Мэри и Рената, оставшись с клиенткой одни, пытались подобрать новую тему для разговора. Рената жила не в Чикаго, поэтому Мэри рассказала ей и черепу про ночную церемонию ликвидации купола, про избиение слизней, про сумасшедшего в Теленебе и, конечно, про фейерверк. Петь они не пели, поскольку евангелинам это не свойственно, но Мэри показала Ренате и черепу, как танцевать шимми. Медтехник со своей тележкой, к счастью, пришел до того, как они выдохлись окончательно.
Не обращая внимания на евангелин, он прошел прямо к пульту управления и выключил модель мозга. Потом взял с тележки два пакета, распаковал их и влез по лесенке, приделанной к баку сзади. В пакетах были катушки — одна с серебряной нитью, другая с узкой белесой тесьмой. Техник, все также молча, вставил их в контейнер на крышке бака. Он тоже носил больничную форму, но куртка на нем в отличие от Хэтти была красновато-коричневая. Согласно именной табличке, его звали Мэтт.
Он не принадлежал ник одному из знакомых Мэри клоновых типажей — следовательно, был дикарем. Возможно, чартистом, судя по недружелюбному поведению.
Когда он продиктовал что-то пульту управления, контейнер с катушками опустился в резервуар. Два пальца-манипулятора подхватили концы нитей и стали пришивать их к верхушке черепа.
— Это что? — не справившись с любопытством, спросила Мэри.
Мэтт коротко глянул на нее и опять отвернулся.
— Нервы и вены, — сказал приятный голосе порога, и Консьерж вошел в комнату. — А это Мэтт Кобурн, медтехник-3, один из лучших наших специалистов. Поздоровайся с дамами, Мэтт.
— Предпочитаю, чтобы меня звали Кобурн, — ответил тот.
— Мэтт вводит нервную и сосудистую ткань, взятую из собственного банка мар Старк, — продолжал Консьерж. — Завтра начнем наслаивать мышцы, а затем покроем весь череп кожей.
— Как интересно, — сказала Мэри. — Вы… э-э… всю ее хотите собрать из имеющихся в запасе деталей?
— Мы могли бы избрать такой путь, если бы тело пострадало только частично — но когда оно отсутствует полностью, лучше растить его с зачаточной стадии. Так получается даже быстрее, и о несовместимости можно не беспокоиться. Присмотритесь к основанию черепа мар Старк, и вы увидите, что мы уже начали этот процесс.
Мэри видела там только густую тонкую сетку.
— Посмотрите сзади, там лучше видно.
Мэри и Рената обошли бак. В жидкости, связанный с черепом множеством нитей, плавал крошечный человеческий эмбрион. Безголовый — нет, очень головастый, вернее. Крошечный красный узелок, видимый сквозь прозрачную кожу, бился, разгоняя по тельцу кровь.
— На креветку похоже, — сказала Рената.
— Да, вероятно, — согласился Консьерж. — Пройдет некоторое время, прежде чем креветка сможет удержать на себе эту голову. К сожалению, дела у мар Старк не столь хороши, как следовало бы ожидать, субвокально добавил ментар.
Он грустно улыбнулся, встретив испуганный взгляд Мэри. Затем снова вышел вперед и сказал весело:
— Вы не успеете оглянуться, как мы вас достанем оттуда, мар Старк.
3.3
Этот день у Фреда был выходной, и он мог бы спать сколько влезет, но рассы органически не способны спать больше нормы, поэтому он, как обычно, проснулся в шесть. Мэри уже ушла, и он повалялся немного, позволяя мыслям блуждать по минному полю приобретенных недавно забот. Почувствовав запах заказанного им кофе, Фред откинул простыню и прошлепал на кухню. Кофе он пил в гостиной, глядя на вид из чужого окна. Но заботы не оставляли его в покое, и он сделал то, что часто делают рассы, желая взять судьбу в свои руки, — то есть составил список.
1. Мэри. Кабинет.
2. Съезд.
3. Клоновый износ.
Пронумеровав свои заботы, Фред почувствовал себя лучше. Каждому рассу известно, как поднимает настроение правильно составленный список. Он разгоняет туман нерешительности, мобилизует разум и чувство практичности. Ободренный Фред приступил к детальному рассмотрению.
1. Мэри и Кабинет. Надо было высказаться сразу, когда Кабинет на дне озера обратился к нему за помощью. Не пришлось бы сейчас беспокоиться, что их тайный диалог мог подслушать Ник из «Полезных людей» или, хуже того, внукоровский Безымянный. Фред, не проинформировав свое начальство о просьбе Кабинета, автоматически стал его соучастником. Это значит, что ментар, пройдя апробацию, получил рычаг, позволяющий ему управлять Фредом. Мало того, Кабинет и Мэри впутал в свои хитрые планы.
А, чтоб тебе! Евангелины не подготовлены для опасных заданий и компенсации за них тоже не получают, а ведь соседство этой Старк крайне опасно.
Что же делать? Можно доложить обо всем Маркусу, получить втык — мягкий вроде взыскания с занесением в файл или строгий вроде понижения в звании. Все лучше, чем сидеть и терзаться попусту. Вот только… С ментаром он еще побороться может, а с Мэри нет. Лишившись из-за Фреда новой работы, она убьет его своими руками. Никогда ему этого не простит, хотя его волнует исключительно ее безопасность.
2. Съезд. 57-й Всемирный Съезд Чартистов, где собирается пятьдесят тысяч человек, состоится завтра. С его охраной не было никаких проблем, пока председатель организационного комитета, чертов дикарь Пакфин, не закапризничал по поводу найков.
Что делать с этим? Ответ простой: отправиться в ББР и поговорить с заменителем, который был создан для переговоров.
3. Клоновый износ. Такого явления не существует. Эта психофигня придумана специально для дикарей, чтобы отнимать работу у итерантов. Якобы со временем даже идентичные клоны начинают проявлять отличия, теряют типажную однородность и приобретают новые, нежелательные свойства. А поскольку весь рынок итерантского труда основан на коренном сходстве, подобная нестабильность существенно понизит ценность работников. Агентства по найму итерантов вроде «Полезных людей» и «Мака» пошатнутся, и Фред вместе с миллиардом других клонов окажется на улице.
Полный бред, разумеется. Прежде всего нет такого понятия, как «идентичные клоны». Родословная может начинаться от одного и того же генома, но материнские факторы — митохондрическая ДНК, экзогенная среда вынашивания и техника разброса аллелей — гарантируют легкие различия. Сходство между клонами больше, чем у родных братьев или сестер, но меньше, чем у естественных однояйцевых близнецов. Даже их личностные свойства немного различны, хотя основные черты типажа остаются неизменными: дженни заботливы, лулу сексуальны, рассы верны, как собаки, и жить не могут без списков.
А если даже клоновый износ и существует, то может сказываться только на новых партиях — не на тех, которые вышли в свет лет сто назад.
Тем не менее этот вопрос продолжал волновать Фреда — он сам не знал почему. Ему казалось, что последнее время он ведет себя как-то странно. Может быть, это рано или поздно происходит со всеми рассами. Может быть, все рассы с годами начинают втайне вожделеть дикарок (инспектор Коста) или ставить под вопрос верность работодателю. Но как ему узнать, так это или нет? Ведь одно из коренных свойств рассов — полная неспособность говорить о своих чувствах, хотя бы и с клон-братом.
