– Слушаюсь, товарищ командир! – Комаров повернулся и вышел из центрального поста.
Рамиус снял микрофон и обратился к команде, сообщив ей о случившемся. Все ждали чего-то. В носовых отсеках матросы ворчали, что слово «небольшая авария» звучит слишком уж часто, что атомные подводные лодки не ходят на дизелях и не вентилируются без особой причины атмосферным воздухом.
Закончив своё краткое обращение к команде, Рамиус приказал всплывать.
Ударная подлодка «Даллас»
– Представления не имею, шкипер. – Джоунз недоуменно покачал головой. – Шум реактора прекратился, насосы смолкли, но идёт он с той же скоростью, что и раньше. На аккумуляторах, по-видимому.
– У него, должно быть, чертовски мощная аккумуляторная батарея, чтобы тащить такую махину и с такой скоростью, – заметил Манкузо.
– Несколько часов назад я сделал кое-какие расчёты по этому поводу. – Джоунз поднял блокнот. – Они основываются на размерах корпуса «тайфуна» с его плавными обтекаемыми очертаниями, так что оценка является, наверно, очень приблизительной.
– Где ты научился этому, Джоунзи?
– Гидродинамические данные получил от мистера Томпсона. Расчёты, касающиеся электрической части, достаточно просты. У него, должно быть, что-то необычное вместо стандартных аккумуляторных батарей – может быть, топливные элементы. А если он работает на обычных аккумуляторах, то на лодке запасено столько электроэнергии, что её хватит завести все автомобили Лос-Анджелеса.
– Этого достанет не надолго, – покачал головой Манкузо.
– Потрескивание корпуса… – поднял руку Джоунз. – Похоже, она немного всплывает.
Подводный ракетоносец «Красный Октябрь»
– Поднять шноркель, – скомандовал Рамиус. Глядя в перископ, он убедился, что шноркель поднялся над поверхностью. – Очень хорошо, других кораблей в пределах видимости нет. Это отличная новость. Значит, нам удалось оторваться от наших империалистических преследователей. Поднять высокочастотную антенну. Нужно убедиться, что поблизости нет вражеских самолётов с радиолокаторами.
– Кругом чисто, товарищ командир. – У пульта высокочастотной антенны сидел Бугаев. – Никого не видно, нет даже следов от авиалайнеров.
– Значит, мы и впрямь ускользнули от этой крысиной стаи. – Рамиус снова снял трубку телефона. – Мелехин, можете открыть главный впускной клапан и начать вентиляцию машинного отделения, затем включайте дизель. – Через минуту все почувствовали вибрацию, когда мощный дизель «Красного Октября» начал проворачиваться от аккумуляторов. При этом вытеснялся воздух из реакторных отсеков и на его место поступал свежий морской воздух, а воздух, «отравленный радиацией», выбрасывался наружу.
Дизель проворачивался в течение двух минут, и по всей лодке команда ждала момента, когда послышится рёв, означающий, что двигатель заработал и в системы энергопитания начало поступать электричество. Но двигатель не включался. Ещё через тридцать секунд старший механик прекратил попытки включить дизель. Зазвонил телефон из машинного отделения. Рамиус поднял трубку.
– Что случилось с дизелем, товарищ Мелехин? – резко спросил капитан. – Понятно. Хорошо, я пошлю матросов обратно – а-а, вот как. Подождите. – Рамиус оглянулся. Его губы сжались в тонкую бескровную линию. Младший механик Свиядов стоял в глубине отсека. – Мне нужен человек, разбирающийся в дизельных двигателях, который помог бы товарищу Мелехину.
– Я вырос в совхозе, товарищ командир, – произнёс Бугаев, – и ещё мальчишкой возился с тракторными дизелями.
– Здесь существует определённое препятствие…
– Я знаю, товарищ командир, – кивнул Бугаев. – Но ведь нам не обойтись без дизеля, правда?
– Я не забуду вашего мужественного поступка, Бугаев, – негромко произнёс Рамиус.
