– Самые обычные, ничего особенного. Как и следовало ожидать. Именно такими и должны быть работники социальной сферы. Из города. У них была большая машина.
– Волосы? Глаза? Одежда?
– Волосы вроде бы светлые у обоих. Дешевая одежда. Женщина была в юбке. Кажется, у нее голубые глаза. Мужчина довольно высокий.
– А машина?
– Я ничего не понимаю в машинах. Большой седан. Самый обычный. Не «кадиллак».
– Цвет?
– Серый или голубой. Светлый.
– У вас на кухне есть какой-нибудь сухой пирог?
– А что?
– А то, что я с радостью засунул бы его в вашу глотку, чтобы вы задохнулись. Эти светловолосые белые люди с голубыми глазами убили Ала Юджина. А вы отдали им свою внучку.
Она уставилась на Ричера.
– Убили? Ал мертв?
– Да, он умер через две минуты после того, как его вывели из машины.
Она побледнела, ее губы зашевелились.
– А как насчет… – начала она и смолкла. – Как насчет…
Она так и не сумела произнести имя Элли.
– Пока нет, – сказал Ричер. – Но это только моя догадка. И надежда. И пусть это будет вашей надеждой. Если они причинят ей вред, знаете, что я сделаю?
Она ничего не ответила. Только поджала губы и затрясла головой.
– Я вернусь сюда и сломаю вам спину. Я поставлю вас на ноги и сломаю вашу спину, как гнилую ветку.
Они заставили ее принять ванну, и это было ужасно, потому что один из мужчин наблюдал за ней. Он был низкорослым, его голову и руки покрывали черные волосы, и он стоял возле двери ванной, пока она мылась. Мамочка говорила ей: «Никто не должен видеть, как ты раздеваешься, в особенности мужчины». А он смотрел на нее, не отводя глаз. И у нее не было пижамы, чтобы надеть ее после ванны. Элли не взяла с собой пижаму. Она ничего не взяла с собой.
– Тебе не нужна пижама, – сказал мужчина. – Здесь слишком жарко.
Он стоял у двери и смотрел. Она вытерлась маленьким белым полотенцем. Ей нужно было пописать, но она не собиралась позволять ему смотреть на это. Ей пришлось протиснуться мимо него, чтобы выйти из ванной. И двое других смотрели, как она шла к постели. Другой мужчина и женщина. Они были ужасные. Они все были ужасные. Она забралась в постель, натянула на голову простыню и изо всех сил постаралась не заплакать.
– Что теперь? – спросила Элис.
– Обратно в Пекос, – ответил Ричер. – Я не хочу оставаться на одном месте. К тому же нам еще многое сегодня предстоит сделать. Но не нужно ехать быстро, ладно? Мне необходимо подумать.
Она выехала в ворота и свернула на север, в темноту, включив кондиционер, чтобы изгнать из машины жару.
– О чем подумать? – спросила Элис.
– О том, где находится Элли.
– Почему ты считаешь, что ее увезли те же люди, которые убили Юджина?
– Это вопрос размещения, – ответил Ричер. – Не могу себе представить, чтобы кто-то использовал одновременно команду убийц и команду похитителей. Уж слишком мы далеко от крупных городов. Думаю, это одна команда. Либо убийцы, взявшиеся совершить похищение, либо похитители, согласившиеся на убийство. Скорее всего, убийцы, поскольку с Юджином они разобрались мастерски. Если они так блестяще выполняют побочную работу, то мне не хочется думать об их истинных возможностях.
– Они всего лишь застрелили Юджина. Любой сумел бы с этим справиться.
– Вовсе нет. Они заставили его остановить машину и пересесть к ним. И все это время он вел себя тихо. Это совсем не просто, Элис. Гораздо сложнее, чем вам кажется. А потом ему прострелили глаз. И это тоже кое-что значит.
– Что?
– Глаз – очень маленькая цель, – объяснил Ричер. – А в такой ситуации стрелять приходится сразу. Ты поднимаешь пистолет и стреляешь. Раз, два. Нет никаких оснований выбирать такую цель. Это избыточно. Нет, они ничего не пытались продемонстрировать. Скорее наслаждались своим хладнокровием и мастерством. Получали удовольствие от проделанной работы.
Элис надолго замолчала. Они ехали дальше, слушая шорох шин и гудение кондиционера.
– А теперь они захватили девочку, – сказала Элис.
– И это их тревожит, поскольку они вынуждены заниматься новым для себя делом. Они привыкли друг к другу. У них выработался определенный образ действий. А появление маленького ребенка, который постоянно находится с ними, делает их положение уязвимым.
– Но почему? Они будут выглядеть как семья. Мужчина, женщина и маленькая девочка.
– Нет, их должно быть больше двух, – возразил Ричер.
– Почему?
– Если бы команду составлял я, то мне бы потребовалось три человека. Когда я был на службе, мы использовали тройки. Обычный состав такой команды: водитель, стрелок и наблюдатель.
– Ты убивал людей? Военная полиция занимается такими вещами?
Он пожал плечами.
– Иногда. В тех случаях, когда лучше не доводить дело до суда.
Элис довольно долго молчала. Видимо, не знала, стоит ли ей и дальше задавать вопросы. Наконец она решила, что лучше сменить тему.
– Так почему же ты отказал Кармен? – поинтересовалась Элис. – Ведь ты занимался подобными вещами прежде.
– Она задала мне тот же вопрос. Ответ прост: я и сам не знаю.
Следующую милю они молчали.
– Почему они удерживают Элли? – спросила Элис. – В смысле, почему они до сих пор ее удерживают? Они уже вынудили Кармен сделать признание. Чего еще им нужно?
– Ты же адвокат. Сама должна догадаться. Когда ситуация станет необратимой?
– По сути, никогда. От признания можно отказаться в любой момент. Но на практике, если Кармен заявит nolo contendere
[23]
в ответ на предъявление обвинения большим жюри, изменить что-нибудь будет очень сложно.
– И как быстро это произойдет?
– Очень скоро. Например, завтра. Большое жюри заседает постоянно. Все вместе займет десять или пятнадцать минут.
– А я думал, что в Техасе правосудие вершится очень медленно.
– Только в том случае, если ты заявляешь о своей невиновности.
Они молча проехали через перекресток, на котором находились школа, бензоколонка и закусочная. Все это промелькнуло в свете фар за три секунды. Небо над головой оставалось чистым, и видны были звезды, но позади, на юге, небо быстро затягивалось тучами.
– Так что завтра они могут отпустить Элли, – сказала Элис.
– Или нет. Они будут опасаться, что она сумеет их опознать. Элли умная девочка. Она помалкивает, наблюдает и все время думает.
