— Как по-вашему, помощник, а что, если это превратится в стандартную тактику?
— Что вы имеете в виду, шкипер?
— Видите ли, эти ребята делают свои подлодки все более тихими, поэтому такая тактика может оказаться весьма разумной.
— Извините, капитан, не понимаю. — Клаггетт смотрел на Рикса с недоумением.
— Если мы сидим у вражеской подлодки на хвосте, по крайней мере нам известно, где она находится. Можно даже выпустить звуковой буй и вызвать подкрепление, чтобы покончить с противником. А теперь подумайте. Русские становятся очень тихими. Если мы разорвем с ними контакт, как только обнаружим противника, кто может гарантировать, что снова не столкнемся с ним? Поэтому куда более разумно следовать за ними на безопасном расстоянии и не терять их из виду.
— Да, капитан, это звучит неплохо, — а вдруг они заметят нас, развернутся и рванут прямо к нам на большой скорости?
— Разумное замечание. Тогда нужно следовать за ними не прямо за кормой, а немного в стороне… в этом случае вероятность случайного сближения снизится. Развернуться на сто восемьдесят градусов и мчаться навстречу противнику, что сидит у тебя на хвосте, — вполне логичный оборонительный маневр, но ведь он не может носиться на большой скорости по всему океану?
Боже мой, этот парень пытается разработать тактику…
— Прошу вас, сэр, сообщите мне, если вам удастся убедить в этом оперативное управление.
— Вместо того, чтобы следовать по его курсу прямо сзади, я собираюсь держаться к северу от него. При этом эффективность наших буксируемых датчиков увеличится, так что это будет более безопасно.
Эта часть плана Рикса звучит разумно, подумал Клаггетт.
— Слушаюсь, капитан. Сохраняем дистанцию в пятьдесят тысяч ярдов?
— Да, лучше уж чувствовать себя в безопасности.
* * *
Как и предсказывали, второй снегопад оказался легким, заметил Госн. Выпал небольшой снежок — так они называли это, — покрывший автомобили и площадку для стоянки. Здесь о таком снегопаде даже не беспокоились, хотя это походило на самую сильную снежную бурю, которую Госну доводилось видеть в Ливане.
— Ну что, позавтракаем? — спросил Марвин. — Не люблю работать на голодный желудок.
Он просто поразителен, подумал Ибрагим. Ничего не боится, будто у него нет нервов. Или очень смел или… что-то еще. Госн задумался над этим. Этот индеец убил греческого полицейского, не моргнув глазом, преподал жестокий урок одному из инструкторов школы боевых единоборств, продемонстрировал незаурядное искусство в обращении с оружием и полностью пренебрег опасностью, когда они откапывали израильскую бомбу. Да, в нем чего-то недоставало, пришел к выводу Госн. Индеец не знает страха, а такие люди не могут быть вполне нормальными. Не то чтобы этот парень умел сдерживать страх, как большинство солдат. Чувство страха у него попросту отсутствовало. Неужели Марвин всего лишь старался произвести впечатление на окружающих? Или действительно ничего не боялся? Наверно, ему чужд страх, решил наконец Госн, а значит, он сумасшедший, и потому от него больше опасности, чем пользы. Такие мысли делали то, что предстояло Госну, куда проще.
Маленькое кафе при мотеле не обслуживало постояльцев в номерах, поэтому всем троим пришлось выйти на холод, чтобы позавтракать. По пути Расселл купил газету — он хотел прочитать материалы о предстоящем матче.
Куати и Госну потребовалось всего лишь взглянуть вокруг, чтобы еще больше возненавидеть американцев. Они ели яичницу с беконом или ветчиной, а также блинчики с мясом — во всех случаях мясо было самого нечистого из животных, свиньи. И одному и другому запах свинины казался отталкивающим. Марвин бессознательно заказал себе обычный завтрак, как если бы захотел выпить чашку кофе. Госн заметил, что командир выбрал овсяную кашу и, не доев ее, внезапно побледнел и вышел из-за стола.
— Что с ним такое? — спросил Расселл. — Ему плохо?
