— Да.
— Спасибо, господин президент.
Райан передал трубку агенту Секретной службы и позвонил в оперативный центр ЦРУ.
— Говорит Райан. Кларку удалось задержать подозреваемых?
— Сэр, это незащищенная линия связи.
— Наплевать — отвечайте на мой вопрос.
— Да, сэр, они летят обратно. У нас нет канала связи с самолетом. Они поддерживают контакт с ВВС.
— Кто лучший специалист в области оценки ядерного заряда?
— Одну минуту. — Старший дежурный офицер задал этот вопрос начальнику научно-технического отдела. — Это доктор Лоуэлл из Лаборатории Лоуренса в Ливерморе.
— Пусть принимается за дело. По-моему, ближайшая военно-воздушная база — это Трэвис. Пошлите за ним что-нибудь скоростное.
Райан положил трубку и повернулся к старшему оператору «горячей линии».
— Недавно из аэропорта Мехико-Сити взлетел VC-20, направляющийся на базу Эндрюз. На его борту находятся двое моих сотрудников и двое… два других человека. Мне необходимо установить связь с самолетом. Поручите это кому-нибудь, пожалуйста.
— Здесь этого сделать нельзя, сэр, но связь можно установить из конференц-зала по другую сторону коридора.
Райан встал.
— Пошли? — сказал он агентам Секретной службы.
* * *
Вряд ли могло быть хуже, подумал Куати, но сразу понял, что это не правда. Вот уже год он смотрел в лицо смерти, а смерть, чем бы она ни была вызвана, — всего лишь смерть. Вот если бы ему удалось спастись — но ему это не удалось.
— Ну что ж, давайте поговорим.
— Не понимаю, — ответил Куати по-арабски.
— У меня всегда были трудности с этим акцентом, — с улыбкой заметил Кларк. — Я научился арабскому языку у саудовца. Говорите помедленнее, пожалуйста.
Услышав родной язык, Куати был потрясен. Но тут же взял себя в руки и решил отвечать по-английски, чтобы продемонстрировать свой опыт.
— Я не буду ни о чем говорить.
— Будете, можете не сомневаться.
Куати знал, что должен сопротивляться как можно дольше, пока это в его силах. Цена стоила того.
43. Месть Моедреда
У Дубинина не было выбора. Как только он убедился в том, что американская торпеда больше не угрожает ему, он поднял свою спутниковую антенну и доложил о случившемся. Американский «Орион» сбросил вокруг него активные гидроакустические буи, но не атаковал, подтвердив тем самым его предположение, что он совершил преступление, мало отличающееся от убийства. Едва получив сообщение, что его рапорт принят, Дубинин повернул лодку и направился к месту взрыва. Моряк должен спасать гибнущих — таковы морские традиции.
ПРЕЗИДЕНТУ ФАУЛЕРУ:
С СОЖАЛЕНИЕМ ВЫНУЖДЕН СООБЩИТЬ, ЧТО СОВЕТСКАЯ ПОДВОДНАЯ ЛОДКА, КОТОРАЯ ПОДВЕРГЛАСЬ АТАКЕ, НАНЕСЛА ОТВЕТНЫЙ УДАР ПО АМЕРИКАНСКОЙ ПОДВОДНОЙ ЛОДКЕ И, ПО-ВИДИМОМУ, ВЫВЕЛА ЕЕ ИЗ СТРОЯ. СУДЯ ПО ВСЕМУ, ЭТО ПРОИЗОШЛО НЕЗАДОЛГО ДО ТОГО, КАК Я ПЕРЕДАЛ ПРИКАЗ О ПРЕКРАЩЕНИИ ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ И ОТХОДЕ. У МЕНЯ НЕТ ОПРАВДАНИЯ ЭТОЙ ОШИБКЕ. БУДЕТ ПРОВЕДЕНО РАССЛЕДОВАНИЕ, И, ЕСЛИ ВИНА КАПИТАНА НАШЕЙ ПОДЛОДКИ БУДЕТ УСТАНОВЛЕНА, ОН ПОНЕСЕТ СУРОВОЕ НАКАЗАНИЕ.
