Очерк, похоже, смутил обоих его героев, но Брауна, пожалуй, посильнее. Ни один из них не желает обсуждать его, и в ближайшее время они определенно не собираются пролить свет на главный вопрос статьи. Как я понимаю, опус Даунса всколыхнул новую волну жарких споров в прессе, а кое-кто даже заключил пари (в кои-то веки Проныре удалось заинтересовать своих коллег-журналистов).
Я сказал Даунсу, что его статья необъективна. Он, похоже, удивился.
– Не понимаю – вам-то она чем не угодила?
А мне, что я ему и объяснил, статья не угодила вот чем. Браун с Джонсом далеко не единственные, кто в результате воздействия вируса дикой карты обрел сверхъестественную физическую силу; на самом деле в этой способности нет ничего из ряда вон выходящего – по частоте возникновения она стоит в таблице Тахиона сразу же за телекинезом и телепатией. Насколько я понимаю, это как-то связано с максимизацией сократительной силы мышц. Собственно, к чему я это все: многие выдающиеся джокеры тоже демонстрируют огромную силу – взять вот хотя бы Элмо (карлика-вышибалу из «Хрустального дворца»), Эрни из одноименного гриль-бара, Странность, Квазичеловека… и в особенности Говарда Мюллера. Возможно, Тролль не столь силен, как Золотой Мальчик и Гарлемский Молот, но разница в их силе определенно не столь уж велика. Однако Проныра даже мимоходом не упомянул ни одного из этих джокеров, хотя статья буквально пестрит именами десятка других. Отчего так вышло, хотел бы я знать?
К несчастью, не могу похвастаться, что мне удалось до него достучаться. Когда я закончил, Даунс только глаза закатил и сказал:
– Вы, джокеры, все такие обидчивые.
Он покладисто пообещал, что, если эта статья будет иметь успех, он, быть может, даже напишет продолжение – про самого сильного джокера на свете, но так и не понял, почему эта «уступка» рассердила меня еще больше. И они еще удивляются, отчего это мы, джокеры, все такие обидчивые…
Говард счел весь наш спор крайне забавным. Иногда он меня поражает.
Однако мой приступ негодования не идет ни в какое сравнение с реакцией Билли Рэя, главы нашей службы безопасности. Рэй оказался в числе тузов, мимоходом упомянутых в статье, и его силу отнесли к разряду «не заслуживающей особого внимания». Он разбушевался так, что его рык слышал весь самолет – он предлагал Даунсу «выйти поговорить», раз уж его сила «не заслуживает особого внимания». Проныра предложения не принял. Судя по улыбочке, игравшей на его лице, Рэю теперь еще долго не видать хороших отзывов о себе на страницах «Тузов».
С тех пор старина Билли жалуется на Даунса всем и каждому. Он утверждает, что сила – это еще далеко не все; может, он и не так силен, как Браун или Джонс, но ему ничего не стоит вызвать любого из них на поединок и доказать, на что он способен!
Лично мне эта буря в стакане воды доставила какое-то извращенное удовольствие. Припоминаю одну наглядную демонстрацию в начале семидесятых, когда линкор «Нью-Джерси» проходил переоснащение в Тыловой службе флота в Байонне, штат Нью-Джерси. Тогда Черепаха при помощи своего телекинеза поднял корабль, на несколько футов оторвал его от воды и продержал в воздухе почти полминуты. Браун с Джонсом поднимали танки и жонглировали автомобилями, но ни один из них и близко не подошел к тому, что в тот день продемонстрировал Черепаха.
А правда заключается в том, что сократительную силу человеческих мышц можно увеличить лишь до какого-то предела. Физические возможности ограниченны. Доктор Тахион говорит, что у человеческого духа тоже, скорее всего, существуют свои пределы, но пока их никто еще не достиг.
Если Черепаха и впрямь джокер, как многие полагают, эта шутка кажется мне особенно забавной.
Наверное, в глубине души я ничем не лучше других.
Привкус ненависти
Часть четвертая
Четверг, 1 января 1987 года, Южная Африка
Вечер выдался прохладным. Бугристый пейзаж Бушвелда
[45]
за широкой верандой отеля казался идиллическим. Последние отблески уходящего дня подсвечивали поросшие травой холмы лавандовым и тускло-оранжевым; медлительные коричневые воды реки Олифант отливали золотом. В зарослях акаций, подступавших к реке, время от времени перекликаясь друг с другом, устраивались на ночь обезьяны.
Сара смотрела на все это, и ей было тошно. Тошно при мысли о том, что такая красота может скрывать такую мерзость.
Им стоило большого труда сохранить делегацию в целости. Запланированное празднование Нового года было подпорчено необходимостью привыкать к разнице в несколько часовых поясов и разнообразными препонами на пути в ЮАР. Когда отец Кальмар, Ксавье Десмонд и Тролль попытались вместе со всеми пообедать в ресторане в Претории, метрдотель отказался впустить их, указав на объявление, текст которого на английском и африкаанс гласил: «Только для белых».
– Мы не обслуживаем черных, цветных и джокеров, – заявил он.
Хартманн, Тахион и еще несколько высокопоставленных членов делегации немедленно заявили протест правительству Боты; в конце концов компромисс был найден. Делегации предоставили в полное распоряжение небольшую гостиницу в заповеднике Лоскоп; вдали от чужих глаз они могли перемешиваться сколько угодно. Правительство дало им понять, что они тоже находят эту идею омерзительной.
Когда в конце концов пробки от шампанского торжественно хлопнули, вино показалось всем кислым.
Делегация провела всю вторую половину дня в захудалом краале, который был немногим лучше какого-нибудь бидонвиля. Они собственными глазами увидели обоюдоострое лезвие предрассудка: новый апартеид. Когда-то эта борьба была двухсторонней: буры с англичанами против черных, цветных и азиатов. Теперь джокеры стали новыми ютландцами; их презирали как белые, так и черные. Тахион, разглядывая грязь и убожество, царившие в местном джокертауне, побелел от ярости; у Грега вид сделался совершенно больной. Все дружно накинулись на чиновников Национальной партии, которые сопровождали их от Претории, и принялись поносить ужасные условия здешней жизни.
Чиновники продолжали упорно гнуть утвержденную линию. Вот поэтому мы и приняли Акт о запрете смешанных браков, заявили они, подчеркнуто игнорируя джокеров, входивших в состав группы. Без строгого разделения рас мы только наплодим новых джокеров, новых цветных, а мы уверены, что никому из нас это не нужно. Вот почему существует Акт об аморальном поведении, Акт о запрете на политическое вмешательство. Позвольте нам действовать так, как мы считаем нужным, и мы сами преодолеем наши трудности. Условия плохие, да, но они улучшаются. Вы наслушались представителей Африкано-джокерского национального конгресса. АДНК объявлен вне закона, его лидер Мандела – всего лишь фанатик, смутьян. АДНК направил вас в самый худший лагерь из всех – если бы доктор, сенаторы и их коллеги придерживались нашего маршрута, вы увидели бы другую сторону монеты.
В общем, начало года получилось веселое.
