Джек даже сразу не понял и продолжал стоять на месте.
– Я говорю, чисто, – повторил охранник и на этот раз мотнул головой, как бы побуждая визитера проходить.
Теперь Джек знал наверняка: кто-то из ФБР сделал телефонный звонок и электронный жезл отключили. Джек с облегчением взял «дипломат» и направился в вестибюль. Напоследок он обернулся: охранник с пристрастием досматривал семидесятилетнюю старушку мексиканку. Террористка, как пить дать. Жезл был снова включен.
Северный выход из здания суда располагался прямо перед главным залом, но здесь было куда свободнее. Джек вышел через дверь-вертушку и спустился по гранитным ступеням. На углу, как и сказал похититель, стоял автомат для продажи газет. Свайтек выудил из кармана четвертак и сунул в прорезь. Половина стопки была уже продана, и пришлось тянуться до самого дна. Похититель оказался верен своему слову: на дне лежал какой-то конверт. Джек извлек его, захлопнул крышку и достал послание.
Интернет-клуб в южном конце Флеглер на пересечении с Первой. На твое имя снят компьютер. А теперь беги во всю прыть. Я бы на твоем месте так и поступил.
Джек сунул листок в карман и побежал во всю прыть. Обогнул здание суда, на Флеглер-стрит резко взял влево и прямиком на восток. Толчея здорово снижала темп бега; одолев сотню метров, он выскочил на дорогу. Без остановки покрыл два квартала по встречной полосе, поспевая за отвергающим смерть курьером на двенадцатискоростном велосипеде. Интернет-клуб оказался сразу за углом. Свайтек вбежал, бросился к стойке администратора и, задыхаясь, выпалил:
– Я Джек Свайтек.
Девушка за стойкой, пожалуй, едва успела окончить школу, но в компьютерной грамотности обогнала Джека на много лет. Она стянула с головы наушники, в которых бренчали ритмы рэпа, и спросила:
– Что вы сказали?
Он сунул ей в лицо водительские права.
– У вас зарезервирован компьютер на мое имя.
Она взглянула в какой-то список.
– Ага. Третья кабинка. Весь день в вашем распоряжении.
Поблагодарив ее, Джек устремился к означенной кабинке. Компьютерный центр был разделен на десяток отсеков, каждый со своим компьютером, отделенных друг от друга перегородками высотой по грудь – таким образом создавая каждому пользователю некое подобие уединения. Свайтек положил «дипломат» на столик, подкатил к себе кресло. Машина работала, но экран был выключен. Одним нажатием кнопки монитор ожил, мигнул, появилось изображение. На рабочем столе уже был запущен текстовый редактор – видимо, его предшественник набил сообщение. Теперь оно возникло перед глазами Джека:
Диск под креслом. Вставишь – надень наушники.
Приятного просмотра.
Джек сунул руку под кресло и нащупал небольшой футляр с искомым. Вставив диск в дисковод, он смотрел на экран, с нетерпеливым волнением ожидая, пока компьютер считает данные – доказательство того, что Мия жива.
Если она жива.
Экран замигал, Джек надел наушники.
Мигание прекратилось, и взгляду предстали семнадцать дюймов темноты. Пустота. Джек покрутил настройки – все впустую. Может, машина не в порядке? Или у похитителя такое представление о чувстве юмора? Минута показалась вечностью – и по экрану поползли крупные белые буквы:
Вопрос: что общего между недвижимостью и раскаленным клеймом?
И тут на смену белой надписи пошла видеозапись. Лицо Мии крупным планом. Она в сознании, смотрит прямо в камеру. При виде ее огромных напуганных глаз – красивых, красных от усталости глаз, – сердце зашлось гулким стуком. Что-то внутри взывало: «Отвернись», – но он не смел, не смел пропустить ни мига. И тут внезапно ее лицо исказилось от боли и в наушниках раздался душераздирающий крик – Джек в жизни не слышал ничего подобного; не то что не слышал, даже представить себе не мог. Это длилось нестерпимо долго, по ее лицу текли слезы, голос надрывался в мольбе. Прервался не крик – прервалась запись. Мия исчезла – создатель фильма вырезал часть ее страданий. Довольно, ведь он донес мысль. Изображение померкло, и на экране пошла прокрутка: белые буквы на черном фоне:
Ответ: место, место, место.
Джек инстинктивно закрыл ладонями нос и рот. Он прерывисто дышал, словно ему не хватало воздуха. Жуткая, извращенная трактовка ответа на проверочный вопрос. Это, бесспорно, была Мия, ее искаженное от боли лицо, крик неподдельного ужаса. Невыносимо.
Но и это было не все. На экране снова возникли буквы, и Джек прочел оставшуюся часть сообщения:
Оставь себе свои жалкие десять тысяч. Хватит тянуть время.
Заплати мне то, чего она стоит.
Экран погас. Джек упал на спинку кресла, сделал глубокий вдох и оттолкнулся от компьютера, сознательно стараясь ни к чему не прикасаться.
Он знал, что у Энди Хеннинг и ее экспертов будет много работы в кабинке номер три.
Глава 16
Интернет-клуб на остаток дня приобрел статус места преступления. Доступ публике перекрыли, входную дверь опечатали, а третья кабинка стала предметом самого пристального внимания экспертов. Первым делом специалисты сняли отпечатки пальцев на компьютере, клавиатуре, в окружающей зоне. Эксперты отовсюду собирали образцы волос и волокон, включая микроскопические следы, оставленные на изоленте, которой футляр компакт-диска был прикреплен к сиденью кресла. Компьютерщики проверяли жесткий диск на предмет логических подсказок, которые по невнимательности или умыслу мог оставить похититель. Руководитель опергруппы допрашивал бездомного, но тот не добавил ничего нового к тому, что уже рассказал Джек. Администратор за стойкой дала о визитере лишь общую информацию: белый, около тридцати, под метр восемьдесят, среднего телосложения. Из-за бейсболки и черных очков невозможно было определить цвет его волос и глаз. Одет он был как нищий – очевидно, не стал терять время на переодевание после визита к бродягам. Единственное, что она помнила совершенно четко, – мужчина заплатил наличными и снял третью кабинку на имя Свайтека.
Тем временем Энди за перегородкой обо всем расспрашивала Джека – разговор продлился около полутора часов, – после чего отправила его домой.
Три четверти часа спустя Хеннинг вернулась в штаб и засела в лаборатории аудиовизуального анализа изучать материалы: цифровое видео и аудиозаписи с голосом Мии Салазар. Тут же, перед приборной панелью, занявшей полстены от пола до потолка, сидел техник-специалист. Он пробовал различные увеличения, менял цветовые настройки, запускал медленную прокрутку, двигал рычажки громкости и других функций. Энди стояла рядом, через плечо техника наблюдая за его манипуляциями.
– Зрелище не из приятных, даже с выключенным звуком, – пробормотал Мартинес.
Возражений не последовало. Техник анализировал запись на цифровом эквалайзере: отделив крики Мии от окружающего фона и приглушив, пытался засечь посторонние шумы.
– Есть что-нибудь? – поинтересовалась Энди.
