Книга Тузы за границей, страница 105. Автор книги Эдвард Брайант, Джордж Мартин, Виктор Милан, и др.

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Тузы за границей»

Cтраница 105

Потому что вторая истина, о которой не принято говорить вслух, заключается в том, что, сколь бы сильным ни было отвращение, которое натуралы испытывают к джокерам, мы сами испытываем отвращение еще более сильное.

Неприятие самих себя – особый бич Джокертауна, недуг, который нередко неизлечим. Основной причиной смерти среди джокеров младше пятидесяти лет являются, и всегда являлись, самоубийства. И это при том, что практически все известные человечеству заболевания у джокеров протекают куда опаснее, поскольку химия нашего тела, да и сама его форма, может варьироваться столь широко и непредсказуемо, что ни один курс лечения не является по-настоящему надежным.

В Джокертауне вам придется попотеть, чтобы отыскать место, где вам продадут зеркало, зато магазины, торгующие масками, понатыканы на каждом углу.

Если это доказательство не кажется вам достаточно убедительным, подумайте об именах. Вернее, о прозвищах. Но они представляют собой нечто большее. Они – показатель истинной глубины отвращения, которое питают к самим себе джокеры.

Если мой дневник будет опубликован, я настаиваю на том, чтобы он вышел под заглавием «Дневник Ксавье Десмонда», а не «Дневник джокера» или как-нибудь в этом духе. Я – человек и, как любой другой, уникален, а не просто один из безликой массы джокеров. Имена очень важны, это не просто слова – имена придают облик и индивидуальность тем вещам, которые они обозначают. Феминистки давным-давно поняли это, а джокеры так и не осознали.

За многие годы я выработал для себя правило – не отзываться ни на какие иные имена, кроме моего собственного, но я знаю дантиста, который именует себя Рыбий Глаз, талантливого пианиста, который отзывается на кличку Кошконавт, и блестящего джокера-математика, который подписывает свои статьи – Слизень. Даже в этом турне среди моих спутников трое называют себя Кристалис, Тролль и отец Кальмар.

Мы, конечно же, не первое меньшинство, подвергающееся подобной форме притеснения. А чернокожие? Целые поколения вырастали с убеждением, что самые красивые черные девушки – это те, у кого самая светлая кожа, а черты лица наиболее приближены к европейскому идеалу. В конце концов кто-то раскусил этот обман и провозгласил, что человек с черной кожей может быть прекрасен сам по себе.

Время от времени исполненные самых благих побуждений, но недалекие джокеры пытались повторять ту же ошибку. «Шизики», одно из наиболее скандальных заведений Джокертауна, каждый год в день святого Валентина проводит конкурс «Мисс Страхолюдина». Кто-то может усмотреть в этих попытках искренность, кто-то – цинизм, но они определенно направлены не туда, куда следует. Наши друзья-такисиане позаботились об этом, вложив в ту шутку, которую они с нами сыграли, одну маленькую изюминку.

Беда в том, что каждый джокер единственный в своем роде.

Даже до своего преображения я никогда не был красавцем. Даже после превращения я отнюдь не безобразен. Вместо носа у меня хобот в два фута длиной и с пальцами на конце. По своему опыту могу сказать, что через пару дней большинство окружающих привыкает к моему виду. Мне нравится верить, что через неделю-другую вы вряд ли будете замечать, что я чем-то отличаюсь от вас, и, быть может, в этом утверждении даже есть доля истины.

Ах, если бы вирус оказался помилосерднее и хоботы вместо носов появились бы у всех джокеров, привыкание прошло бы куда легче, а кампания под девизом «Хобот – это прекрасно!» могла бы дать превосходный результат. Но, насколько мне известно, я – единственный среди джокеров обладатель хобота. Я могу сколько угодно отвергать эстетические воззрения культуры натуралов, в которой живу, и убеждать себя в собственной привлекательности, а также в том, что все остальные – уроды, но все это не поможет мне, когда я в очередной раз обнаружу жалкое создание по имени Соплевик спящим на помойке за «Домом смеха». Чудовищная реальность заключается в том, что при виде более жестоко изуродованных джокеров меня охватывает отвращение ничуть не меньшее, чем доктора Тахиона при виде меня, – но кому-кому, а мне должно быть за это стыдно.

Что вновь приводит меня к Фортунато. Он – сутенер или, во всяком случае, когда-то был сутенером. Держал контору очень дорогих девочек по вызову. Девушки у него были все как на подбор ослепительно красивые, чувственные, искушенные во всех мыслимых и немыслимых эротических забавах и очень приятные в общении – словом, одинаково восхитительные как в постели, так и вне ее. Он звал их гейшами.

Я больше двух десятков лет был одним из его постоянных клиентов.

Думаю, он вел много дел в Джокертауне. Мне доподлинно известно, что Кристалис нередко продает информацию в обмен на секс – если мужчина, желающий прибегнуть к ее услугам, приходится ей по вкусу. Я знаком с несколькими весьма состоятельными джокерами, ни один из которых не женат, зато почти у всех есть любовницы из натуралок.

Проституция в Джокертауне – весьма доходный бизнес, наряду с наркотиками и азартными играми. Потому что сексуальная жизнь – первое, чего лишается джокер. Некоторые прекращают ее полностью, становясь неспособными к ней или бесполыми. Но даже те, чьи гениталии и сексуальное влечение остаются не затронутыми вирусом дикой карты, могут лишиться сексуального самосознания. В тот самый миг, когда состояние жертвы вируса стабилизируется, она перестает быть мужчиной или женщиной и становится просто джокером.

Естественное сексуальное влечение – гипертрофированное отвращение к себе и тоска по утраченной мужественности, женственности, красоте и всему остальному. Эти демоны терзают всех обитателей Джокертауна, и я тоже хорошо знаком с ними. Рак и химиотерапия убили весь мой интерес к женщинам, но воспоминания и стыд никуда не делись. Мне стыдно вспоминать о Фортунато. Не потому, что я пользовался услугами проституток или нарушал их дурацкие законы – я презираю эти законы. Мне стыдно оттого, что, несмотря на все мои усилия, за все эти годы я так и не смог увидеть ни в одном джокере женского пола женщину. Я знал многих, которые были достойны любви, – добрых, ласковых и заботливых женщин, нуждавшихся в нежности, душевной близости да и в сексе ничуть не меньше моего. Некоторые из них стали моими задушевными друзьями. И все же я так и не смог почувствовать к ним влечение. В моих глазах они оставались столь же непривлекательными, как и я в их.

Уже загорелась просьба пристегнуть ремни безопасности, а я чувствую себя не совсем хорошо, так что на этом пока заканчиваю.

Из дневника Ксавье Десмонда

10 апреля, Стокгольм

Я страшно устал. Боюсь, мой доктор был прав – это путешествие, возможно, оказалось жестокой ошибкой в том, что касается моего здоровья. Первые несколько месяцев я держался молодцом – впечатления еще были такими новыми, свежими и захватывающими, но в последний месяц утомление, видимо, начало накапливаться и повседневная рутина стала почти невыносимой. Перелеты, обеды, бесконечная вереница встречающих, посещения больниц, джокерских гетто и научно-исследовательских лабораторий грозят слиться в одну неразличимую круговерть высокопоставленных лиц, аэропортов, переводчиков, автобусов и банкетных залов.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация