– Конечно. Где люк?
Бородин что-то скомандовал в микрофон, и через несколько секунд на палубе, у основания рубки, появился свет.
– У нас не врач, а всего лишь опытный санитар. Он – прекрасный специалист. Через пару минут сюда доставят санитара с «Поги». Кстати, а вы кто такой? – Манкузо посмотрел на Райана.
– Это шпион, – ответил Бородин, не скрывая иронии.
– Джек Райан.
– А вы?
– Капитан второго ранга Василий Бородин. Я – как это называется – старший помощник, да? Заходите в боевую рубку, капитан. Извините меня, мы все очень устали.
– Не вы одни, – улыбнулся Манкузо.
В рубке было тесно. Манкузо сел на комингс.
– Капитан, хочу сказать, что за вами было очень трудно следить. Считайте это комплиментом вашему профессиональному мастерству.
Слова Манкузо вызвали совсем не ту реакцию, которой ожидал командир американской подлодки.
– Вы следили за нами? Но каким образом?
– Я доставил сюда парня, который сумел сделать это. Можете поговорить с ним.
– Что будем делать дальше?
– Нам передали с берега приказ принять врача и затем погрузиться. Далее будем ждать дальнейших указаний. На это потребуются сутки, может быть, двое. Думаю, всем нам отдых пойдёт на пользу. После этого мы доставим вас в хорошее безопасное место, и я лично угощу вас самым лучшим итальянским ужином, который вы когда-нибудь могли отведать. – Манкузо улыбнулся. – У вас в России есть итальянские рестораны?
– Нет, и если вы привыкли к хорошей пище, питание на «Красном Октябре» может вам не понравиться.
– Попробуем исправить положение. Сколько людей у вас на борту?
– Двенадцать. Десять советских офицеров, один англичанин и вот этот шпион. – Бородин с холодной улыбкой посмотрел на Райана.
– О'кей. – Манкузо сунул руку в карман и достал портативное радио. – Говорит Манкузо.
– Я на связи, шкипер, – отозвался Чеймберз.
– Приготовьте пищу для наших друзей. Двадцать пять человек, в расчёте на двое суток. Пришлите хорошего кока. Уолли, я хочу как следует покормить этих парней. Понятно?
– Слушаюсь, шкипер. Конец связи.
– У нас хорошие коки, капитан. Жаль, что мы не встретились на прошлой неделе. У нас была лазанья, в точности как готовила моя мама. Не хватало только кьянти.
– У них есть водка, – заметил Райан.
– Только для шпионов, – сказал Бородин. Через два часа после перестрелки Райана начало трясти, и Бородин дал ему водки из медицинских запасов. – Нам говорили, что на ваших подлодках очень уж балуют подводников.
– Пожалуй, – кивнул Манкузо. – Но мы проводим под водой шестьдесят-семьдесят суток за один выход в море. Это ведь трудно для команды, правда?
– Давайте спустимся вниз, – предложил Райан.
Все согласились. Становилось холодно.
Бородин, Райан и Манкузо спустились вниз и увидели, что, как и раньше, американцы собрались на одной стороне центрального поста, а напротив стояла группа русских офицеров. С появлением капитана Манкузо обстановка стала более оживлённой.
– Капитан Бородин, вот этот парень, который сумел найти вас. Подойди сюда, Джоунзи.
– Это оказалось совсем непросто, – возразил Джоунз. – Можно заглянуть в ваш гидролокационный отсек?
– Бугаев. – Бородин подозвал к себе корабельного офицера электронной службы. Советский капитан-лейтенант повёл американского акустика на корму.
Джоунз обвёл взглядом оборудование гидролокационного поста. «Каменный век», – пробормотал он. На всех приборах виднелись вентиляционные жалюзи для охлаждения. Господи, подумал Джоунз, неужели они до сих пор пользуются электровакуумными лампами? Он достал из кармана отвёртку и решил убедиться в этом.
– Вы говорите по-английски, сэр? – спросил акустик.
– Да, немного.
– Можно посмотреть на коммутационные схемы вот этих приборов?
Бугаев недоуменно покачал головой. Ещё ни один рядовой матрос – только однажды его мичман – не интересовался коммутационными схемами. Он снял папку со схемами с полки на передней переборке.
Джоунз сравнил кодовый номер прибора, который ему захотелось проверить, с соответствующим разделом в папке. Развернув схему, он с облегчением понял, что омы остаются омами во всём мире. Затем провёл пальцем по странице и снял лицевую панель, чтобы заглянуть внутрь.
– Каменный век, мегакаменный век до предела! – Джоунз был настолько потрясён, что заговорил на профессиональном слэнге.
– Скажите, а что такой «мегакаменный век»?
– О-о, извините, сэр, это выражение, которым мы пользуемся на флоте. Я не знаю, как перевести его на русский. – Джоунз подавил улыбку и снова склонился над схемой. – Сэр, вот это маломощная установка, работающая на высокой частоте, верно? Вы используете её для поиска мин и тому подобного?
Теперь потрясение испытал Бугаев.
– Вас обучали, как обращаться с советским оборудованием? – спросил он.
– Нет, сэр, но я много слышал о нём. – Разве это не очевидно? – подумал Джоунз. – Это установка, работающая на высокой частоте, для неё требуется мало энергии. Для чего же ещё можно её использовать, сэр? Значит, это маломощный прибор на частотной модуляции, используемый для поиска мин, работы подо льдом и при швартовке, верно?
– Верно.
– У вас есть «гертруда», сэр?
– «Гертруда»?
– Подводный телефон, сэр, для переговоров с другими лодками. – Почему этот парень ничего не знает?
– А-а, да, но он находится в центральном посту, и к тому же он не в порядке.
– Понятно. – Джоунз снова посмотрел на схему. – Мне кажется, что я смогу смонтировать на этой крошке модулятор и превратить её в «гертруду». Может оказаться полезным. Как вы думаете, ваш шкипер разрешит это?
– Я спрошу его. – Он ожидал, что Джоунз останется в гидропосту, но молодой акустик пошёл следом за ним в центральный пост. Капитан-лейтенант рассказал о предложении акустика Бородину, а Джоунз тем временем говорил с Манкузо.
– У них небольшой прибор на частотной модуляции, похожий на старые «гертруды», которыми мы пользовались в школе акустиков. У нас есть запасной модулятор, и я смогу, наверно, без труда смонтировать его минут за тридцать, – объяснил акустик.
– Вы не возражаете, капитан Бородин? – спросил Манкузо. Бородину казалось, что события развиваются слишком быстро, несмотря на то что предложение было вполне разумным.
– Да, пусть он займётся этим.
– Шкипер, сколько времени мы останемся здесь? – спросил Джоунз.
– День-другой. А почему это тебя интересует?
