Исаак Белл широко улыбнулся.
— Автомобиль «Томас Флаер», о котором мы с вами говорили. Модель 35, четыре цилиндра, шестьдесят лошадиных сил. Только взгляните!
Ярко-желтый автомобиль поднялся по петле дороги, перевалил через край уступа скалы и остановился в двадцати ярдах от того места, где у входа в туннель стояли Белл и Хеннеси. Брезентовый верх был откинут, в машине сидел только водитель, высокий мужчина в плаще, шлеме и очках. Он выбрался из-за деревянного руля и направился к ним.
— Поздравляю! — сказал он, театральным жестом снимая очки.
— Вы что здесь делаете? — спросил Хеннеси. — Разве сейчас нет сессии конгресса?
— Приехал поздравить вас с завершением туннеля, — ответил Чарлз Кинкейд. — Я как раз встречаюсь в охотничьем домике «Каскад» с несколькими влиятельными калифорнийскими джентльменами. И сказал хозяевам, что им придется подождать, пока я не пожму вам руку.
Кинкейд схватил руку Хеннеси и сердечно пожал.
— Поздравляю, сэр. Великолепное достижение. Теперь вас ничто не остановит.
МОСТ
Глава 34
1 ноября 1907 года
Каньон реки Каскейд, штат Орегон
Краснолицый, со свирепым взглядом десятник Южно-Тихоокеанской Майк Мелоун вышел из устья туннеля № 13; за ним рабочие тащили крючьями тяжелые рельсы, а дальше плевался дымом и паром локомотив.
— Уберите автомобиль, пока его не раздавили, — сказал Мелоун.
Чарлз Кинкейд побежал спасать свой «Томас Флаер».
Исаак Белл спросил Осгуда Хеннеси:
— Вас не удивляет появление сенатора?
— Охотники за наследством моей дочери не могут меня удивить, — ответил Хеннеси под грохот укладываемого перед локомотивом балласта и шпал.
Сенатор Кинкейд прибежал снова.
— Мистер Хеннеси, самые влиятельные калифорнийские предприниматели и банкиры дают в вашу честь банкет в охотничьем домике «Каскад».
— У меня нет времени на банкеты, пока я не проложу рельсы по мосту и не построю на той стороне сортировочную станцию.
— Может быть, заглянете, когда стемнеет?
Вмешался Майк Мелоун:
— Сенатор, если вы не соизволите убрать свой чертов автомобиль, мои парни сбросят его с горы.
— Я только что отогнал его.
— Он по-прежнему мешает.
— Отгоните его подальше, — проворчал Хеннеси. — Мы здесь строим железную дорогу.
Белл посмотрел вслед Кинкейду и сказал Хеннеси:
— Интересно, ради чего устраивают этот банкет.
— А вам-то это зачем знать?
— Странно, что здесь оказался Кинкейд.
— Я же сказал, он увивается за моей дочерью.
— У Саботажника есть сведения о Южно-Тихоокеанской железной дороге, которые можно добыть только изнутри. Откуда ему становится известно о ваших планах?
— И это я вам говорил. Кто-то сложил два и два. Или какой-то дурак проболтался.
— В любом случае это означает, что Саботажник вхож в ваш круг.
— Хорошо, — сказал Хеннеси. — Если вы выдержите банкет, я тоже смогу.
И он возвысил голос, перекрикивая грохот работ:
— Кинкейд! Скажите своим друзьям, что, если их приглашение останется в силе в течение трех дней, я принимаю его.
Сенатор удивился.
— Вы ведь не собираетесь добраться на ту сторону за три дня?
— Если я этого не сделаю, полетят головы.
Осунувшийся старик щелкнул пальцами. К нему, разворачивая кальки, бросились инженеры. Следом шли землемеры с теодолитами через плечо, помощники землемеров несли красно-белые разметочные колышки.
Исаак Белл перехватил Кинкейда, когда тот садился в автомобиль.
— Странно, что мы с вами постоянно встречаемся.
— Вовсе нет. Я хочу, чтобы Хеннеси был на моей стороне. И поскольку калифорнийские джентльмены снимают весь домик, чтобы уговаривать меня баллотироваться в президенты, я подумал, что Хеннеси найдется место среди них.
— По-прежнему колеблетесь? — спросил Белл, вспоминая их разговор на «Фоллиз».
— Сильней, чем раньше. Стоит сказать им «да», и они посчитают, что ты у них в кармане.
— Но вам нужна эта работа?
Вместо ответа Чарлз Кинкейд сунул руку под лацкан пальто и отвернул его. Там был приколот значок с надписью «Кинкейд — президент».
— Но не болтайте.
— Когда же вы будете носить значок открыто?
— Я собираюсь удивить мистера Хеннеси на этом банкете. Вы тоже приглашены: ведь вы спасли дорогу от Саботажника.
Его слова не показались детективу искренними.
— Жду с нетерпением, — сказал Белл.
Саботажник притворился, что не заметил проницательный взгляд Белла. Он знал, что его претензии на президентское кресло недолго смогут обманывать детектива Ван Дорна. Но стоял на своем и бросил всего один любопытный взгляд на мост, словно ему не было до него никакого дела.
— Та широкая площадка на противоположной стороне ущелья, — небрежно заметил он, — кажется самым подходящим местом для сортировочной станции.
Иногда он с гордостью думал, что ему действительно следовало стать актером.
— Жалеете, что оставили инженерное дело? — спросил Белл.
— Жалел бы, если бы меньше наслаждался политикой. — Кинкейд рассмеялся. Потом перестал улыбаться и сделал вид, что глубоко задумался. — Я мог бы серьезно жалеть об этом, будь я таким замечательным инженером, как мистер Мувери, построивший этот мост. Посмотрите на это сооружение! Какое изящество, какая сила! Он был настоящим корифеем. И все еще корифей. Несмотря на возраст. А я всегда был только квалифицированным работником.
Белл посмотрел на него.
Кинкейд улыбнулся.
— Вы странно на меня глядите. Это потому, что вы еще молоды, мистер Белл. Подождите, пока вас не догонят сорок лет. Тогда вы поймете, где ваш потолок, и поищете другие поприща, на которых, может быть, проявите себя лучше.
— Например, баллотироваться в президенты? — небрежно спросил Белл.
— Совершенно верно!
Кинкейд улыбнулся, хлопнул детектива по твердому, как скала, плечу и запрыгнул в машину. Включил зажигание — мотор он не глушил, — и, не оглядываясь, поехал вниз под гору. Всякий признак озабоченности только растревожит воображение детектива.
Но на самом деле его сжигало возбуждение.
Осгуд Хеннеси несся вперед на всех парах, определенно суя голову в петлю. Чем скорее дорога перейдет через ущелье, тем скорее Осгуд повиснет в этой петле. Ведь если сортировочная станция на той стороне — это голова Хеннеси, а империя Южно-Тихоокеанской железной дороги его торс, то мост через каньон реки Каскейд — шея.
