4. Земля обетованная
База американских ВВС в Рамштейне, на территории Германии, расположилась в окруженной лесом долине, что показалось Райану необычньм. Его представление о настоящем аэродроме рисовало картину ровного поля, протянувшегося до самого горизонта. Он знал, что это не имеет особого значения, но такая картина составляла для него одну из привычных прелестей воздушного перелета. На этой базе расположилось целое авиакрыло истребителей-бомбардировщиков Ф-16, и каждый из них находился в своем собственном ангаре-бомбоубежище, в свою очередь окруженном деревьями. Немцы вообще испытывают глубокую любовь ко всему живому в природе, что производит впечатление на всякого американского эколога. Здесь на удивление удачно совпали устремления любителей зеленых насаждений и военная необходимость. Заметить ангары с воздуха было практически невозможно, а те из них, что были построены французами, скрывали деревья, растущие прямо на их крышах, что было замечательно как с военной, так и с эстетической точки зрения. На базе находилось также несколько больших правительственных самолетов, в том числе приспособленный для высших чинов «Боинг-707» с надписью «Соединенные Штаты Америки» на борту, который тут называли «Мисс Свинка». Им пользовался для полетов по Европе командующий ВВС в этой части мира. Райан не мог удержаться от улыбки. Здесь стояло более семидесяти боевых самолетов, нацеленных на советские дивизии, которые теперь отводились с территории Германии. Эти истребители-бомбардировщики расположились на идеальной в экологическом отношении базе, и тут же было место стоянки «Мисс Свинки». Воистину безумный мир.
С другой стороны, когда летаешь самолетами ВВС, тебе гарантирован по-настоящему отличный приют. В данном случае Райана ожидал номер-люкс в отеле с весьма привлекательным названием «Кэннон»
[2]
. Полковник, командир базы, встретил Райана у трапа самолета «Гольфстрим» и тут же доставил в роскошный номер, где портативный бар содержал отличный набор спиртного, что помогло Джону преодолеть последствия стремительного перелета и смены часовых поясов: девятичасовой сон его был особенно крепок благодаря вниманию, которое он уделил содержимому бутылок. К тому же Райан ничего не потерял — местный телевизор работал всего на одном канале. Он проснулся в шесть утра по местному времени, обнаружив, что его внутренние часы почти совпадают с часами Рамштейна. Правда, тело ломило, он испытывал голод, зато почти уцелел после очередной схватки с продолжительным перелетом. По крайней мере так ему казалось.
Этим утром Джек не был расположен к пробежке — так он сказал самому себе. Да и, откровенно говоря, вряд ли он сумел бы пробежать полмили даже под дулом пистолета. Вместо этого Райан решил совершить энергичную прогулку. Скоро его стали то и дело обгонять местные любители утреннего бега. Большинство из них были пилотами — уж очень молодо и подтянуто они выглядели. Среди деревьев по сторонам дороги все еще висели обрывки утреннего тумана. Здесь было намного прохладнее, чем дома, и тихий воздух то и дело разрывал рев реактивных двигателей — «звук свободы», отчетливо слышный символ военной мощи, которая более сорока лет гарантировала мир Европе. Теперь, разумеется, этот звук вызывал в Германии недовольство. Отношения меняются столь же быстро, как и времена. Американская военная мощь выполнила свою задачу и превратилась в нечто, относящееся к прошлому — по крайней мере для немцев. Границы, рассекавшей Германию, больше не существовало. Вместе с ней исчезли сторожевые башни и колючая проволока, минные поля и заграждения. Вспаханная полоса земли, в течение жизни двух поколений остававшаяся нетронутой, — чтобы видны были отпечатки ног тех, кто пытался найти убежище на Западе, — засажена травой и цветами. Восточные районы, которые еще недавно беспрестанно фотографировали спутники, передавая снятое на землю для дешифровки и изучения, куда разведслужбы засылали своих агентов, тратя немалые деньги и рискуя человеческими жизнями, находились теперь во власти туристов с камерами. Приезжающие вместе с ними специалисты-разведчики были скорее потрясены, чем озадачены стремительными переменами, нахлынувшими подобно весеннему разливу. «Я знал, что был прав относительно данного расположения», — думали одни. «Боже, какую ошибку мы совершили, изучая этот район», — изумлялись другие.
Райан покачал головой. Ситуация была более чем поразительной. Вопрос двух Германий лежал в основе конфликта между Востоком и Западом еще до его рождения. Казалось, этот конфликт вечен и навсегда останется предметом докладов, разведывательных оценок и статей в прессе, объем бумаг на эту тему будет непрерывно расти, пока не заполнит весь Пентагон. И вот всем усилиям, всякому изучению микроскопических деталей, всем мелким разногласиям — всему пришел конец. Пройдет еще немного времени — и все это канет в Лету. Даже ученые-историки не смогут изучить все данные, считавшиеся когда-то такими важными, необходимыми, критическими, решающими, ради которых рисковали жизнью, а теперь превратившиеся в гигантское примечание к результатам второй мировой войны. База в Рамштейне стала частью прошлого. Она была предназначена для размещения самолетов, которые должны были очистить небо от русских истребителей-бомбардировщиков и нанести удар по наступающим дивизиям. Теперь эта база превратилась в дорогой анахронизм, и скоро в квартирах ее офицеров будут жить немецкие семьи. Интересно, как поступят с бетонными ангарами — вроде этого? Превратят в винные погреба? Здесь готовят прекрасные вина.
— Стоять! — Райан мгновенно остановился и взглянул в сторону, откуда донесся окрик часового. Это оказалась женщина — сотрудник службы безопасности ВВС. Скорее девушка, хотя ее автомат М-16 смотрел на него весьма серьезно, без всякой скидки на пол и возраст.
— Я что-то натворил?
— Удостоверение, пожалуйста. — Девушка была весьма привлекательной и действовала вполне профессионально. Кроме того, ее прикрывал другой часовой, стоявший за деревьями.
Райан передал ей свое удостоверение сотрудника ЦРУ.
— Первый раз вижу такое удостоверение, сэр.
— Я прибыл вчера вечером на самолете VC-20 «Гольфстрим». Остановился в отеле, комната 109. Позвоните полковнику Паркеру.
— У нас объявлена тревога, сэр, — девушка взяла в руку радио.
— Исполняйте свои обязанности, мисс, извините, сержант Уилсон. Мой самолет отправляется только в десять. — Джек оперся плечом о ствол дерева и потянулся. Утро было слишком прекрасным, чтобы беспокоиться о чем-то — даже если тебя держат на мушке двое вооруженных часовых, не подозревающих, кто ты такой.
— Слушаюсь. — Сержант Бекки Уилсон выключила радио. — Вас разыскивает полковник, сэр.
— Где мне повернуть на обратном пути, у «Кингбургера»?
— Совершенно верно, сэр. — Она вернула ему удостоверение и улыбнулась.
— Спасибо, сержант. Сожалею, что побеспокоил вас.
— Хотите, вас отвезут к полковнику, сэр? Вы очень ему нужны.
— Лучше уж прогуляюсь. А полковник подождет, он явился на службу слишком рано.
