– Значит, вы не знаете, что происходит, только как и почему.
– Сенатор, все не так просто. Дайте нам время. В настоящий момент мы, может быть, даже и знать ничего не хотим. Если подвести итог, то кто-то подсунул русскому флоту колоссальную дезинформацию. Возможно, её целью является просто расшатать его, но ситуация явно вышла из-под контроля. Как или почему это произошло, мы не знаем. Можете не сомневаться, однако, что тот, кто затеял эту операцию, прилагает теперь массу усилий, чтобы замести следы. – Риттеру хотелось, чтобы сенатор правильно его понял. – Если Советы узнают, кто сделал это, их реакция будет крайне резкой – можете мне поверить. Не исключено, что через несколько недель нам будет известно что-то ещё. Израильтяне у нас в долгу и в конце концов передадут нам информацию, которая имеется в их распоряжении.
– За пару истребителей-бомбардировщиков F-15 и десяток танков, – заметил Доналдсон.
– За такие сведения это дёшево.
– Но если мы не имеем к этому отношения, к чему такая секретность?
– Вы дали мне слово, сенатор, – напомнил ему Риттер. – Начать с того, что, если сведения об этом просочатся, разве русские поверят, что мы не имеем никакого отношения к этой операции? Никогда! Мы пытаемся сделать разведывательную деятельность более цивилизованной. То есть, я хочу сказать, мы остаёмся врагами, но при конфликтах между различными разведывательными службами приходится задействовать слишком много агентов, да и опасность для обеих сторон слишком велика. С другой стороны, если нам когда-нибудь удастся выяснить, как всё это произошло, мы, может быть, сами захотим воспользоваться таким методом.
– Но эти причины противоречат друг другу.
– Разведывательная деятельность в этом и заключается, – улыбнулся Риттер. – Если мы узнаем, кто сделал это, то сможем использовать информацию в собственных интересах. Как бы то ни было, сенатор, вы дали мне слово, и я сообщу об этом президенту сразу по возвращении в Лэнгли.
– Хорошо. – Сенатор встал. Беседа закончилась. – Надеюсь, вы будете держать нас в курсе событий.
– Это наш долг, сэр. – Риттер тоже встал.
– Вот именно. Спасибо, что приехали сюда. – Расставаясь, они не пожали друг другу руки и на этот раз.
Риттер вышел в коридор, не заходя в приёмную. Он остановился, чтобы посмотреть на крытый портик здания Харта. Это напомнило ему о местном отеле «Хайат». Вопреки привычке пользоваться лифтом, он спустился на первый этаж по лестнице. В случае удачи ему удастся одержать крупную победу. У входа ждал автомобиль, и Риттер попросил отвезти его в здание ФБР.
– Значит, это не операция ЦРУ? – спросил Питер Хендерсон, старший помощник сенатора.
– Нет, я верю ему, – ответил Доналдсон. – У него не хватит сообразительности придумать что-то похожее на это.
– Не понимаю, почему президент не хочет избавиться от него, – пожал плечами Хендерсон. – Разумеется, на такой должности лучше иметь некомпетентного человека. – Сенатор согласно кивнул.
Вернувшись в свой кабинет, Хендерсон опустил жалюзи, хотя солнце было с противоположной стороны. Через час водитель проезжавшего мимо такси фирмы «Блэк энд уайт» посмотрел на окно и обратил внимание на опущенные жалюзи.
Этим вечером Хендерсон работал допоздна. Здание Харта было почти пустым, поскольку большинство сенаторов покинули город. Доналдсон остался в Вашингтоне только из-за личных дел и потому, что кто-то должен следить за развитием событий. В качестве председателя Специального комитета по разведке ему приходилось исполнять больше обязанностей, чем хотелось бы в это время года. Хендерсон спустился на лифте в главный вестибюль. При выходе из здания он выглядел именно так, как должен выглядеть старший помощник сенатора: серая тройка, дорогой кожаный атташе-кейс, аккуратно приглаженные волосы и решительная походка. Из-за угла выехало такси «Блэк энд уайт» и остановилось, чтобы подобрать пассажира.
– Уотергейт, – назвал он адрес и заговорил лишь после того, как такси проехало несколько кварталов.
У Хендерсона была скромная двухкомнатная квартирка в жилом комплексе Уотергейт – ирония судьбы, о которой он не раз задумывался. Приехав к месту назначения, он не дал шофёру чаевых. Когда Хендерсон вышел из машины и направился к главному входу, в такси села женщина. Ранним вечером поймать такси в Вашингтоне непросто.
– Джорджтаунский университет, пожалуйста, – сказала прелестная молодая женщина с рыжеватыми волосами и пачкой книг в руках.
– Вечерние занятия? – спросил шофёр, глядя в зеркало заднего обзора.
– Экзамены, – ответила девушка с лёгким беспокойством. – По психологии.
– Перед экзаменами самое лучшее – это расслабиться, – посоветовал таксист.
Специальный агент Хейзел Лумис неловко переложила книги из одной руки в другую. При этом она уронила на пол сумочку. Наклонившись за нею, она достала из-под сидения крошечный магнитофон, оставленный там другим агентом ФБР.
Через пятнадцать минут они подъехали к университету.
Плата за проезд составила три доллара восемьдесят пять центов. Лумис дала водителю пятёрку и сказала, что сдачи не надо. Она прошла насквозь через университетский городок и села в поджидавший её «форд», который отвёз её прямо к зданию Дж. Эдгара Гувера. Понадобилось потратить столько усилий – и все оказалось так просто!
– Это всегда просто, когда медведь появляется в поле зрения, – сказал инспектор, руководивший операцией, сворачивая на Пенсильвания-авеню. – Проблема, однако, заключается в том, чтобы сначала найти этого проклятого медведя.
Пентагон
– Господа, вас пригласили сюда потому, что все вы кадровые разведчики, хорошо знакомы с подводными лодками и свободно говорите по-русски, – обратился генерал Давенпорт к сидящим перед ним четырём офицерам. – Мне нужны офицеры именно с такими данными. Но этого недостаточно, для операции требуются добровольцы. Не исключено, что она может оказаться весьма опасной – пока мы не знаем, как она будет развиваться дальше. Скажу лишь одно: подобная операция – мечта каждого разведчика. Однако после её реализации вы никогда не сможете никому рассказать об этом. Но разве нам привыкать? – На лице Давенпорта появилась редкая для него улыбка. – Как говорят в кино, если вы хотите принять участие, отлично; если нет, можете сейчас же покинуть кабинет, и никто не обвинит вас за это. Трудно просить человека идти на заведомо опасное задание с завязанными глазами.
Разумеется, ни один из офицеров не вышел; все они принадлежали к числу тех, кого так просто не напугаешь. Кроме того, заявление о том, что никто не обвинит ушедшего в трусости, выглядело весьма сомнительным, тем более что у Давенпорта отличная память. За преимущество носить офицерскую форму получаешь меньше денег, чем при тех же способностях в гражданской жизни, зато имеешь шанс оказаться убитым.
– Спасибо, господа. Думаю, вам понравится задание. – Давенпорт встал и вручил каждому конверт из плотной бумаги. – Скоро вам представится возможность осмотреть советский подводный ракетоносец – изнутри.
