– Итак, через два часа у нас состоится рандеву с парой ваших фрегатов типа «нокс». Мы уже видим их на экране радиолокаторов. Ещё два фрегата 1052-х, а также танкер и два «перри» присоединятся к нам в течение следующих тридцати шести часов. Они шли домой из Средиземного моря. Вместе с нашими собственными эскортными кораблями это составит девять боевых единиц. Мне кажется, достаточно внушительная эскадра. Мы займём позицию в пятистах милях от побережья, причём соединение «Тарава» – «Нью-Джерси» будет находиться в двухстах милях к западу от нас.
– «Тарава»? – недоуменно спросил Райан. – Зачем нам полк морской пехоты?
– Между прочим, не такая уж плохая мысль, – закончил краткое объяснение Хантер. – Мне представляется забавным, что теперь, когда «Кеннеди» устремился к Азорам, на нас возложена задача охранять американское побережье. – Он усмехнулся. – Пожалуй, впервые Королевский военно-морской флот занимается этим – во всяком случае с тех времён, когда побережье принадлежало нам.
– А что русские?
– Первые «альфы» достигнут ваших берегов сегодня вечером, четыре из них опережают остальные. Советский надводный флот вчера вечером прошёл Исландию. Он разделён на три эскадры. Первая концентрируется вокруг авианосца «Киев», в неё входят два крейсера и четыре эсминца; вторая, по-видимому флагманская, состоит из «Кирова» с тремя крейсерами и шестью эсминцами; в состав третьей эскадры входит «Москва», сопровождаемая ещё тремя крейсерами и семью эсминцами. У меня создалось впечатление, что Советы собираются использовать соединения «Киева» и «Москвы» ближе к побережью, а боевая группа «Кирова» будет прикрывать их со стороны моря. Однако передислокация «Кеннеди» может заставить русских изменить свои планы. Независимо от всего этого у советского флота большое количество ракет класса «корабль-корабль», и мы чувствуем себя потенциально в немалой опасности. Чтобы помочь нам, ваше командование ВВС выделило один Е-3 «сентри», который прибудет сюда через час для совместных учений с нашими «харриерами», а когда наше соединение перейдёт дальше на запад, мы получим поддержку со стороны самолётов, базирующихся на береговых аэродромах. В целом нашему положению трудно позавидовать, но и у Ивана положение не лучше. Что касается обнаружения «Красного Октября», – Хантер пожал плечами, – организация поиска будет зависеть от того, как русские разместят свои силы. Сейчас мы занимаемся главным образом слежением. Передовая «альфа» находится в восьмидесяти милях к северо-западу от нас и мчится со скоростью больше сорока узлов. За ней следует наш вертолёт – в этом и заключается слежение, – закончил начальник оперативного управления британского соединения. – Вы не хотите пройти с нами вниз?
– Как ваше мнение, адмирал? – Райану хотелось побывать в центре боевой информации «Инвинсибла».
– Да, конечно.
Через тридцать минут Райан оказался в тёмном тихом помещении, стены которого покрывали многочисленные электронные приборы и экраны с проецируемыми на них картами. Атлантический океан кишел русскими подводными лодками.
Белый дом
Советский посол вошёл в Овальный кабинет минутой раньше назначенного срока, в 10.59. Это был невысокий полный мужчина с широким славянским лицом и непроницаемым взглядом, которым мог бы гордиться профессиональный картёжник. Он был кадровым дипломатом, занимал видные посты, работал во многих Западных странах, словом, уже тридцать лет был в номенклатуре Иностранного отдела ЦК КПСС.
– Доброе утро, господин президент, доктор Пелт, – вежливо приветствовал Алексей Арбатов американцев, находившихся в кабинете. Он сразу обратил внимание на то, что президент остался сидеть за письменным столом. Раньше он всегда вставал навстречу, обменивался с ним рукопожатием и затем садился рядом.
