Когда Митя явился в кабинет хозяина замка, тот сидел за письменным столом и что-то быстро набирал на клавиатуре ноутбука. Мите он кивнул приветливо – располагайтесь, мол. Митя устроился в кресле, быстро отфиксировав, что кабинет просторен и, хотя находится все в тех же исторических стенах, совершенно приспособлен для работы. Не было никакого сомнения в том, что ноутбук Магистра связан невидимыми нитями со всей его империей, а дубовые панели, закрывающие холодный камень стен, вмещают в себя дисплеи и прочую неинтересную техническую чепуху.
– Я посмотрел, – сказал Митя.
– М-ммм?.. – протянул Магистр, что-то дописал и захлопнул ноутбук, который с готовностью утонул в столешнице. – И что же?
– У них одно лицо.
Магистр удовлетворенно кивнул.
– Странно, не правда ли?
– Да, загадка… Но мне не привыкать: вокруг меня последние полгода одна огромная загадка, а хотелось бы, наконец, и узнать хоть какую-нибудь жалкую отгадочку! – с неожиданной для него самого горячностью выпалил Митя.
– Так вперед же, мистер Дикий! Папка, что была выдана вам как экипировка в походе против московских хлебоделов, по-прежнему при вас. Это меня… греет.
Сделав это странное заявление, Магистр изготовился слушать: устроил локти на подлокотниках, свел кончики пальцев и, положив ногу на ногу, чуть отъехал от стола в преудобном офисном кресле. Тут Митино терпение, наконец, лопнуло.
– Да вы что, – Митя поднялся, подошел, хлопнул папкой о стол перед Заказчиком, подавил в себе желание извиниться, – смеетесь надо мной? Вы же все знаете, какой смысл пересказывать эти игры в казаки-разбойники? Я выполнил оба ваши задания. Восстановился на работе главным редактором. Помирил этих треклятых булочников ценой бесконечных извилистых интриг, беготни между Лондоном, Москвой и Ряжском, сменой лица, ценой перестрелок и… и…
– Все так, и я признателен вам, – Магистр уважительно склонил голову на пару сантиметров. – Теперь насущный хлеб всей великой Руси находится в руках компании «Гнозис», а вернее, в руках ее материнской компании, непоследовательно называемой Niña, то есть «Детка».
– И все?! – Митя со странным удовольствием почувствовал, как отдых, ужин, вино и вполне доброжелательный настрой Магистра наполняют его силой и уверенностью в том, что наконец-то после всех этих загадок, светло-серых и вороных лошадей, юных наложниц, двойных портретов, мавров и крестоносцев он сможет выплеснуть на своего нанимателя хотя бы малую толику той бушующей злости и растерянности, которые поедом ели его душу. – Все?! Все это – заманивание меня в гипнотические сети ненастоящего трудоустройства, демонические шуточки с венецианскими берегами, сны о несуществующих землях и трактате дона Родриго, интернациональная гонка с препятствиями, предательство Алены, – он поперхнулся, но мужественно заставил себя продолжать, – все это ради такой пошлости, ради денег? Вам что, – Митя красноречивым жестом обвел помещение, вобрав в него двойную гору, на которой стоит замок, и подразумевая город под ним, – этого мало? Мало Лондона и бог знает еще каких филиалов вашего «Гнозиса»? Мало власти, которая и так простирается черт-те куда?
Заказчик молчал, не меняя позы, и внимательно слушал. Тогда Митя подошел к столу, эффектным движением раскрыл папочку на странице, отмеченной скромной самоклеющейся закладкой, и ткнул пальцем в какие-то строчки.
– Думаете, я не раскопал истории об Одине? И о… – тут Митя перевернул несколько страниц, и его обвиняющий перст указал в пару строчек на листе, заложенном не менее скромной желтой закладкой, – об отставке английского министра обороны после случая с «Девлет-Гиреем»?
В глазах Заказчика, не сменившего позы и даже не опустившего взгляда на папку, засветилось что-то, что край сознания разошедшегося Мити, подававший безнадежные сигналы опасности, трактовал как удовольствие. Однако театрально аплодировать хозяин замка не стал, а вместо этого сказал:
– Что ж, очень хорошо. Зря вы, мистер Уайльд, оставили научную карьеру. И уж точно зря ушли в гламурную журналистику, когда могли бы отлично продвинуться на поприще журналистики международной или стать успешным политическим стрингером. Надеюсь, вы не ожидаете после этих откровений сакраментальной фразы: «Теперь вы знаете так много, что мне придется вас убить»?
Улыбки за вопросом не последовало. Митя немного остыл и сразу понял, что остывать было поздно. Папка существовала, она лежала на столе Магистра; Митя лично притащил в странный кабинет в недрах древнего замка большую красную ядерную кнопку, чтобы показать Заказчику, что он ею владеет, и чтобы, если понадобится, нажать ее так, чтобы не осталось никого, ни Магистра, ни Мити; и, уж, конечно, Магистру – как бы он ни реагировал – все это не могло понравиться. «Так что ж, – подумал Митя с отчаянным упоением, – если коготок увяз, хоть вдоволь наклююсь!» Он вернулся в кресло и бессознательно отзеркалил позу хозяина замка.
– Не ожидаю, – продолжил он ровно, – но я ведь пока и не закончил. Ваша китайская инсулиновая интрига привела меня в еще больший восторг, хотя подозреваю, что с поправкой на населенность Срединной империи ее жертвой стало гораздо больше людей, чем один униженный и раздавленный русский журналист, одна обесчещенная московская студентка и несколько боевиков, попавших под горячую руку каким-то потусторонним лучникам. Это же надо! – тут Митя даже всплеснул руками. – Пустить под откос половину лекарственной промышленности такого монстра, как Китай, устроить им инсулиновое эмбарго, поставить на уши всех китайских эндокринологов и чуть не погубить всех тамошних диабетиков, включая, заметим, и генсека… ради чего? Ответьте?
Магистр слегка пожал плечами, ничуть не меняя безмятежного выражения лица (впрочем, на протяжении всего разговора наблюдал он за Митей довольно внимательно).
– Ну как ради чего, Митя? А ради чего, по-вашему, мы взяли в кулак, – тут он расцепил руки и, протянув к Мите левую ладонь, сжал ее, а Митя неконтролируемо содрогнулся, как будто эта холодная злая длань сжала его собственную голову, – хлеб России? Ответ простой: чтобы контролировать.
– Китай-то вам чем не угодил?! – вскричал Митя, вспомнив, как он пару дней назад собирался ехать с Аленой и Петлом в Поднебесную как в страну, где ничто бы не напоминало ему о Заказчике.
– Ничем.
Магистр опустил руку, и у Мити стало немного легче в голове.
– Он не угодил мне ничем. Я просто люблю контролировать ситуацию – все ситуации – без каких-либо специальных причин. И всем всегда приходится с этим мириться.
Он любит контролировать ситуации. Причем искренне не видит разницы между контролем над промышленностью какой-нибудь некстати подвернувшейся страны и над судьбой кстати подвернувшегося человека. Митя почувствовал: диалог зашел в тупик, будто он дошел до цели по глухому коридору, но оказалось, что уперся лбом в стену. Только стена была непрозрачная, без путеводной камелии. Тогда он мысленно вернулся на перекресток и решил попробовать другой коридор. Получилось сбивчиво.