– Тогда вы поставите мне бутылку рома на Кубе, товарищ командир. – Бугаев улыбнулся. – Хотелось бы распить с кубинским товарищем, желательно длинноволосой.
– Мне можно сопровождать товарища Бугаева? – с беспокойством спросил Свиядов. Он как раз заступал на вахту и подходил к люку реакторного отсека, когда его сбила толпа матросов, выбежавших из машинного отделения.
– Позвольте мне сначала оценить серьёзность возникшей проблемы, – сказал Бугаев, глядя на Рамиуса в поисках поддержки.
– Да, у нас масса времени. Бугаев, подойдите ко мне через десять минут.
– Слушаюсь, товарищ командир.
– А вы, Свиядов, займите место лейтенанта у контрольного пульта. – Рамиус указал на пульт управления высокочастотной антенной. – Используйте эту возможность, чтобы овладеть новой специальностью.
Лейтенант Свиядов выполнил приказ. Капитан выглядел чем-то весьма озабоченным. Свиядов никогда не видел его таким.
День четырнадцатый
Четверг, 16 декабря
Вертолёт «суперстэллион»
Они летели со скоростью сто пятьдесят узлов в двух тысячах футов над тёмным морем. Вертолёт «суперстэллион» был не первой молодости. Он был построен в конце вьетнамской войны и сразу направлен на очистку от мин гавани Хайфона. Это была его первая задача – тащить за собой морской трал, иначе говоря, действовать в качестве летающего тральщика. Теперь огромный «Сикорский» использовался для других целей, главным образом для переброски тяжёлых грузов на большие расстояния. Три турбинных двигателя, расположенных на верхней части фюзеляжа, обладали значительной мощностью и могли перебросить на большое расстояние целый взвод вооружённых солдат.
Сегодня вдобавок к обычному экипажу из трех человек вертолёт нёс четырех пассажиров и полный объём топлива в наружных баках. Пассажиры собрались в кормовом углу грузового отсека, разговаривая между собой или пытаясь разговаривать, несмотря на рёв турбин. Их разговор был очень оживлённым. Офицеры-разведчики не заостряли внимание на опасности своей операции – не имеет смысла рассуждать об этом – и говорили о том, что могут обнаружить на борту настоящего русского ракетоносца. Каждый задумывался над тем, какие истории станут результатом этого, и как жаль, что они никогда не смогут рассказать их. Впрочем, никто не сознавался в этом вслух. В лучшем случае с предстоящей операцией познакомится горстка людей; остальные узнают лишь отрывочные сведения, которые могут стать частью других операций. Любой советский агент, пытающийся определить, в чём заключается операция, натолкнётся на лабиринт глухих стен.
Операция была спланирована очень чётко. Вертолёт летел сейчас по специально проложенному курсу на английский авианосец «Инвинсибл», оттуда уже вертолёт Королевского флота «си-кинг» перебросит офицеров на спасательное судно ВМФ США «Пиджен». Исчезновение «стэллиона» всего на несколько часов с базы морской авиации Оушиэна будет рассматриваться как самое обычное дело.
При полёте на максимальной крейсерской скорости турбинные двигатели вертолёта пожирали массу топлива. Сейчас вертолёт находился в четырех сотнях миль от американского побережья и ему оставалось пролететь ещё восемьдесят. Маршрут, проложенный к «Инвинсиблу», не был прямым; «стэллион» намеренно летел кружным путём, чтобы сбить с толку тех, кто могли заметить его взлёт на экране радиолокатора. Пилоты устали. Четыре часа в тесном кокпите вертолёта – долгое время, а военные летательные аппараты не отличаются особыми удобствами. Приборы на контрольной панели светились тусклым красным светом. Оба пилота особенно внимательно следили за искусственным горизонтом
[36]
; из-за сплошной облачности они были лишены ориентиров, а ночной полет над морем вообще действует завораживающе. Впрочем, в этой операции не было ничего необычного. Пилотам совершать подобный полет было не впервой, и потому они вели себя в полёте, как опытный водитель на скользком шоссе. Полет опасный, это верно, но дело житейское.
