— Я точно знаю, что он остается на земле, когда они не работают. Возможно, верно и обратное утверждение.
— Самолет что-то перевозит?
— Думаю, да.
— Вывозит или ввозит?
— Думаю, в обе стороны. Как при торговле.
— Нечто тайное?
— Может быть.
— Людей? Например, мужа Люси Андерсен?
Ричер допил кофе и покачал головой.
— Я не в состоянии с этим разобраться. Здесь есть логическая проблема. Почти математическая.
— Давай попробуем, может быть, я справлюсь, — предложила Воэн. — Я четыре года проучилась в колледже.
— Сколько у тебя времени?
— Я бы хотела поймать того, кто бросил обертку от жвачки. Но могу отложить это важное дело.
Ричер улыбнулся.
— Там происходят три вещи сразу: военные контакты, еще что-то и нечто третье.
— Ладно, — Воэн передвинула баночки с солью, перцем и сахаром в центр стола. — Три вещи.
Ричер сразу же отставил солонку в сторону.
— Военный контакт — это ровно то, что есть. В нем нет ничего противоречивого. Тут не о чем тревожиться. Разве что о краже чего-то тяжелого. И это проблема военной полиции. Они оседлали дорогу, у них шесть «хамви», вокруг тридцать миль открытого пространства, им по силам остановить любой грузовик, если потребуется. И от обитателей Диспейра не требуется бдительности. Тут все нормально.
— Но?
Ричер взял в левую руку перечницу, а в правую — сахарницу.
— Но обитателей Диспейра что-то тревожит. Всех! Они проявляют бдительность. Сегодня весь город встал на защиту чего-то.
— Что же они защищают?
— Понятия не имею. — Он приподнял сахарницу, зажатую в правой руке. — Но это нечто более серьезное из двух неизвестных. Давай назовем его правой рукой, потому что правая рука не знает, что творит левая.
— А что ты скажешь о левой руке?
Ричер поднял баночку с перцем в левой руке.
— Это неизвестное меньше. Для него требуется лишь часть населения. Маленькая обособленная группа. Всем известно про сахар, но большинство ничего не знает про перец, и лишь немногим известно и про сахар, и про перец.
— А мы и вовсе ничего не знаем.
— Но мы это изменим.
— Как это связано с тем, что мужа Люси Андерсен не забрал самолет?
Ричер поднял сахарницу. Большой стеклянный предмет, зажатый в правой руке.
— Тарман летает на самолете. Тарман владеет городом. Тарман руководит большим неизвестным. Иначе просто быть не может. И если бы Андерсен имел к этому какое-то отношение, все бы знали. В том числе городские полицейские и судья Гарднер. Тарман об этом позаботился бы. И тогда Люси Андерсен не стали бы арестовывать и вышвыривать из города за бродяжничество.
— Значит, Тарман что-то делает, а все остальные ему помогают, но какая-то небольшая группа действует у него за спиной?
Ричер кивнул:
— И это нечто связано с молодыми парнями.
— А молодые парни либо достигают цели, либо нет, и тут все зависит от того, с кем они столкнутся в Диспейре в первую очередь — с большинством правой руки или меньшинством левой.
— Вот именно. И сейчас там появился новый человек, некий Роджерс. Его только что арестовали, но я его не видел.
— Роджерс? Я уже слышала это имя.
— Где?
— Не знаю.
— Так или иначе, но он оказался одним из тех, кому не повезло.
— У них всегда не много шансов.
— Вот именно.
— У Рамиреса была та же проблема.
— Нет, Рамирес ни с кем не сталкивался, — возразил Ричер. — Я проверял записи. Его не арестовывали, и ему никто не помогал.
— Почему? Чем он отличался от остальных?
— Хороший вопрос, — сказал Ричер.
— И каков ответ?
— Понятия не имею.
Глава
48
Ричеру принесли еще кофе, а Воэн — сок. В голове у Ричера пробило час ночи, часы на стене кафе сделали это с опозданием на минуту. Воэн посмотрела на наручные часы и сказала:
— Мне пора в седло.
— Ладно, — отозвался Ричер.
— А тебе нужно поспать.
— Хорошо.
— Ты поедешь со мной в Колорадо-Спрингс? В лабораторию, с образцом воды?
— Когда?
— Завтра, точнее, уже сегодня.
— Но я ничего не понимаю в воде.
— Именно по этой причине мы собираемся поехать в лабораторию.
— В какое время?
— Стартуем в десять?
— Это слишком рано для тебя.
— Я все равно не сплю. К тому же серия моих дежурств подошла к концу. Теперь четыре ночи подряд я не дежурю. Десять ночей подряд я работаю, а потом четыре отдыхаю. Мы должны выехать пораньше, ведь нам предстоит долгая поездка туда и обратно.
— Ты все еще стараешься уберечь меня от неприятностей? Даже в свободное время?
— Эту задачу я уже перед собой не ставлю.
— Тогда почему?
— Просто мне нравится твое общество, вот и все, — ответила Воэн.
Она положила на стол четыре доллара за сок. Поставила солонку, перечницу и сахарницу на прежние места. Выскользнув из кабинки, вышла из кафе и направилась к машине.
Ричер принял душ, в два часа ночи улегся в постель и проспал до восьми. Ему ничего не приснилось. Он снова принял душ и прошел через город к магазину скобяных изделий. Минут пять он разглядывал стоящие на тротуаре лестницы, затем вошел внутрь, отыскал стойку с брюками и рубашками и купил себе новые. На этот раз он выбрал одежду более темных тонов и от другого производителя. Заранее вываренную, а потому более мягкую и удобную. Конечно, она была менее ноской, но Ричер не нуждался в том, что служит долго.
Он переоделся в комнате мотеля, а старые вещи оставил свернутыми возле мусорной корзины. Может быть, у горничной есть родственник — мужчина его размеров. Может быть, она сумеет погладить вещи и они станут не такими жесткими. Ричер вышел из своего номера и увидел, что в комнате Марии горит свет. Он заглянул в офис. Администратор сидела на своем месте. Он посмотрел на доску за ее спиной — ключа от комнаты Марии на ней не было. Администратор перехватила его взгляд и сказала:
— Она вернулась сегодня утром.
— В какое время?
— Очень рано. Около шести.
— Вы видели, как она добралась до мотеля?
Женщина посмотрела по сторонам и, понизив голос, сказала:
