, что поимели за лоха на ровном месте.
— Так, девочки, — сбил я снова свою стайку, — каждая в обязательном порядке покупает по ящику нагановских патронов, потому как чуйка моя шепчет, что больше мы ими вряд ли где разживемся. Оксана, сколько у вас всего таких патронов?
— Двадцать ящиков, — тут же откликнулась она.
— Давайте их все сюда. Каждая девушка купит по ящику, остальные семь куплю я. Оксана, один мой вскройте, чтобы девочки могли свои револьверы зарядить.
В это время из глубин арсенала к столу снова подошла Таня Бисянка со снайперским карабином СКТ-38
[144]
в руках и робко спросила:
— А этот можно купить?
— Да ради бога, — покровительственно произнесла Оксана. — Двести экю все удовольствие. Прицел отдельно. Что там у тебя стоит?
Бисянка приподняла и развернула карабин, чтобы Оксана могла увидеть оптический прицел.
— ПУ-4?
[145]
— констатировала она. — Это еще пятьдесят экю. Патроны к нему по пятьдесят центов, но они хорошие — из-за ленточки, и не пулеметные, а для СВД,
[146]
даже бронебойные есть.
— Таня, а почему именно этот карабин? — спросил я Бисянку, пока Оксана выкладывала картонные коробки с патронами на прилавок. — Вон там «эсвэдэхи»
[147]
в пирамиде стоят, не хуже «светок»
[148]
будут, а прицел там качественней однозначно.
— У деда такой был, — улыбнулась девушка. — И на войне, и на промысле. Я с детства к такому привыкла. И этот хочу как бы на память о дедушке взять.
— А стрелять-то из него умеешь? — спросил для проформы.
— А как же, я — внучка снайпера, — ответила Таня гордо, даже подбоченясь. — И стрелять, и чистить, и ухаживать. Ой, извини…
Тут же Бисянка повернулась к девушке за стойкой.
— Оксана, у вас приспособления для чистки винтовок в продаже есть?
— Сколько хочешь. И патронов побольше возьми, — посоветовала, — они тут к этому старью часто в дефиците. А Демидовск только пулеметные клепает, которые с рассеиванием.
[149]
Магазинов к твоему карабину всего пара в комплекте. Но могу из-под полы еще парочку подбросить. По десятке. Возьмешь?
Таня согласно кивала головой, прижимая к груди карабин. Пионерский галстук, в отличие от остальных девчат, она не сняла и смотрелась с оружием в руках просто дико. Пионер-герой Марат Казей.
[150]
Куда мы попали?
Оксана, как заправский менеджер-консультант в бутике, быстро всех развела и заставила нас купить еще кобуры к «наганам». Некоторые девчонки брали пехотные кожаные на длинных ремешках через плечо, но большинство налегли на современный тактический универсальный нейлон. Я себе такую же кобуру взял для укорота, с креплением бедро-подмышка. А для никелированного полноразмерного револьвера выбрал аутентичную желтую кожаную кобуру с клапаном и шомполом, с креплением на ремень. Пусть будет в комплекте, раз он у меня коллекционный. Сам боевой ремень тоже купил, с двойной кавалерийской портупеей, как и два кожаных хомута на него с кармашками для запасных патронов, которые продавались отдельно от портупеи. Нашлись случайно в дальнем углу, в коробке с разной амуницией внавалку.
Пока Оксана показывала всем желающим, как заряжать и разряжать револьвер, опять отличилась Бисянка, накопав где-то хромированную лядунку с позолоченной звездой ордена Святого Георгия на крышке. И уже активно набивала ее нагановскими патронами. Внутри лядунки оказалась простая деревяшка с четырнадцатью отверстиями для них. Все гениальное просто. Лядунка, по сравнению с прочими прибамбасами, была очень дешевой — всего в пять экю.
Не удержавшись, я шепнул Татьяне, чтобы она хранила этот раритет Российской империи вечно, потому, как судя по крышке, этой лядункой снабжали офицеров Александрийского гусарского полка. Полка «бессмертных» гусар. Еще при государе-императоре. Именно поэтому на ней и изображена ромбическая звезда военного ордена Святого Георгия. Такая штука и в Старом Мире у коллекционеров в цене, а уж тут… Для тех, кто понимает, конечно.
— Да и еще в этом полку служила кавалерист-девица Надежда Дурова,
[151]
после войны двенадцатого года и изгнания Наполеона из России, — просветил я ее.
Дюля Комлева, разжившись в недрах арсенала снайперской «мосинкой»
[152]
1951 года, теперь придирчиво отбирала для нее патроны, откатывая их по одному на столе. Я только плечами пожал. Эта таежница, видать, еще и меня многому поучит.
Радуева ухватила полноразмерный калашников под калибр 7,62 миллиметра с деревянным прикладом — «веслом». Судя по фрезерованной ствольной коробке — древний АК из первых выпусков, которые сейчас повсеместно называют АК-47.
[153]
Откуда только выкопали такой? Специально полюбопытствовал дату выпуска. Так и есть «1959» год.
