– Видите ли, сэр, в этой лодке вроде бы недостаёт вещей, необходимых для удобства людей. Может быть, перевезти сюда телевизор и видеомагнитофон? Пусть русские приятно проведут время, понимаете, устроим им как бы поездку по Соединённым Штатам.
Манкузо рассмеялся. Им хотелось узнать о русском ракетоносце как можно больше, но впереди у них много времени, а предложение Джоунза могло заметно ослабить напряжённость между русскими и американцами.
– Действуй, только возьми его из кают-компании.
– Понял, шкипер.
Через несколько минут «зодиак» доставил санитара с «Поги», и Джоунз отправился на «Даллас». Постепенно офицеры начали разговаривать между собой. Двое русских пытались побеседовать с Манньоном и с любопытством смотрели на его волосы. Они ещё никогда не видели чернокожего.
– Капитан Бородин, мне приказано взять из центрального поста какой-нибудь предмет, который можно было бы опознать как принадлежащий вашему кораблю. – Манкузо ткнул пальцем. – Можно снять вот этот указатель глубины? Я поручу одному из своих людей поставить запасной с нашей лодки. – Он заметил на приборе отчеканенный инвентарный номер.
– Зачем?
– Не имею представления, но таков приказ.
– Валяйте, – ответил Бородин.
Манкузо приказал одному из своих старшин взяться за дело. Старшина достал из кармана разводной гаечный ключ и отвинтил гайку, удерживающую циферблат со стрелкой.
– Он чуть больше нашего, шкипер, совсем немного, так что я смогу поставить на его место наш глубиномер. По-моему, у нас есть запасной. Я поверну его в противоположную сторону и сделаю разметку в метрических единицах.
Манкузо передал ему портативный радиопередатчик.
– Свяжись с Джоунзом и передай, чтобы он прихватил его с собой.
– Слушаюсь, шкипер. – Положив прибор на стол, старшина поставил стрелку на место.
* * *
«Систэллион» не рискнул совершить посадку, хотя такое искушение и появилось у пилота – палуба казалась достаточно большой. Вместо этого вертолёт завис в нескольких футах над ракетной палубой, и врач спрыгнул прямо в руки двух матросов. Через мгновение сбросили медицинские сумки, которые он взял с собой. Полковник остался в хвостовой части и задвинул дверцу. Вертолёт медленно развернулся и полетел обратно на юго-запад. Его массивный винт поднимал с поверхности воды брызги.
– То, что я видел, действительно было тем самым? – спросил пилот по внутренней связи.
– Тебе не показалось, что на ней все задом наперёд? Я считал, что у ракетоносцев пусковые установки расположены позади паруса, а тут они перед ним, верно? И ещё я заметил, что руль торчит за парусом, а значит, на корме, – недоуменно отозвался второй пилот.
– Это была русская подлодка! – сказал пилот.
– Что? – Посмотреть ещё раз было уже поздно, вертолёт находился в двух милях от ракетоносца. – Но парни, которые стояли на палубе, не были русскими.
– Вот ведь сукин сын! – изумлённо выругался майор. – Верно! – С ума сойти, а рассказать об этом он никому не сможет. Полковник из отдела разведки объяснил все чётко и ясно: «Вы ничего не видели, ничего не слышали, ни о чём не помните, и потому не вздумайте говорить с кем-нибудь».
* * *
– Я – доктор Нойз, – представился капитан третьего ранга. Они находились в центральном посту. Нойз впервые оказался на подводной лодке и с любопытством оглядывался вокруг. Все стены помещения занимали приборы, причём надписи на них были не на английском. – Что это за корабль?
– «Красный Октябрь», – ответил подошедший Бородин. На кокарде его фуражки сверкала красная звезда.
– Что здесь происходит, черт побери? – потребовал объяснения Нойз.
– Док, – Райан взял его за руку, – на корме два ваших пациента. Почему бы вам сначала не заняться ранеными?
Нойз последовал за ним в медпункт.
– И всё-таки, что все это значит? – спросил он уже спокойнее.
– Русские только что потеряли подводную лодку, – объяснил Райан, – и теперь она принадлежит нам. Но если вы вымолвите об этом хотя бы слово…
– Я слышу вас, но не могу поверить.
– Вам и не нужно верить. Я знаю, вы хирург, но в чём специализируетесь?
– Грудная хирургия.
– Отлично. – Райан вошёл в медпункт. – Вот человек с огнестрельным ранением, который нуждается в срочной помощи.
На столе лежал обнажённый Уилльямз. Вошёл матрос с сумками медикаментов. На «Красном Октябре» оказался запас замороженной плазмы, и два санитара уже ввели лейтенанту двойную дозу. Дренажная трубка была уже на месте.
– Ранение груди девятимиллиметровой пулей, – объяснил один из санитаров, после того как представился сам и представил своего коллегу. – Мне сказали, что дренажная трубка была введена десять часов назад. Рана в голову не столь серьёзна, хотя и выглядит плохо. Правый зрачок немного расширен, но это не опасно. А вот с грудью дело обстоит плохо. Послушайте, как он дышит, доктор.
– Показания? – Нойз искал в сумке свой стетоскоп.
– Пульс нитевидный, сто десять. Кровяное давление восемьдесят на сорок.
Нойз прослушал грудь Уилльямза стетоскопом и нахмурился.
– Рана рядом с сердцем. У него левый травматический пневмоторакс. Там скопилось не меньше кварты жидкости и, судя по его дыханию, развивается застойная недостаточность. – Нойз повернулся к Райану. – Вам лучше уйти. Понадобится вскрыть грудную клетку.
– Примите все меры, доктор. Это хороший человек.
– Все хорошие, – заметил Нойз, снимая китель. – Давайте мыть руки, парни.
Райан подумал, поможет ли молитва. Похоже, у Нойза была хватка хирурга. Райан надеялся, что так оно и есть на самом деле. Он заглянул в капитанскую каюту, где после всех введённых лекарств спал Рамиус. Рана в ноге перестала кровоточить. Судя по всему, санитары приняли меры. Нойз займётся им после того, как прооперирует Уилльямза. Райан вернулся в центральный пост.
Бородин чувствовал, что он больше не командир, и это ему не нравилось, хотя он испытывал от этого какое-то облегчение. Две недели постоянного напряжения да ещё перемена планов и нервное потрясение, связанное с перестрелкой, подействовали на капитана сильнее, чем он мог ожидать. Положение казалось ему не особенно приятным – американцы старались вести себя предельно корректно, но всё же подавляли русских своей оперативностью. Единственное, что утешало, – офицерам «Красного Октября» больше не угрожала опасность.
Через двадцать минут вернулся «зодиак». На борт ракетоносца поднялись два матроса, чтобы разгрузить доставленные мороженые продукты и помочь Джоунзу с его электронным оборудованием. Потребовалось несколько минут, чтобы уложить все по своим местам, и матросы, которые понесли продукты в носовые отсеки, вернулись потрясёнными – в морозильнике они обнаружили два мёртвых тела и один труп, превратившийся в глыбу льда. Пока не было времени отправить на берег убитых в перестрелке.
