На звонок в дверь долго никто не реагировал, так что Крутов, разочарованный до глубины души, уже собрался уходить, когда наконец загремели засовы, дверь открылась и на пороге возник светлоголовый здоровяк в спортивном костюме, широкоплечий, с мощной шеей борца и длинными руками. Взгляд его бесцветных глаз был уныл и не предвещал ничего хорошего.
– Чего надо?
Крутов усмехнулся. По уровню культуры парень не отличался от омоновцев, с которыми общался полковник вчерашним вечером.
– Сэр Георгий Мокшин дома?
Привратник моргнул, озадаченный словечком «сэр».
– Нету.
– А его жена Елизавета?
– А в чем дело? Ты типа кто вообще?
– Типа родственник, – охотно признался Крутов. – Будь добр, позови ее или дай пройти.
Здоровяк нахмурился, уловив иронию в словах гостя, окинул его взглядом, буркнул: «Нет никого», – и попытался закрыть дверь, но Егор сунул в щель ногу.
– Доложи мадам, холуй, что приехал родственник из Ковалей. Со слухом у тебя хорошо? А то такое впечатление, что уши у тебя заложило.
Охранник перевел взгляд с ноги Крутова на лицо, порозовел и, распахнув дверь во всю ширь, двинулся на гостя, поднимая руки и собираясь схватить его за грудки. Драться Егор не хотел, поэтому от объятий борца уклонился и применил стандартный вакигатамэ, выкручивая плечо и сжимая тело охранника сбоку. Продержав его пару секунд в таком положении – более длительное удержание привело бы к удушению противника за счет сдавливания надпочечников, – он опустил парня на пол.
– Отдохни немного, я только сообщу хозяйке о своем прибытии.
Однако в огромной пятикомнатной квартире Мокшина с мебелью в стиле «мобайл» и спальней, которой мог бы, наверное, позавидовать король Франции, никого не оказалось. Елизавета отсутствовала, хотя кое-какие следы ее пребывания здесь имели место: небрежно брошенный на кровать пеньюар, помада и гребень на тумбочке трюмо, и запах ее любимых духов «Оревуар».
Настроение у Крутова упало. Не было сомнений, что Лиза ночевала в этой квартире, оставалось лишь выяснить – одна или нет. В последнем случае чувства Крутова уже роли не играли, как не играл роли факт события: заставил ли Мокшин жену спать с ним или она сделала это без принуждения.
Зазвонил телефон в прихожей.
Егор некоторое время колебался, снять ли трубку, потом все же подошел.
– Не пришла? – раздался в трубке густой, с легкой хрипотцой, голос.
– Нет, – глухо сказал Крутов.
– Громче. Не звонила?
– Нет…
– Что у тебя с голосом? Я говорил – не пей пиво из холодильника.
– Это от молока, – сказал Крутов и положил трубку.
В коридоре он присел на корточки возле начинавшего приходить в себя охранника мокшинской квартиры, легонько потрепал его по щеке.
– Оклемался, болезный? Что же ты сразу не сказал, что Елизавета Романовна не ночевала дома?
– Вчера вечером… не пришла… – Парень закашлялся, прижимая ладонь ко рту. – Сбежала с подругой… сука! А мы за нее… получаем…
– Ясно. Каждому свое, как говорится. Извини, что я тебя помял немного. Сказал бы, что хозяйки нет, и в обморок бы не упал.
Через несколько минут Крутов ехал к центру города, примерно зная, где находится рекламная фирма «Навигатор», в которой работала Елизавета. Фирму он нашел по интуиции, остановившись возле старого шестиэтажного здания с колоннами, напротив которого парковались в основном иномарки. Как оказалось, здание принадлежало управлению по культуре губернской администрации, и большинство его помещений сдавалось в аренду разным конторам и компаниям, в том числе таким, как брянский «ДиДиБи-Банк» и фирма «Навигатор», располагавшаяся на втором этаже левого крыла здания. Вывески на фасаде не было, вероятно, рекламному начальству она была ни к чему, зато отделка принадлежащей фирме территории внушала уважение: в глазах рябило от обилия зеркал, хрустальных подвесок, декоративных панелей и панно, никелированных поверхностей, кнопок и ручек. Слегка обалдевший Крутов заметил наконец охранника в серой форме, наблюдавшего за ним из специальной ниши слева от входа, и с видом просящего милостыню обратился к нему:
– Простите, мне бы увидеть Лизу… Елизавету Романовну Качалину…
– Ее нет на работе, – равнодушно ответил охранник.
– То есть как нет? Где же она?
– Вы по какому вопросу?
– По личному, – едва не ляпнул Егор и спохватился. – Я из фирмы… э-э, «Плащ и кинжал», нам нужна реклама…
– Обратитесь в отдел «New Business».
– Мне не нужен отдел бизнеса, мне нужен менеджер Качалина, которая ведет нашу компанию.
– Тогда ждите. Вчера она засиделась допоздна, может, сегодня придет позже. Да вот ее сотрудница идет, спросите у нее.
В коридор вышла высокая и очень худая, с короткой прической и симпатичным личиком девушка лет двадцати пяти, одетая в короткое платьице и туфли на каблуках «серебряное копытце».
– Вам кого, гражданин?
– Хочет видеть Качалину, – буркнул охранник.
Девушка с интересом глянула на Егора.
– Вы случайно не Крутов?
Елки-палки, подумал Егор, слава обо мне успела дойти и досюда!
– Да, это я. Вы не подскажете, где я могу найти Лизу?
– Подождите минутку, я сейчас. – Девушка скрылась за одной из белых дверей.
Егор поймал взгляд охранника, брошенный на чересчур худые ноги девушки, и понял его чувства. Такие ноги следовало бы прятать под длинной юбкой. Как сказал бы по этому случаю дед Осип: худая корова еще не газель.
«Минутка» напарницы Елизаветы длилась минут пятнадцать, так что Егор запаниковал: уж не забыли ли его? – но девушка наконец выпорхнула из кабинета с сумочкой в руках и увлекла полковника за собой.
– Пойдемте, мне надо организовать презентацию у клиента, по дороге поговорим. Меня зовут Катя, а вас Егор?
– Так точно, – пробормотал Крутов, не зная, радоваться или печалиться тому, что о его существовании знает посторонний человек. Однако вскоре все выяснилось. Катя оказалась не только сотрудницей Лизы, но и ее подругой, и вчерашним вечером они, естественно, говорили о Крутове.
– Сейчас поймаем тачку… – подняла руку на улице девушка, но Егор ее остановил:
– У меня машина, подвезу, куда скажете.
– Ой, как здорово! – обрадовалась Катя. – Лиза решила не идти на работу сегодня, да и отпуск у нее еще не кончился, и на меня свалилось столько дел…
– Но потом вы покажете, где она остановилась? – осторожно сказал Егор, унимая душевное нетерпение увидеть Елизавету немедленно.
– Конечно, только вы уж подбросьте меня в одно место.
