— Не помогла ловушка-то, — сказал Остин.
Обежав самолет сзади, напарники перетащили к двери все, что могли: ящики с инструментами, лавки, шкафы. Импровизированная баррикада лишь ненадолго сдержит наемников, в конце концов, главный удар они сосредоточили на передней двери ангара. Проходя под фюзеляжем «летающего крыла», Завала обратил внимание на сопла движков, похожих на жерла пушек. Завала ухватил напарника за руку.
— Курт, смотри, эти сопла направлены как раз на заднюю дверь. Если сумеем завести двигатели, то окажем гостям теплый прием.
Остин, словно позабыв про мерные удары в заднюю дверь, прошел под фюзеляжем и встал перед самолетом. Уперев руки в бока, он посмотрел на кабину.
— Даже если вырвемся наружу, идти нам некуда. Есть идея получше, — задумчиво произнес он.
Работая с Остином, Завала научился думать почти так же неординарно, как и его напарник. Подхватив ход мысли, он ответил:
— Ты шутишь.
Остин посмотрел на него как никогда серьезным взглядом.
— Ты же сказал: системы работают. Если заведем двигатели, то незачем, думаю, тратить горючее на шашлык из плохи- шей. Лучше оставить их с носом. А? — Уловив блеск в глазах напарника, Остин добавил: — У тебя ведь руки чешутся. Хочешь полетать на этой штуковине.
— Слишком много условий. Вдруг двигатели не заведутся или топливо выдохлось... — Завала перечислил еще несколько нежелательных моментов, однако уголки его губ тянулись кверху. Завала уже отверг возможность неудачи. Остин не прогадал, поставив на любовь напарника управлять всем, что летает.
— Придется нелегко, это правда. Вон на тех тележках, думаю, самолет выводили на полосу для разгона. Такой роскоши мы лишены, так что с самого разбега и начнем.
— Повезет, если вообще начнем. Движки не заводились лет пятьдесят, — ответил Завала.
— Вспомни момент из фильма Вуди Аллена, когда «Фольксваген» заводится после нескольких веков, проведенных в пещере. Раз плюнуть...
Завала усмехнулся.
— Это тебе не «Фольксваген», — возразил он. Хотя было видно: для него завести самолет — уже не вопрос жизни и смерти. Это вопрос чести, вызов. — Сначала надо накачать колеса шасси, они совсем сдулись.
— Я видел где-то насосы, но времени почти не осталось.
— Начнем с внешних колес на крыльях и с носового шасси. Потом, если успеем — займемся внутренними.
Быстро размотав шланг, они принялись нагонять воздух в колеса. Частота сердцебиения сравнялась с тактовой частотой компрессора. Остановив накачку, Остин прислушался: задняя дверь стояла на месте, неповрежденная, хотя ломиться в нее перестали. Странно это. Странно и нехорошо. Вполне возможно, наемники готовятся взорвать дверь. Впрочем, как следует встревожиться Курту не дали — наверху прогремел очередной взрыв, и Остина с Завалой швырнуло на промасленный бетонный пол. Вторым выстрелом наемники попытались расширить первое отверстие. Под потолком клубился дым от спаленных растений.
— Время вышло! — прокричал Остин. — Надуем колеса на заправке. Оставь люк открытым. Когда двигатели прогреются, я побегу к нему. Пока дверь ангара открывается, я успею сесть в самолет.
— Не забудь отрубить нас от шнуров питания, — напомнил Завала и забрался в люк.
Остин занял место у рубильника. Да, расклад против них, но американская военная техника — это вам не просто так. При удаче вывезет.
Усевшись в высокое кресло пилота, Завала оглядел приборную панель — и та расплылась у него перед глазами. Учиться придется на ходу. Моргнув несколько раз, Завала расслабился и постарался вызвать в памяти опыт управления «Каталиной». Заставив себя не смотреть на все показатели разом, он запустил проверку систем. Все работает, все хорошо. На осевой панели размещались радио, спидометр и счетчик горючего. Пальцы сами пробежались по нужным переключателям, и экраны приборов зажглись, подобно электрическому бильярду.
Перестав дышать, Завала по очереди включил зажигание каждого двигателя. Турбины гортанно взревели, постепенно переходя на высокий гул. Обрадованный, Хосе махнул рукой Остину — тот махнул в ответ.
Завала пересел в кресло второго пилота и отрегулировал подачу топлива. Курт рванул рубильник — в узкую щель под дверью полился дневной свет. Остин нырнул под корпус самолета и вырвал из гнезда шнур питания. Затем схватил приготовленную заранее кувалду и выбил ею клинья из-под колес шасси. Задыхаясь от дыма, влез в люк и задраил его за собой.
Струи горячего воздуха из сопл расплавили или просто разметали по ангару все, что не было приколочено к полу. От гула прерывался поток мыслей; жар и дым наполнили помещение.
Рухнув в кресло второго пилота, Остин выпалил:
— Дама в твоем распоряжении, приятель.
Завала показал ему поднятый большой палец.
— Она слегка чудит, но для старой девы держится неплохо.
Глядя неотрывно на поднимающуюся дверь ангара, Завала удерживал тормоза и постепенно прибавлял газу. Будь у него полная команда, он доверил бы бортинженеру предупредить, когда двигатели наберут нужную мощь. А так приходилось полагаться исключительно на опыт и слух. Различить, как работает каждая турбина по отдельности, он не мог. Впрочем, гул стоял ровный, и это радовало.
Замерев на секунду, дверь наконец поднялась до конца, и Завала отпустил рычаг тормоза. Самолет рванул вперед. Давя плавно на газ и отдаваясь во власть чудовищной силы восьми реактивных движков, Завала издал вопль восставшего раба... который быстро смолк.
Прямо на пути разгона стоял давешний зеленый вертолет.
Выпустив по ангару вторую ракету, геликоптер приземлился примерно в полумиле от места действия. Наемники как раз готовились к штурму, когда изнутри — подобно исполинской черной птице из яйца — вырвалось «летающее крыло». Удивление наемников быстро перешло в испуг, и они бросились в стороны, как листья на ветру.
Пилот вертолета стоял, привалившись к борту машины, и курил. Завидев несущийся на него бомбардировщик, он прыгнул в кабину, и тут же перед ним встал выбор: остаться на месте и погибнуть; открыть огонь по «летающему крылу» в надежде, что пули и ракеты пробьют обтекаемый фюзеляж... или самому рвануть в небо.
Послышался дробный стук, будто в обшивку самолета бился клювом дятел-переросток. Завала, решивший, что отваливается турбина, немного успокоился после фразы Остина:
— По нам стреляют! Ты взлетать будешь или так и проедем всю дорогу до Нома?
Из-за необычного расположения приборной панели, Завала не мог разом уследить за всеми показаниями. Поэтому он просто нацелился на вертолет и крикнул Остину — чтобы предупредил, когда «крыло» достигнет воздушной скорости.
— Сорок! — выкрикнул Остин.
Надо же, как быстро разогнались. И это несмотря на большую массу и частично сдутые шасси. А чтобы нос не задирался, приходилось крепко держать штурвал.