— Что вы предлагаете?
— Господин президент, мне кажется, нам нужно сообщить о получении послания советского президента, поблагодарить его, и пусть события развиваются своим ходом, — ответил Джек.
— Согласен. Спасибо. — Линия связи отключилась снова.
— Но это была моя лодка! — вздохнул Росселли.
— Очень жаль, — кивнул Райан. — Я тоже провел немало времени на подлодках, между прочим, с Бартом Манкузо. Вы знакомы?
— Сейчас он командует соединением в Бангоре.
Райан повернулся.
— Вот как? Я и не знал. Извините меня, капитан, но что еще мы могли сделать?
— Я знаю, — тихо произнес Росселли. — Может быть, им повезет и команду удастся спасти.
* * *
У Джексона подходило к концу топливо, и он собирался повернуть назад. «Теодор Рузвельт» подготовил к взлету группу «Альфа». Истребители застыли на палубе, готовые взвиться и нанести удар, как только поступят новые приказы. Боевая группа увеличила скорость, чтобы подальше оторваться от русской эскадры. У Джексона не создалось впечатления, что они убегают от русских. «Хокай», самолет раннего обнаружения, передал, что русская эскадра повернула на запад, удаляясь от американской, — возможно, навстречу ветру, чтобы запустить свои самолеты. И хотя над ней постоянно барражировали четыре истребителя, прикрывая эскадру с воздуха, корабли продолжали двигаться на запад. Их радиолокационные системы оповещения продолжали функционировать, однако радары систем запуска были выключены. Это, понимал Джексон, было многообещающим признаком.
Вот и заканчивается моя вторая война, сказал себе Робби, если это была война.
…Он развернул свой «Томкэт», у крыла неотступно следовал Санчес. В течение нескольких ближайших часов над боевой группой будут летать еще четыре Ф-14, так, на всякий случай.
Джексон успел зацепить тормозной трос в тот момент, когда на баке авианосца совершил посадку спасательный вертолет. К тому времени, когда он спустился на палубу из кокпита, трех спасенных уже поместили в корабельный госпиталь. Джексон пошел туда, чтобы увидеть, кто они и что произошло. Через несколько минут он знал, что победных флажков на борту его истребителя не прибавится. По крайней мере не за такие победы.
* * *
Берлин пришел в себя гораздо быстрее, чем можно было ожидать. Колонна Одиннадцатого бронетанкового полка, направлявшаяся для поддержки, успела пройти лишь тридцать километров, когда был получен приказ прекратить движение, и машины съехали с автобана в ожидании дальнейших указаний. В самом Берлине американская бригада первой получила приказ и отступила на базу, в ее западную часть. Русские послали вперед пешие патрули, чтобы выяснить, что происходит, но, поскольку приказов возобновить атаки не последовало, они остались на своей стороне, полные напряжения. Скоро в этом районе, к немалому изумлению военных, появилось множество полицейских автомобилей. Через двадцать минут после начала отступления американских войск была восстановлена связь с Москвой, и русские отошли еще дальше назад, на свои оборонительные позиции. Обнаружили несколько трупов, в том числе тело командира полка и его начальника штаба, а также экипажи трех русских танков — все были убиты пистолетными выстрелами. Но самое важное открытие сделал полицейский, первым наткнувшийся на грузовик и штабной автомобиль, изрешеченные 25-миллиметровыми снарядами «Брэдли». Все «русские» были мертвы, но ни у одного из них не было на теле опознавательного жетона. Полицейский немедленно затребовал помощь, которая тут же подоспела. Двое убитых показались полицейскому знакомыми, только он никак не мог припомнить, где видел эти лица.
