Билли развел руками: типа сдаюсь.
Борис покачал головой:
— Знатно. Вот если бы у меня в Патруле все бойцы так стреляли. Небось регулярно тренируешься?
— Нет, — скромно ответил я и честно добавил: — Пятнадцать лет оружия в руки не брал, — не говорить ему же про пьяную стрельбу в компании уральских олигархов. — Просто у меня глазомер хороший с детства. Художественная школа при Третьяковке
[335]
как-никак.
Ну вот, расхвалился что-то не ко времени. Зачем мне перья топорщить перед сержантом?
Я посмотрел на веселящихся девчат. А они ведь за меня болели, лапочки, как на соревнованиях. Приятно, черт побери.
— Кто хуже всех отстрелялся? — спросил у Доннермана.
— Лупу, — моментально ответил он.
— Катя, двигай ко мне, — крикнул я и рукой помахал, как водичку подгребывая, — и кто-нибудь… ее мишень притащите сюда.
Подошла Лупу и виновато спросила, опустив глаза:
— Ругать будешь за плохую стрельбу?
— Что ты, девочка моя, — сказал как можно ласковее, даже приобнял и поцеловал в щеку, — первый раз почти все плохо стреляют. Не бери в голову, — обнадежил ее, — просто ты сейчас будешь стрелять вот из этой винтовки, — я показал на карабин, который держал в руках Борис, — с новым прицелом. А Борис с Биллом тебе объяснят, как им пользоваться.
Повернулся к сержанту:
— Давай, Боря. Три мишени по три выстрела на сто метров. Одиночными.
Лупу легла на мат. До чего соблазнительная крошка она в этой позе. С двух сторон ее обсели на корточках Билл и Борис, объясняя, как надо стрелять теперь. С новым для нее девайсом.
Со стороны стайки девчат послышался приглушенный голос:
— Лежа. Ноги на ширине плеч. Одним патроном — заряжай! — и смех, естественно. Просто кобылье ржание.
Но Лупу — молодец, на провокацию не повелась. Проигнорировала.
Поменяли мишени.
Мне принесли листок, помеченный «Лупу». Он был девственен. Разве что с одного края его как бы зубом надкусили.
Я только головой покачал. Как все запущено. Но и то — хлеб, для первого-то раза. Хотя бы в сторону врага стреляет.
Отдали команду: «На рубеж».
Но стреляла только Катя. Остальных девчат я загнал за свою спину, чтобы не мешали.
Лупу сделала, немного торопливо, первую серию выстрелов.
Доннерман от подзорной трубы прокомментировал:
— Пять, четыре, два, — совсем неплохо. Можешь же, когда хочешь!
— Не торопись, — посоветовал Билл, нависая над тонкой Катей своей большой тушей, — мишень от тебя никуда не убежит. И дыши ровнее, не волнуйся.
Билл осторожно положил свою лапу на Катины лопатки.
— Вот так, еще ровнее. И не забывай, когда нажимаешь на спусковой крючок, задерживать дыхание. Только ненадолго.
Дали команду Кате стрелять дальше, после того как Билл что-то ей еще сказал, склонившись к уху. А что, я не расслышал.
— Четыре, четыре, один. — Борис отметил попадания, продолжая пялиться на мишень в подзорную трубу. — Отлично, девочка! Так держать!
Катя отстреляла третью серию.
— Торопишься, — прикрикнул сержант на Катю. — Зачем торопишься? Вот и результат: три двойки в полный разброс. — И, повернувшись ко мне, спросил: — Ну как, Жора, впечатляет? После сплошного «молока»? Это еще не учили никого как следует.
— Уговорили, — сказал я. — Билли, поставишь всем такой же прицел, когда обедать будем. Деньги возьмешь от продажи карабина, потом сочтемся. Устроит так?
— Не проблема, — ответил довольный оружейник, лучась просто.
Повернулся к сержанту.
— Как учить будешь?
— До обеда классически, чтоб поняли что к чему. Потом — с полоской. А после обеда уже с холосайтом
[336]
и только в движении. Я уже тактический полигон заказал. Так что даже без нового прицела им побегать-поползать обязательно бы пришлось.
Все же отвел сержанта в сторонку и тихо спросил:
— А что Билл такой довольный? На чем он меня наколол?
— Ни на чем, — ответил Доннерман. — Просто это охотничьи прицелы. На боевое оружие обычно другие ставят. Вот они у него и подзалежались малехо. А тут, как срослось у вас. Эта винтовка, «ругер-четырнадцать», тоже охотничьей считается. Так что вряд ли он больше пятерки экю на тебе нажил с прицела.
— Ну хорошо, коли так, — покачал головой, все еще сомневаясь, что на мне тут нажили только с полста экю.
Потом я в охотку пострелял из своих наганов. Остался собой очень недовольным. Тугой спуск требовал большого усилия пальца, а большое усилие сдвигало в руке револьвер с прицельной линии. Расстреляв семьдесят патронов, я успокоился, поняв, что с наганом мне надо еще долго тренироваться. Что же тогда про девчонок говорить? Вот сука Майлз!
Вычистил наганы, посмотрев минут с пятнадцать, как Боря ласково хлопает моих девчат по попам, заставляя принять правильную для стрельбы позу, и поехал к Олегу, «путанабус» инспектировать.
Новая Земля. Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.
22 год, 27 число 5 месяца, суббота, 13.08.
В ангаре у Олега было неожиданное для меня столпотворение. И все вокруг моего автобуса, который стоял ровно по центру пустого гаража.
Впрочем, уже не автобуса, а некоей монстры, которая на первоначальный школьный автобус была похожа только канареечной раскраской и надписью по борту. Во всем остальном это было нечто с чем-то.
Сзади появился выступающий бампер-ступенька, по центру в нем имелось отверстие, в котором ничего еще не было.
Выше, на стенке, нашли себе место две запаски на кронштейнах, которые уже были забраны чехлами. Но не пластиковыми, как на Старой Земле, а пошитыми из кондового брезента. Между ними торчала лестница на крышу. Как и обещал Олег — торцом к стене.
На самой крыше разместился солидный багажник с бортиками из труб в треть метра высоты. Верхний багажник с кенгурятником соединяли два натянутых троса такой же толщины, как на лебедках (сразу закралось подозрение, а не от моей ли лебедки эти троса Олег откусил?). А на тросах около кенгурятника — я даже названий их не знаю, скажем так — приспособления для натягивания этих тросов.
Ну, и сам кенгурятник из мощной, толстой трубы. Прямо скотосбрасыватель на паровозе. Таким даже грузовик в кювет столкнуть не проблема. На нем по центру еще одна запаска была привинчена, только без чехла. За кенгурятником фары дополнительно взяты в мелкую сетку.
