– Минутку.
– Джеймс Грир? – За спиной Тайлера стоял Додж: – Ты работаешь на него?
– Грир слушает. Вас зовут Скип Тайлер?
– Да, сэр.
– У вас есть для меня эти сведения?
– Да, сэр, есть.
– Где вы сейчас?
– В Пентагоне, сэр.
– О'кей, сейчас же приезжайте ко мне. Вы знаете, где мы находимся? Охрана у ворот будет вас ждать. Выезжай немедленно, сынок. – Грир положил трубку.
– Ты работаешь на ЦРУ? – спросил Додж.
– Сэр, я не могу ответить на ваш вопрос. Извините меня, сэр, но мне нужно срочно доставить информацию.
– Мою?! – рявкнул адмирал.
– Нет, сэр. Она была уже у меня с собой, когда я пришёл к вам. Честное слово, адмирал. И я постараюсь, чтобы она вернулась к вам.
– Позвоните мне, – приказал Додж. – Мы останемся здесь на всю ночь.
Штаб-квартира ЦРУ
Поездка по Джордж Вашингтон-паркуэй оказалась проще, чем ожидал Тайлер. Старое шоссе было забито машинами, владельцы которых совершали рождественские покупки, но двигались автомобили довольно быстро и почти без остановок. Он свернул с шоссе на нужной развилке и подъехал к посту охранника перед главным въездом в Лэнгли. Шлагбаум был опущен.
– Ваше имя Тайлер, Оливер У.? – спросил охранник. – Удостоверение, пожалуйста.
Тайлер передал ему свой пропуск в Пентагон.
– О'кей, капитан. Подъезжайте прямо к главным воротам. Там вас встретят.
Понадобилось две минуты, чтобы проехать к главному входу через почти пустые автостоянки, покрытые льдом после вчерашней оттепели. Вооружённый охранник, ожидавший его, попытался помочь Тайлеру выйти из машины. Скип не любил, когда ему помогали, и отстранил руку охранника. Под навесом главного входа в здание его ждал ещё один встречающий, и Тайлера пропустили прямо к лифту.
Адмирал Грир сидел перед камином в своём кабинете и словно дремал. Скип не знал, что заместитель директора ЦРУ по разведывательной деятельности всего несколько часов назад вернулся из Англии. Адмирал поднялся и отпустил своего офицера службы безопасности, одетого в штатское.
– Вы, должно быть, Скип Тайлер. Подойдите сюда, присаживайтесь.
– У вас отлично горит камин, сэр.
– Его не стоило разжигать. Когда я смотрю на огонь, меня клонит ко сну. Впрочем, сейчас было бы неплохо вздремнуть. Итак, что вы привезли мне?
– Можно спросить, где сейчас Джек?
– Можно. Он в отъезде.
– Понятно. – Тайлер открыл замок портфеля и достал оттуда распечатку. – Сэр, я смоделировал ходовые данные русской подлодки. Я могу узнать её название?
– Да, заслужил это, – усмехнулся Грир. – Она называется «Красный Октябрь». Извини меня, сынок. Последние два дня я был очень занят, а когда устаю, забываю о правилах поведения. Джек сказал, что ты умён и сообразителен. То же самое говорится в твоём досье. А теперь расскажи мне, что ты сумел выяснить. На что способна эта подлодка?
– Видите ли, адмирал, у нас обширный объём данных о ней, и…
– Покороче, капитан. Я не играю с компьютерами. Для этого у меня есть специалисты.
