— А для начала подыскать заправочную станцию. — Пол взглянул на счетчик газа. Баллоны практически опустели. — Мы вот-вот рухнем с неба.
— Пока что можем двигаться вперед. Спустись к реке. Используем плот по назначению.
Пол мысленно прикинул план десантирования на воду. Гондола сразу потонет. Оставшийся воздух в аэростате какое- то время позволит продержаться на плаву, но есть серьезная угроза запутаться в сотнях квадратных футах материи. Как только плот коснется воды, надо будет сразу перебраться на него и открепиться от дирижабля. Плот — единственный билет на выход из джунглей.
В общих чертах Пол изложил план жене:
— Стропы надо перерезать еще до приводнения. Иначе плот, считай, потерян.
Гаме еще раз глянула вниз: к каждому углу крепилось по три стропы. Всего их девять...
— В «бардачке» есть складной нож, — сказала она.
Проверив остроту лезвия, Пол спрятал нож в карман объемистых шортов.
— Спускай нас, — сказал он. — Как можно ниже, к самой воде. Я пока перережу стропы.
— Дирижабль пойдет на бреющем, и мы покинем корабль на плоту?
— Как два пальца об асфальт, — усмехнулся Пол.
Приняв у мужа руль, Гаме медленно развернула дирижабль прочь от водопадов. Солнечный свет, проходя сквозь брызги воды, преломлялся множеством радуг. Вот бы к удаче...
Гондола накренилась, когда Пол перелез через правый борт. Он глянул вниз на красный треугольник в тридцати футах под дирижаблем и перебрался в заднюю часть, за баллоны и горелки. Перерезал стропы, идущие к заднему левому углу плотика, и то же самое проделал с задним правым набором строп. Подвешенный за передний угол, плот закрутился на встречном ветру.
Слегка придавливая педаль газа, Гаме плавно и медленно повела дирижабль к точке у реки. Ей уже начинало казаться, что сумасшедший план мужа сработает, как вдруг горелка, пукнув, заглохла. Оптимизма как не бывало. Горючее закончилось на высоте в тысячу футов.
Поведение дирижабля пока никак не изменилось: нагретый воздух все еще сохранял обтекаемую форму пузыря, а пропеллер нес гондолу вниз под небольшим углом. На высоте в пятьсот футов ситуация начала трещать по швам: угол снижения стал круче, давление в пузыре ослабло, и его нос промялся. Вот уже и весь пузырь, напоминая гнилой помидор, стал заваливаться влево.
Пол в это время как раз сидел перед Гаме, перерезал передний комплект строп. От двух он избавился. Оставалась третья. Воодушевленный, Пол настолько утратил бдительность, что не заметил, когда дирижабль дал крен, — и упал. Гаме беспомощно закричала.
Гондолу тряхнуло, и она завалилась вперед. Перегнувшись через бортик, Гаме увидела, как Пол цепляется за стропу прямо у самого плота — плот раскачивался, словно детские качели на ветру. Дирижабль практически остановился, пузырь совсем утратил форму. Пол раскачивался на стропе... Не желая тонуть под складками пузыря и гондолой, он перерезал стропу и с высоты в полсотни футов упал в воду. Следом — с громким всплеском — приводнился плот. Гаме, действуя на чистом адреналине, отстегнула ремни, перебралась на край гондолы, сделала глубокий вдох и нырнула вниз. И хотя гондола дико раскачивалась, да и вообще падала в воду, Гаме удалось совершить классический прыжок ласточкой, достойный высшего балла на Олимпиаде. Нырнув, она вытянулась и поспешила обратно к сверкающей поверхности. Как раз вовремя — она увидела, как гондола и совсем сдувшийся пузырь рухнули на плотик.
Простенькое суденышко потонуло вместе с надеждами добраться на нем до деревни Рамиреса. Правда, Гаме больше беспокоилась за Пола. С невыразимым облегчением она услышала голос мужа. Огляделась, но так его и не увидела.
Оказывается, Пол ухватился за противоположный конец тонущей гондолы. Помахав друг другу руками, они встретились на середине потока. Посмотрели какое-то время с благоговением на пять водопадов и по течению поплыли к далекому берегу.
ГЛАВА 13
Заложив руки за голову, специальный агент ФБР Мигель Гомес — далеко не малого телосложения — откинулся на спинку кресла и уставился на двух незнакомцев.
— Вы, господа, наверное, жить не можете без тортилий, раз поперлись к Энрико Педралесу.
— Оставим тортильи в покое, — ответил Остин. — Просто хотим задать Педралесу несколько вопросов.
— Исключено, — равнодушно произнес агент и покачал головой. Его темные, как изюмины, глаза смотрели на Остина устало и чуть подозрительно. (Типичный коповский взгляд.)
— Не понимаю, — сказал Остин, теряя терпение. — Назначьте ему встречу через секретаря, поезжайте и поговорите. Как деловые люди.
— Фермер — не просто деловой человек.
— Фермер? Он еще и сельским хозяйством занимается?
Гомес невольно улыбнулся во все тридцать два зуба.
— Ну, для вас это, может, и сельское хозяйство... Вы не слышали, как полиция отыскала кучу трупов, зарытых на нескольких приграничных ранчо?
— Слышали, — ответил Остин. — Во всех газетах было написано: откопали десятки трупов. Людей убили предположительно наркоторговцы.
— Я один из немногих, кого мексиканцы пропустили на ранчо. Угодья принадлежат Энрико, точнее, его ребятам.
Завала, хранивший до того молчание, спросил:
— Хотите сказать, что местный король тортилий — наркоторговец?
Гомес подался вперед и принялся перечислять, загибая пальцы:
— За ним наркотики, проституция, вымогательство, похищения, подделка лекарств, карманные кражи и оскорбление общественности. Все, что душе угодно. Его организация — как и любой другой конгломерат, который не складывает все яйца в одну корзину. Плохиши получают приказы с Уолл-стрит. Их любимое слово сегодня — разнообразие.
— Мафиози, — произнес Остин. — Они доставят нам хлопот.
— Ничего подобного. — Агент вошел в раж. — По сравнению с нашими мафиози сицилийцы — хор мальчиков. «Коза ностра» убивали человека, но не трогали его семью. Если перейдете дорогу браткам из России, они порешат и вас, и ваших детей с женой. Однако и для них это — вопрос бизнеса. Мексиканцы все воспринимают на свой счет. Любой, встающий у них на пути, оскорбляет их мужское достоинство. Энрико своих врагов убивать не любит. Он стирает в порошок их, их родственников и даже друзей.
— Спасибо за предупреждение, — ничуть не испугавшись, поблагодарил агента Остин. — Теперь скажите, как нам с ним увидеться?
Гомес разразился хриплым смехом. Он мысленно оценивал эту парочку, едва они вошли и предъявили удостоверения сотрудников НУМА. Про Агентство морских и подводных исследований Гомес знал только, что это — морской аналог НАСА. Остин и Завала, правда, ничуть не соответствовали представлениям фэбээровца об океанологах. Плечистый, загорелый Остин мог, наверное, протаранить стену, а тихий и лукаво улыбающийся Завала в маске да со шпагой стал бы идеальным кандидатом на роль Зорро.
