Лейн поднялся, уголком глаза наблюдая за притулившимся в углу де Виттом.
— Возможно, — произнес он мелодичным баритоном, — мистер де Витт будет нас сопровождать? Происходящее здесь едва ли доставит ему удовольствие.
Глаза Бруно блеснули под стеклами пенсне, а худощавое лицо расплылось в улыбке.
— Разумеется. Если хотите, идемте с нами, мистер де Витт.
Маленький седой брокер бросил благодарный взгляд на закутанную в плащ фигуру Лейна и вышел из комнаты следом за двумя мужчинами. Они прошли по галерее и спустились в зал ожидания.
Окружной прокурор поднял руку, требуя тишины.
— Капитан и рулевой парома «Мохок», пожалуйста, подойдите. Я хочу поговорить с вами.
Два человека отделились от толпы пассажиров и подошли к Бруно.
— Я рулевой Сэм Эдамс. — Рулевой оказался крепким приземистым мужчиной с бычьей физиономией и коротко остриженными черными волосами.
— Одну минуту. Где Джонас? Джонас! — Детектив-секретарь подбежал с блокнотом наготове. — Запишите эти показания… Эдамс, мы хотим подтвердить идентификацию мертвеца. Вы видели тело, когда мы положили его на палубу парома?
— Конечно.
— Вы когда-нибудь встречали этого человека раньше?
— Сотни раз. — Рулевой подтянул брюки. — Он был моим приятелем. Правда, от его головы мало что осталось, но я могу поклясться, что это Чарли Вуд, кондуктор трамвая.
— Почему вы в этом уверены?
Рулевой Эдамс приподнял фуражку и почесал голову:
— Ну… просто знаю. Та же фигура, те же рыжие волосы, та же одежда… Кроме того, я разговаривал с ним на пароме.
— Значит, вы видели его на борту? Где? В вашей рубке? Я думал, это против правил. Расскажите подробнее, Эдамс.
Рулевой откашлялся, сплюнул в плевательницу и бросил смущенный взгляд на стоящего рядом высокого худощавого мужчину с обветренным лицом — капитана парома.
— Дайте подумать… Я давно знаю Чарли Вуда. Он ездил на этом пароме лет девять — верно, капитан? — Капитан кивнул и тоже воспользовался плевательницей. — Думаю, Чарли жил в Уихокене, так как всегда садился на паром без четверти одиннадцать, когда заканчивалась его смена в трамвае.
— Минутку. — Бруно многозначительно кивнул Лейну. — Этим вечером он тоже сел на паром в 22.45?
Рулевой выглядел раздосадованным.
— Я как раз к этому подхожу. Конечно, сел. Он всегда поднимался на верхнюю палубу — такая уж у него была привычка. — Бруно нахмурился, и Эдамс ускорил темп повествования: — Если он не поднимался туда и не окликал меня, я даже огорчался. Конечно, когда у него бывали выходные или он оставался в городе, я его не видел, но обычно он садился на «Мохок».
— Это очень интересно, — прокомментировал окружной прокурор. — Но давайте покороче, Эдамс, ведь это не сериал.
— Ладно. — Рулевой переминался с ноги на ногу. — Этим вечером Чарли, как обычно, поднялся на верхнюю палубу и окликнул меня: «Ахой, Сэм!» Он всегда кричал «Ахой», потому что я матрос, — это у него было вроде шутки. — Бруно сердито сдвинул брови, и Эдамс быстро добавил: — Ладно, перехожу к делу. Я ответил «Ахой!» и сказал: «Паршивый туман, верно, Чарли? Ни черта не видно». Чарли стоял рядом с рубкой при свете с пристани, и я видел его так же четко, как вижу вас. «Как делишки, Чарли?» — спросил я. «Так себе, — ответил он. — Сегодня столкнулись с «шевроле». Когда баба за рулем, добра не жди…»
Эдамс удивленно ойкнул, когда острый локоть капитана парома ткнул его в ребра.
— Кончай треп, Сэм, — произнес капитан глубоким басом. — Неужели ты не видишь, что парень свихнется от злости, если ты не бросишь якорь?
Рулевой повернулся к капитану:
— Если вы еще раз ткнете меня в ребра…
— Тихо! — резко прервал Бруно. — Вы капитан «Мохока»?
— Я, — пробасил высокий худощавый мужчина. — Капитан Саттер. Двадцать один год плаваю по этой реке.
— Вы были в рубке во время этого… э-э-э… разговора?
— Это мой пост в туманные вечера, мистер.
— Вы видели Вуда, когда он разговаривал с Эдамсом?
— Конечно.
— Вы уверены, что это было без четверти одиннадцать?
— Да.
— Вы видели Вуда снова после его разговора с Эдамсом?
— Нет. В следующий раз я его увидел, когда его выудили из реки.
— Вы уверены в опознании?
— Я еще не закончил, — вмешался рулевой Эдамс. — Чарли сказал кое-что еще — что сегодня вечером отказался от сверхурочных рейсов, так как у него назначена встреча в Джерси.
— Вы это слышали, капитан Саттер?
— На сей раз чертов болтун прав, мистер. И это был Вуд — я видел его сотни раз.
— Вы сказали, Эдамс, что Вуд отказался от сверхурочных рейсов. У него было в привычке задерживаться на работе?
— Нет. Но иногда, когда Чарли не сильно уставал, особенно летом, он оставался на пару лишних поездок.
— Это все, спасибо.
Двое мужчин повернулись, но тут же остановились, услышав властные нотки в голосе Друри Лейна.
— Одну минуту, мистер Бруно. Могу я задать вопрос этим людям?
— Разумеется. Сколько угодно, мистер Лейн.
— Благодарю вас. Мистер Эдамс, капитан Саттер. — Оба речника уставились с открытым ртом на странную фигуру в плаще с капюшоном, черной шляпе и толстой тростью. — Кто-нибудь из вас видел, как Вуд покинул тот участок верхней палубы, где он стоял, разговаривая с вами?
— Я видел, — быстро ответил Эдамс. — По сигналу я начал отводить паром от причала. Вуд помахал рукой и отошел под навес верхней палубы.
— Верно, — прогудел капитан Саттер.
— Насколько большой участок верхней палубы, джентльмены, виден вам ночью из рубки даже при включенных огнях?
Капитан Саттер снова сплюнул.
— Не очень большой. Под навесом палубы нам ничего не видно. А ночью в тумане можно разглядеть что-то только там, куда падает свет из рубки. Она построена веером.
— Больше вы ничего не видели и не слышали от без четверти десять и до без двадцати двенадцать, что могло бы свидетельствовать о присутствии на верхней палубе людей?
— А вы когда-нибудь пробовали вести судно через реку в туманную ночь? — проворчал капитан. — Уверяю вас, мистер, в такое время следишь только за тем, как бы с кем-нибудь не столкнуться.
— Отлично. — Друри Лейн шагнул назад.
Бруно, сдвинув брови, кивком отпустил речников. Потом он влез на скамью и крикнул:
— Теперь я хочу, чтобы все, кто видел, как тело упало с верхней палубы, подошли сюда!
Шесть человек посмотрели друг на друга, потом неуверенно пересекли зал и остановились под недружелюбным взглядом Бруно, а потом, словно по команде, заговорили одновременно.