– Её скорость от семи до восемнадцати узлов, наиболее оптимальная – от десяти до двенадцати. При такой скорости её шум примерно такой же, как и у «янки»
[14]
при шести узлах, но там следует принять во внимание и шум реакторной установки. Более того, характер шума резко отличается от того, к которому мы привыкли. Эти модели с несколькими импеллерами не издают нормального шума при движении, как подлодки с гребными винтами. У них образуется нечто похожее на грохот с неравномерными гармониками. Джек говорил вам об этом? Такой шум объясняется тем, что в туннелях создаётся обратная волна, создающая сопротивление потоку воды, отчего и возникает грохот. По-видимому, избежать этого невозможно. Наши парни потратили два года, пытаясь как-то отделаться от такого шума, и вместо этого открыли новый закон гидродинамики. Вода ведёт себя почти как воздух в турбореактивном двигателе на холостом ходу или при малых оборотах, если не считать того, что она не поддаётся сжатию, как это происходит с воздухом. Таким образом, наши парни сумеют обнаружить какой-то шум, но его характер будет иным. Им придётся привыкнуть к совершенно иному акустическому почерку. К этому нужно прибавить более низкую интенсивность издаваемого звукового сигнала, и перед вами подводная лодка, которую труднее обнаружить, чем любую другую, имеющуюся сейчас в распоряжении русских.
– Значит, все это объясняется вот здесь. – Грир перелистал страницы распечатки.
– Совершенно верно, сэр. Вам следует показать распечатку своим специалистам. Модель – то есть программу – можно было бы немного улучшить, но меня поджимало время. Джек сказал, что результаты нужны срочно. Разрешите задать вопрос, сэр?
– Попробуйте. – Грир откинулся на спинку кресла, потирая уставшие глаза.
– Этот, э-э, «Красный Октябрь» сейчас в море? В этом всё дело, правда? Они пытаются обнаружить его? – спросил Тайлер невинным голосом.
– Ага, что-то вроде того. Мы не могли понять назначение этих люков. Райан сказал, что вы сможете разгадать эту тайну, и, я думаю, он был прав. Вы заработали свои деньги, капитан. Эти данные могут помочь нам обнаружить лодку.
– Адмирал, мне кажется, что «Красный Октябрь» что-то затевает, может быть, даже пытается перейти на нашу сторону, чтобы сдаться Соединённым Штатам.
Грир резко повернул голову и посмотрел на Тайлера.
– Почему вы так считаете?
– Русские проводят сейчас крупную флотскую операцию. Их подлодки шныряют по всей Атлантике и, похоже, намерены заблокировать наше Восточное побережье. Они объясняют это поисками пропавшей подводной лодки. Я мог бы согласиться с этим, но в понедельник ко мне приехал Джек с фотографиями нового подводного ракетоносца, а сегодня мне стало известно, что все остальные русские ракетоносцы отозваны в порты. – Тайлер улыбнулся. – Странное совпадение, сэр.
Грир повернулся к камину и посмотрел на яркое пламя. Он только поступил на службу в РУМО, Разведывательное управление Министерства обороны, когда армия и военно-воздушные силы провели дерзкий рейд на концентрационный лагерь в Сонг-Тей, расположенный в двадцати милях к западу от Ханоя. Рейд оказался неудачным, потому что за несколько недель до этого вьетнамцы вывезли из лагеря всех захваченных в плен американских лётчиков, что определить с помощью аэрофотосъёмки было невозможно. Однако сама операция прошла идеально. Проникнув на сотни миль внутрь вражеской территории, группа захвата появилась перед лагерем совершенно неожиданно и в буквальном смысле застала охранников со спущенными штанами. «Зелёные береты» действовали в точном соответствии с полученными инструкциями. Они ворвались в лагерь и затем столь же успешно ушли из него. Во время операции было уничтожено несколько сотен солдат противника, а единственным пострадавшим среди американцев стал десантник, сломавший лодыжку. Наиболее впечатляющей частью рейда, однако, была полная секретность при его подготовке. Операция «Кингпин» готовилась несколько месяцев, и все это время её цель и метод проведения оставались в тайне, так что никто – ни противник, ни американские войска – не могли узнать об этом. Не могли до самого последнего дня, когда молодой капитан из разведслужбы ВВС вошёл в кабинет своего генерала и задал вопрос о готовящемся рейде в глубь Северного Вьетнама с целью освобождения американских лётчиков из лагеря военнопленных близ Сонг-Тея. Поражённый генерал принялся допрашивать капитана и узнал, что умный и проницательный офицер сумел составить из множества разрозненных слухов чёткую картину готовящейся операции. Вот из-за таких-то случаев и возникает язва желудка у сотрудников разведывательных служб.