— Да, Марвин, ему очень плохо. — Госн взглянул на жирный бекон в тарелке Расселла и понял, что запах вызвал у Куати приступ тошноты.
— Надеюсь, он сумеет управлять автомобилем.
— С этим не будет никаких затруднений. — А вдруг действительно возникнут проблемы, подумал Госн. Разумеется, попытался он убедить себя, командиру приходится преодолевать куда большие трудности. Но громкие слова рассчитаны на посторонних и не в такие моменты, как этот. Нет, поскольку никогда раньше перед ним не стояло подобной задачи, командир выполнит все, что от него потребуется. Расселл заплатил за завтрак наличными и оставил официантке, походившей на девушку индейского происхождения, порядочные чаевые.
Когда они вернулись в свой номер, Куати был бледен и вытирал лицо после мучительного приступа рвоты.
— Может быть, принести что-нибудь, дружище? — спросил Расселл. — Молока или еще что для желудка?
— Нет, Марвин, спасибо.
— Ну, если ты так считаешь… — Он раскрыл газету. В оставшиеся несколько часов делать были нечего. В газете было напечатано, что Миннесота впереди на шесть с половиной очков. Марвин решил, что, если кто-нибудь спросит его, он поставит на «Викингов».
* * *
Специальный агент Уолтер Хоскинс, заместитель руководителя отделения ФБР в Денвере, ответственный за расследование фактов коррупции и рэкета, понимал, что придется пропустить матч, несмотря на то что жена сделала ему подарок на Рождество — билет на Суперкубок. Билет Хоскинс уже продал старшему агенту, возглавляющему отделение в Денвере, за двести долларов. Самому Хоскинсу предстояло еще многое сделать. Тайный осведомитель ФБР сумела, наконец, добиться полного успеха на вчерашнем ужине у председателя Национальной футбольной лиги. На этот прием — как и на те, что проводятся перед розыгрышем приза «Кентукки-дерби», — всегда собираются богатые, влиятельные и обладающие политической властью люди. И этот не был исключением. На нем присутствовали оба сенатора от штатов Колорадо и Калифорния, несколько конгрессменов, губернаторы штатов и примерно сотни три других гостей. Тайный осведомитель Хоскинса сидела за столом вместе с губернатором Колорадо, сенаторами и женщиной-конгрессменом из третьего округа. Все они подозревались в коррупции, расследованием которой и занимался Хоскинс. Спиртное лилось за столом рекой, и, как всегда, в vino была veritas. Прошлым вечером заключили сделку — плотина будет построена — и приняли решение, кто и сколько получит. Даже глава местного отделения экологического клуба «Сьерра» не остался в стороне. В обмен на крупный взнос, который будет сделан подрядчиком, и разбивку нового парка, разрешение на создание которого даст губернатор штата, защитники окружающей среды приглушат свои голоса против строительства плотины. Самым печальным, подумал Хоскинс, является то, что регион действительно нуждается в ирригации. От этого выиграют все, включая местных рыбаков. Незаконным этот проект сделали взятки. Ему предстоит выбрать между пятью законодательными актами, каждый из которых мог быть использован для обвинения, однако самым суровым среди них был закон об организациях, действующих с использованием рэкета и коррупции. Этот закон был принят конгрессом более двадцати лет назад, причем никто не задумывался тогда над сферой его действия. В результате расследований, проведенных Хоскинсом, один губернатор уже отбывал срок заключения в федеральной тюрьме, и скоро к нему присоединятся еще четыре народных избранника. Скандал взорвет политический мир штата Колорадо. В данном случае тайным осведомителем была личная секретарша губернатора, молодая женщина, полная идеализма и еще восемь месяцев назад сделавшая вывод, что с нее хватит. Женщине всегда легче спрятать на теле микрофон, особенно если у нее большая грудь, как в данном случае. Микрофон техническая служба ФБР спрятала у нее в бюстгальтере, и геометрические очертания фигуры способствовали хорошему приему. Кроме того, это было надежным местом, потому что губернатор уже вкусил ее прелести и остался разочарован. Старая поговорка еще раз подтвердила свою правоту: нет ничего ужаснее гнева покинутой женщины.
