— Продолжай.
— Ее фамилия — Браун. Зовут — Дорис. Имя ее отца — Реймонд.
— Ты в этом уверен?
— Девушки любят разговаривать друг с другом. У меня есть название улицы и номер дома. У тебя есть необходимые связи. Мне нужно воспользоваться ими.
Пиаджи обдумал полученную информацию.
— О'кей. Наши друзья в Филли займутся этим. Но это обойдется тебе недешево. Генри.
— Я и не рассчитывал на это.
* * *
Полетная палуба выглядела такой пустой. Все четыре вертолета, на короткое время приписанные к «Огдену», уже улетели, и палуба вернулась к своему неофициальному назначению городской площади. Звезды на небе были такими же, как и раньше, теперь, когда небо очистилось от облаков, в эти ранние часы на нем виднелась луна в своей последней четверти. Впрочем, на палубе не было матросов. Те, кто сейчас не спали, находились на вахте, однако для Келли и морских пехотинцев цикл дня и ночи как-то сдвинулся, и серые стальные стены их кубрика словно сжимали их, не давая дышать, особенно при тех мыслях, которые роились у них в головах. Кильватерная струя позади корабля светилась зеленью параллельно к поверхности моря корабельными винтами, и оставляла длинный след, показывая путь «Огдена». Полдюжины морских пехотинцев стояли на корме, глядя на светящуюся струю и не произнося ни слова.
— Знаешь, все могло обернуться гораздо хуже, — услышал Келли и обернулся. Там стоял Ирвин. Кто же еще?
— Могло быть и куда лучше, сардж.
— Это не было случайностью — появление подкреплений, как ты считаешь?
— Мне кажется, что я не имею права говорить об этом. Я достаточно ясно ответил на твой вопрос?
— Да. Еще Иисус Христос сказал: Отец, прости их, ибо они не ведают, что творят.
— А что, если ведают? Ирвин фыркнул:
— Ты ведь знаешь мое мнение. Кем бы ни был этот человек, он мог погубить всех нас.
— Так хотелось бы, сардж, хоть раз, один-единственный раз завершить что-то именно так, как надо, — вздохнул Келли.
— Верно. — Ирвин подумал, прежде чем продолжить, и все же снова вернулся к прежней теме:
— Ну почему, черт побери, людям хочется так поступать?
Поблизости показались темные очертания корабля. Это был «Ньюпорт-Ньюз». Его красивый силуэт вырисовывался всего в двух тысячах ярдов, заметный только в спектральном отражении, несмотря на отсутствие огней. Он тоже направлялся обратно в порт, последний из тяжелых крейсеров с крупнокалиберными орудиями, создание уже ушедшей эпохи. Он шел домой после провала той же операции, о которой знали Келли и Ирвин.
* * *
— Семь-один-три-один, — произнес женский голос.
— Алло, мне нужно поговорить с адмиралом Джеймсом Гриром, — сказала Сэнди секретарше.
— Его нет.
— Вы не можете сказать мне, когда он вернется?
— Извините, не могу. Я не знаю.
— Но это очень важно.
— Вы не могли бы назвать свое имя?
— А куда я попала?
— Это кабинет адмирала Грира.
— Нет, я имею в виду, это Пентагон?
— Вы разве не знаете, куда звоните? Сэнди не знала этого, и заданный ей вопрос подтолкнул ее в направлении, ей непонятном.
— Прошу вас, мне нужна помощь.
— С кем я разговариваю? Назовите свое имя, пожалуйста.
— Мне нужно знать, где вы находитесь! Очень вас прошу!
— Этого я не могу вам сказать, — ответила секретарша, чувствуя себя одной из крепостных стен, защищающих национальную безопасность страны.
— Разве это не Пентагон?
Ну что ж, на этот вопрос можно ответить.
— Нет, это не Пентагон.
Тогда что это? — подумала Сэнди и глубоко вздохнула.
— Мой друг дал мне этот телефон, чтобы я могла позвонить в случае необходимости. Он находится с адмиралом Гриром. Он сказал, что я могу позвонить по этому телефону и узнать, все ли у него в порядке.
— Я не понимаю.
— Послушайте, но я знаю, что он находится во Вьетнаме!
— Мисс, я не могу обсуждать, где сейчас адмирал Грир. — Кто сумел нарушить правила безопасности? Теперь ей придется написать донесение об этом.
— Да это не о нем, это о Джоне! — Успокойся, сказала себе Сэнди. Криком делу не поможешь.
— Какой Джон? — спросила секретарша. Глубокий вдох, глоток.
— Прошу вас передать адмиралу Гриру. Говорит Сэнди. Речь идет о Джоне. Он поймет. Хорошо? Он все поймет. Это очень важно. — Она назвала оба своих телефона — домашний и служебный.
— Спасибо. Я сделаю все, что в моих силах. — Линия разъединилась.
Сэнди хотела кричать, и она едва так и не поступила. Итак, адмирала нет. Наверно, он находится где-то рядом с Джоном. Секретарша передаст то, что она ей сказала. Она обязана сделать это. У таких людей, стоит сказать, что это очень важно, не хватит воображения не сделать этого. Теперь успокойся. Как бы то ни было, там, где он сейчас находится, полиция не сможет его достать. Однако до конца этого дня и на протяжении следующего ей казалось, что секундная стрелка на часах застыла на месте.
* * *
«Огден» вошел в гавань американской военно-морской базы Субик-Бей в середине дня. Во влажной тропической жаре матросам казалось, что швартовка длится целую вечность. Наконец закрепили концы, опустили трап, и еще до того как он был должным образом закреплен, по нему первым взбежал какой-то штатский. Вскоре после этого морские пехотинцы спустились на пирс и погрузились в ожидавший их автобус, который отвез их на Куби-Пойнт. Палубная команда выстроилась у трапа, и, когда морские пехотинцы вереницей двинулись к нему, матросы пожимали им руки, стараясь сохранить после пережитого хотя бы одно хорошее воспоминание, но фраза «жаль, что не получилось» как-то казалась недостаточно подходящей для прощания, а пожелание удачи было вообще богохульством. Их С-141 ждал на взлетной площадке, чтобы доставить солдат обратно в США. Они заметили, что на этот раз среди них не было мистера Кларка.
— Джон, похоже, о тебе беспокоится твоя подруга, — сказал Грир, передавая ему депешу. Это была самая дружеская и приятная депеша среди всех, доставленных младшим сотрудником ЦРУ из Манилы. Келли прочитал ее, пока остальные три адмирала читали депеши, адресованные им.
— У меня есть еще время позвонить ей, сэр? Она беспокоится обо мне.
— Ты оставил ей мой служебный телефон? — спросил Грир с долей раздражения.
— Ее муж погиб во Вьетнаме. Он был офицером в Первой воздушно-десантной дивизии, сэр. Она имеет основания для беспокойства, — объяснил Келли.
— О'кей. — На мгновение Грир забыл собственные неприятности. — Я передам Барбаре — она сообщит ей, что с тобой все в порядке.
