– Ладно, устрою. Еще раз, чтобы все было ясно: ваши двадцать пять тысяч не возвращаются. Если Монтальво через тридцать дней не будет арестован, «Спарки» переходит новому хозяину. В отношении оставшейся суммы я вас найду, ребята. – Дрючила сложил ладони в большой кулак, и две части татуировки соединились в паучью сеть. – Монтальво от меня ушел, но вы не уйдете.
– Без проблем, – сказал Тео.
Дрючила допил кофе, поднялся и пожал им руки.
– Утром позвоню вам, сообщите, куда перечислить деньги. С вами приятно иметь дело, ребята.
– Взаимно.
Он развернулся и вышел из закусочной. Когда за Дрючилой закрылась дверь, Джек обернулся к Тео. Он не мог поверить в происходящее.
– Какого черта ты разбрасываешься своим баром?
– Такие люди не работают без залога. Думаешь, я об этом не знал, когда сел в самолет и примчался сюда?
– Я надеялся, он одолжит мне денег, если убедится, что Монтальво в пределах досягаемости.
– Пустые мечты. Дрючила – в первую очередь бизнесмен.
– Как и ты, черт побери! – возмутился Джек, голос его дрожал. – Невероятно…
– У меня не было бы никакого бара, если бы ты не спас меня от электрического стула и не выбил из штата Флорида здоровущий ломоть за нарушение моих гражданских прав.
– Они отобрали четыре года твоей жизни. Эти деньги принадлежат тебе по праву, Тео.
– Вот именно. И я вправе распоряжаться ими по своему настроению.
– Это же твой бар, старик. Ты так мечтал. Нельзя взять и поставить все на карту.
И тут Тео на полном серьезе спросил:
– Слушай, так ты ее любишь или нет?
Джек молчал.
– Я так и думал, – проговорил Тео.
Джек не мог вымолвить и слова. Тео сделал то, о чем сам он никогда бы не осмелился попросить. Сделал по своей собственной инициативе. Джек не мог объяснить, что чувствовал в этот момент: его переполняло смешанное чувство удовлетворения и стыда, которое приходит с пониманием того, что друг все-таки оказался лучше тебя.
– Сделай одолжение, – попросил Тео.
– Проси что хочешь.
– Не запори все дело.
Джек не понял, что он имеет в виду: передачу выкупа или то, что будущее, возможно, сулило им с Мией. Как бы там ни было, ответ был один:
– Не запорю. Обещаю.
Глава 45
Бывший поверенный Мии оказался в библиотеке федерального апелляционного суда. Годы брали свое – пожилой человек сильно постарел за те семь с лишним лет, которые прошли с момента видеозаписи предварительного слушания; как видно, шестой десяток дался ему нелегко. Они с Джеком отошли в дальний конец мраморного коридора, где висел впечатляющих размеров выполненный маслом портрет достопочтенного Томаса А. Кларка, истинного судьи и джентльмена, которого Джек помнил еще с тех пор, когда начинал работу в организации «Институт свободы». В те времена Джеку было не в диковинку подавать прошения об одиннадцатичасовой отсрочке приведения в исполнение смертных приговоров, большинство из которых быстро и справедливо отклонялись. Уже тогда Джек уяснил себе, что если среди заседателей присутствует Кларк, то теплится искорка надежды. К несчастью, Толбридж оказался не столь снисходительным к мольбам Джека.
– Мне жаль, молодой человек, но я не могу разговаривать с вами о деле Терезы.
– Это чрезвычайно важно.
– Да-да, сегодня я это слышал уже раз двадцать – репортеры все утро обрывали телефон. Покоя нет с тех пор, как Жерара Монтальво объявили в розыск. Пришлось спрятаться в библиотеке, иначе не дадут работать. И как вы меня разыскали, черт побери?
– Маленькая любезность вашей секретарши.
– Вирджинии? Не ожидал от нее. Она отлично хранит секреты – ей бы в ЦРУ работать.
– Видите ли, у меня частная практика. Я ради вас приехал из Майами.
– Тогда понятно. Вирджиния испытывает слабость к юристам, которые сами клеят марки и подходят к телефону.
– Так вы ответите мне на пару вопросов? Это займет всего минуту.
Казалось, Толбридж сочувствовал Джеку, но уступать не торопился.
– Даже если бы я захотел с вами поговорить, все, что рассказала мне клиентка, охраняется правом не разглашать полученную информацию.
– Время обеденное. Может, посидим где-нибудь, побеседуем? Давайте так: если я за пять минут не заставлю вас изменить свое решение, то с меня обед в «Боунс».
Джек не разбирался в местных ресторанах, но, как любой, кто ест бифштексы, знал «Боунс».
– Что ж, по рукам.
Они поехали каждый на своей машине, и двадцать минут спустя уже сидели за одним столиком с Кассандрой, сестрой Мии. Джек предварительно ей позвонил и попросил приехать. Ни Кассандра, ни адвокат прежде друг друга не видели, но когда Джек представил их друг другу, старик признал в ней знакомые черты.
– Боже правый, вы действительно очень похожи на сестру.
– Спасибо, – ответила Кассандра. – Мне сейчас примерно столько же, сколько было ей, когда она обратилась к вам.
Они сидели за квадратным столиком на четверых. Стоявшая посередине флористическая композиция загораживала лицо Толбриджа, и Джек передвинул вазу на свободное место.
– Сейчас родственное сходство не столь уловимо, – сказал Джек.
– Я заметил.
– Вы видели фотографию Мии?
– Да. Прежде чем объявлять Монтальво в розыск, фэбээровцы меня навестили. Они-то и показали фотографию. Спрашивали, может ли Мия быть Терезой.
– И что вы ответили?
– Возможно. По мне, так Тереза имеет больше общего с Кассандрой, чем с Мией.
– Это не важно, – заговорила Кассандра. – Сегодня утром мне позвонили из ФБР. У них готовы результаты генетической экспертизы. Тереза – это Мия.
Для Джека результаты экспертизы оказались новостью, зато стало ясно, почему власти действуют так оперативно.
– Удивительно, – проговорил Толбридж. – Все эти годы я верил, что своими показаниями на предварительном слушании свел бедняжку в могилу. Мы пытались доказать несостоятельность утверждения Монтальво о том, что она обвиняет его в изнасиловании ради денег. И тут они оба пропадают, ну и – дальше вы знаете. Ее тело полиция так и не обнаружила, но и без того было ясно, что случилась беда.
– Судя по всему, он до нее все-таки добрался. К несчастью.
– Да, судя по тому, что ФБР обнародовало на пресс-конференции, все так и обстоит. Бедняжка. Неужели этот кошмар никогда для нее не закончится?
– Поэтому нам нужна ваша помощь.
– Тогда я попрошу кое-что мне объяснить, – сказал Толбридж. – А именно какое отношение ко всему этому имеете вы, Джек.
