– Мизинчика и Пыха тоже нет, – Паниковский обернулся назад.
– И Лысого, – добавил Гугуцэ.
– Ну, эти просто своими проблемами заняты, – отмахнулся Денис. – А вот Ортопед...
– У меня для него распечатка из Интернета имеется, – журналист похлопал себя по нагрудному карману. – О клонировании евреев
[42]
.
– Их еще и клонировать будут?! – возмутился Паниковский.
– Не всех, – уточнил Стешин.
– А кого?!
– Жертв холокоста.
– А-а! Я слышал эти бредни, – вспомнил Денис. – Предложение некоего Стивена Вира.
– Америкос? – насупился Гугуцэ, недолюбливающий «заокеанских партнеров».
– Ага...
– Сволочь, – констатировал Евгеньев.
– Брось ты! – Рыбаков сунул в рот пластик жевательной резинки. – Такие идейки нежизнеспособны. Слишком большие затраты при минимуме эффекта. Проще нарожать свежих еврейцев, чем клонировать погибших. А потом, у пархатых что-нибудь обязательно пойдет не так.
– Например? – Гугуцэ развернулся на девяносто градусов.
– Элементарно. Возьмут да случайно склонируют солдат вермахта. Ведь многие могилы безымянны, так что определить, кто именно там лежит, крайне затруднительно. И вместо толпы сионистов Израиль получит дивизию «белокурых бестий», которые быстро сообразят, что к чему, и начнут давить и палестинцев, и жидов. Генетическая память – штука хитрая. Может так случиться, что в какой-то момент включится программа исполнения прерванного смертью действия и клон почувствует в себе тягу к совершению насильственных действий в отношении окружающих его иудеев... Но, мне кажется, на самом деле все эти предложения по восстановлению генетических образцов жертв холокоста – не что иное, как очередная финансовая афера, – Денис покачал головой. – Традиционные вопли евреев о компенсациях жертвам холокоста уже всех начали раздражать, вот потому сионисты и ищут иные пути обогащения. По программам клонирования можно выжать из европейцев не один десяток миллиардов. Плюс к этому – возбудить интерес к раскопкам могил, поискам «новых доказательств» преступлений фашистского режима и многому другому. Расчет довольно примитивный, но верный.
– Говори помедленнее, – попросил Стешин, лихорадочно черкая в блокноте. – Я записываю...
Из-за поворота в двухстах метрах от джипа показался капот черного «мерседеса».
– Потом запишешь, – Денис поднес к губам рацию. – Всем приготовиться! Едет...
* * *
По жизни коммерсант средней руки Сергей Писарев был дешевкой и большим любителем понтов. Купив сильно подержанный черный «мерседес» со «сто сороковым» кузовом
[43]
и мотором объемом две целых и восемь десятых литра, Писарев налепил на крышку багажника самопальный шильдик «600 SEL» из выкрашенной серебряной нитрокраской пластмассы и навязчиво принялся рассказывать всем своим знакомым, что приобрел новенький «шестисотый». Равно как за полгода до сего знаменательного события Сергей живописал «евроремонт» в якобы приобретенной им квартире с видом на Петропавловскую крепость.
Рассказы Писарева оказывали на его окружение гипнотическое воздействие.
Продавщицы трех овощных киосков самозабвенно отдавались «богатею» на ящиках с подгнившей свеклой в надежде на прибавку к жалованью, а менеджеры организованной бизнесменом риэлтерской конторы всячески заискивали перед «всемогущим» хозяином, сумевшим убедить их в своих связях как с администрацией города, так и с криминальными авторитетами общероссийского масштаба.
Реальные возможности Писарева были намного скромнее. И они ограничивались близким знакомством с парочкой полковников из питерского ГУВД, оказывавшими Сергею посильную помощь в «разруливании» сомнительных сделок и охране его персоны от посягательств мелких криминальных групп. За милицейскую «крышу» бизнесмен платил ежемесячный оброк в размере пятисот долларов и с каждым днем чувствовал себя все круче и круче. Не понимая того, что отсутствие интереса к нему со стороны серьезных рэкетирских коллективов связано не с «могуществом» покровителей, а со слишком незначительным размером его торговой «империи».
Именно безнаказанность и отсутствие столкновений с настоящим противником и привели к тому, что Писарев замыслил свой проект по захвату трех ангаров вблизи кладбища, поджогу часовни и привлечению к разборке со священником исполнителей из доморощенной сатанинской секты, которым после осуществления мероприятия было обещано место под алтарь на территории, прилегающей к складам. Обдолбанные некачественным опием сатанисты с радостью согласились, ибо иной возможности соорудить где-нибудь свое капище у них не было. Из окрестных дворов их давно прогнали, бегать по заснеженным стройкам было неинтересно, а попытки организации мессы в домашних условиях натыкались на сопротивление родителей и соседей. Наиболее рьяных апологетов дьяволопоклонничества охаживали ремнями и другими подручными предметами, после чего зареванные «слуги Люцифера» несколько дней спали исключительно на животах.
С появлением у ворот кладбища «крутого» Писарева ситуация в микрорайоне кардинально изменилась. Малолетние сатанисты словно услышали звук сигнальной трубы и сплотились вокруг нового вожака. Сергей оказал сектантам скромную материальную помощь, объяснил программу действий и дал слово построить для шабашей крытую утепленную беседку. Сатанисты купили ящик портвейна, десяток «чеков» с грязным, изрядно разбавленным мелом героином, несколько контрабандных польских журналов для зоофилов и ощутили себя на седьмом небе.
Оставалось сделать последний шаг и изгнать с кладбища родственников покойных вместе с прихожанами маленькой часовни...
Писарев немного увеличил громкость магнитолы, прокручивающей последний альбом дебильнейшей ясенской группы «Блескучие», и оглядел окрестности через чуть затемненное лобовое стекло.
Тишь да благодать. Ни одного прохожего, ни единой встречной машины. Лишь несколько джипов застыли у ворот автомастерской, да еще какой-то недоносок поставил «запорожец» у кладбищенской ограды.
* * *
– Начали! – сказал Денис в микрофон рации.
– Атака через тридцать секунд, – откликнулся лидер «Солнцеворота».
– Цель вижу, – прохрипел Стоматолог.
Дима Стешин натянул перчатки, сноровисто извлек из-под куртки телескопическую стальную дубинку и выпрыгнул из машины.
– Взрывать? – спросила рация голосом Садиста.
– Погоди, – попросил Рыбаков. – Когда к речке побегут, тогда давай...
* * *
Писарев повернул руль, и «мерседес» по дуге покатился к воротам кладбища. Сергей хотел въехать прямо на территорию и из машины насладиться зрелищем окончательного погрома ненавистной церквушки.
