— Я говорил тебе, как мне нравится эта ночная рубашка?
— Мой свадебный наряд? Она немного пуританского покроя, но сумела оказать желаемый эффект. Жаль, что сейчас у нас мало времени!
Джек поспешно решил, что нужно уходить, пока это еще возможно.
— Ты права, милая, но мне пора, да и тебе следует заняться делами.
— Ну вот, — заметила Кэти с игривым разочарованием.
— Ведь я не смогу объяснить президенту, что опоздал потому, что мы с женой решили поразвлечься в постели напротив Белого дома. — Он подошел к жене и поцеловал ее. — Спасибо, милая.
— Рада, что доставила тебе удовольствие, Джек.
Райан вышел из отеля и увидел, что Кларк ждет его в машине. Он распахнул дверцу и сел рядом с ним.
— Доброе утро, док.
— Привет, Джон. Ты совершил всего одну ошибку.
— Какую?
— Кэти назвала тебя по имени. Что это значит?
— Тебе не обязательно все знать. — Кларк передал ему портфель с донесениями. — Черт побери, иногда мне тоже хочется переночевать где-нибудь в отеле, понимаешь?
— Уверен, что без нарушения закона не обошлось.
— Это уж точно, — кивнул Кларк и выехал на улицу. — Когда мы получим команду о начале мексиканской операции?
— Именно за этим я и еду в Белый дом.
— В одиннадцать?
— Да.
Райан с удовольствием отметил, что Центральное разведывательное управление может функционировать и в его отсутствие. Поднявшись на седьмой этаж, он убедился, что все на месте и работают. Даже Маркус был у себя в кабинете.
— Готовы к поездке? — спросил Райан директора ЦРУ.
— Вылетаю сегодня вечером. Наша резидентура в Японии организует мне встречу с Лялиным.
— Маркус, прошу вас не забывать, что его имя — агент «Мушаши», а поступающая информация проходит под кодовым названием «Ниитака». Даже здесь не следует называть его настоящее имя — это может стать плохой привычкой.
— Хорошо, Джек. Ты сейчас отправляешься к президенту по вопросу мексиканской операции?
— Да.
— Мне понравилось, как ты подготовил ее.
— Спасибо, Маркус, но это заслуга Кларка и Чавеза. Можно высказать предложение? — спросил Джек.
— Давай.
— Может быть, стоит вернуть их к оперативной деятельности?
— Если они успешно проведут операцию, президент не будет возражать. Я — тоже.
— Разумное решение.
Как все оказалось просто, подумал Джек. Вот только он не мог понять почему.
* * *
Доктор Каминский посмотрел рентгеновские снимки и выругал себя за ошибочный диагноз, поставленный накануне. Это казалось невероятным, но…
Почему казалось? Это действительно невероятно. В этом регионе? А вдруг? Придется взять дополнительные анализы, но сначала он потратил час, разыскивая своего сирийского коллегу. Пациента уже перевели в другой госпиталь, где была ламинарная палата. Даже если Каминский ошибался, больного нужно полностью изолировать.
* * *
Расселл завел автопогрузчик, ему понадобилось всего несколько минут, чтобы разобраться в системе его управления. Интересно, подумал он, для чего был нужен этот автопогрузчик предыдущему владельцу ранчо, однако пришел к выводу, что раздумывать над этим не имеет смысла. В баллонах оказалось достаточно пропана, чтобы выполнить работу, так что и об этом можно было не беспокоиться. Он выключил двигатель и вернулся в дом.
Местное население оказалось достаточно гостеприимным. Почтальоны уже установили почтовый ящик рядом с въездом на ранчо. Расселл достал утреннюю газету, чтобы прочитать ее за утренним кофе. И тут же понял, насколько это оказалось своевременным.
— Вот как, — тихо произнес он.
— В чем дело, Марвин?
— Такого еще не было. Болельщики «Викингов» собираются приехать больше чем на… тысяче автобусов и автомобилей. Черт побери, — выругался он. — Дороги будут забиты до предела. — Он повернулся, чтобы взглянуть на долгосрочный прогноз погоды.
— Что ты хочешь этим сказать, Марвин?
— Они приедут по шоссе 1-76, ведущему к Денверу. Это может затруднить положение. Нам нужно подъехать к стадиону около полудня или чуть позже… Примерно в это же время прибудет конвой болельщиков…
— Конвой? Что значит «конвой»? От кого он будет защищать?
— Это не «конвой» в таком смысле слова, — объяснил Расселл. — В Америке такое слово значит… ну, караван, процессия что ли. Болельщики из Миннесоты подготовили большое количество машин и автобусов, на которых приедут на матч. Знаете что, парни, давайте забронируем комнату в мотеле, где-нибудь недалеко от аэропорта. Когда мы вылетаем? — Он снова замолчал. — Боже, ведь я уже совсем перестал соображать!
— Что-нибудь еще? — спросил Госн.
— Погода, — ответил Расселл. — Мы находимся в Колорадо, а на дворе — январь. Что, если начнется снегопад, а? — Он взглянул на газетную страницу.
— Ты хочешь сказать, это помешает езде по дорогам?
— Да. Послушайте, лучше всего забронировать комнаты в одном из мотелей у самого аэропорта. Мы можем появиться там накануне… нет, лучше я забронирую комнаты на двое или трое суток, чтобы не возникло никаких подозрений. Господи, надеюсь, у них еще остались свободные номера.
Расселл подошел к телефону и открыл справочник на разделе «Желтые страницы». Лишь с четвертой попытки ему удалось найти свободные комнаты в небольшом семейном мотеле в миле от аэропорта. Ему пришлось использовать для бронирования номеров свою кредитную карточку, которую он до сих пор не пускал в ход, расплачиваясь наличными. Это беспокоило Расселла. Теперь за ним будет легче проследить — еще один листок бумаги.
* * *
— Доброе утро, Лиз. — Райан вошел в кабинет и сел. — Как поживаешь?
Советник по национальной безопасности не выносила, когда ее унижали. Ей уже пришлось выдержать ссору с женой этого сукиного сына прошлым вечером — да еще перед репортерами! — и потерпеть позорное поражение на виду у всех. Неважно, имел Райан отношение к этому делу или нет, он уж наверняка здорово посмеялся прошлым вечером. Но еще Хуже было то, что эта тощая сука издевалась не только над ней — она затронула и Боба Фаулера! Именно таким было мнение президента, когда Элизабет рассказала ему вчера о случившемся.
— Ты готов к докладу?
— Конечно.
— Пошли, — бросила она и вышла в коридор. Пусть Боб разбирается с этим делом.
Элен Д'Агустино видела, как два высокопоставленных чиновника вошли в Овальный кабинет. Она, разумеется, знала о случившемся. Один из агентов Секретной службы слышал весь разговор, и жестокое поражение доктора Эллиот было уже предметом осторожных насмешек.