– Если желаете, налейте себе кофе, – произнёс доктор Пелт. Арбатов был хорошо знаком с помощником президента по национальной безопасности. До службы в Белом доме Джеффри Пелт являлся видным политологом и сотрудником Центра стратегических и международных исследований Джорджтаунского университета – враг, но хорошо воспитанный, культурный враг. Арбатов любил хорошие манеры и культурное поведение. Сегодня Пелт стоял рядом со своим боссом, не желая слишком близко подходить к «русскому медведю». Арбатов решил воздержаться от кофе.
– Господин посол, – начал Пелт, – мы обратили внимание на заметный рост числа советских кораблей в Северной Атлантике, что немало нас тревожит.
– Вот как? – Брови Арбатова удивлённо поползли на лоб, что, впрочем, никого не обмануло. Он отлично понимал это. – Я не знал этого. Как вам известно, я никогда не служил на флоте.
– Может быть, не станем морочить друг другу голову, а? – заметил президент. Подобная резкость ничуть не удивила Арбатова. Наоборот, она напомнила послу поведение советских руководителей, и рядом с американским президентом, как и в России, стояли профессионалы вроде доктора Пелта, готовые сгладить острые углы. – Почти сотня советских боевых кораблей действует сейчас в Северной Атлантике или направляется к нашим берегам. Несколько лет назад председатель Нармонов и мой предшественник договорились, что подобные операции не будут проводиться без заблаговременного уведомления. Как вам известно, такая договорённость была достигнута для того, чтобы не допустить возникновения ситуации, которая могла бы показаться провокационной другой стороне. Эта договорённость строго выдерживалась – до сих пор.
И вот теперь мои военные советники докладывают мне, что в Северной Атлантике проводится нечто, крайне напоминающее военные манёвры, более того, грозящее стать началом военных действий. Каким образом можно провести разграничительную черту между первым и вторым? Сейчас ваши корабли проходят к востоку от Исландии и скоро окажутся способными перерезать наши торговые коммуникации с Европой. Возникла ситуация, которая является по меньшей мере тревожной, более того, способной повлечь за собой серьёзные и непредсказуемые последствия. Масштабы предпринятых вами действий ещё не стали известны широкой публике. Но это скоро изменится, и тогда, Алекс, американский народ потребует от меня решительных действий.
Президент сделал паузу, ожидая ответной реакции от советского посла, но тот всего лишь кивнул.
– Господин посол, – теперь речь президента продолжил Пелт, – ваша страна сочла возможным нарушить соглашение, которое в течение ряда лет служило образцом сотрудничества между Востоком и Западом. Неужели вы полагаете, что мы можем отнестись к вашим действиям как-то иначе, чем как провокации?
– Господин президент, доктор Пелт, уверяю вас, я не имею ни малейшего представления о происходящем. – Арбатов лгал с предельной искренностью, достойной настоящего дипломата. – Я обещаю немедленно связаться с Москвой и запросить факты, имеющие отношение к делу. Вы не желаете передать что-нибудь от вашего имени?
– Да. И вы сами и ваши руководители в Москве не можете не понимать, что мы развернём наши корабли и самолёты для наблюдения за вашими кораблями, – заявил президент. – Этого требует элементарная осторожность. Мы не имеем ни малейшего желания вмешиваться в проводимые вашими силами законные операции. Мы отнюдь не собираемся предпринимать действия, которые могут быть истолкованы как провокационные, но в соответствии с духом и буквой соглашения между нашими странами имеем право знать, что происходит, господин посол. До тех пор пока ситуация не прояснится, мы не сможем дать своим силам определённые указания. Вашему правительству следует принять во внимание, что такое близкое соприкосновение ваших кораблей и самолётов с нашими кораблями и самолётами может привести к очень опасным последствиям. Не исключены несчастные случаи. Действия, предпринятые одной стороной и при другой ситуации истолкованные как не вызывающие опасений, могут теперь приобрести совершенно иную окраску. Вот так и начинаются войны, господин посол. – Президент откинулся на спинку кресла, давая возможность послу лучше уяснить сказанное. Когда он снова заговорил, его тон был менее резким. – Разумеется, я считаю такую возможность маловероятной, но разве не безответственно идти на подобный риск?
